Чтение 36–й страницы книги ~Служба приватного сыска 1~

***

...он пошел шляться по залу. И столкнулся с Сашей. Я, разумеется, не знал
тогда, что это Саша. Я стоял у кассы, платил деньги. С чего у них началось,
я, по правде, не видел. Скорее всего, кожано-бритый и Сашу толкнул. Он же,
блин, крутой... Только он не знал, на кого нарвался. Он думал, что крутой.
Да и вообще оказалось, что их двое. Второй - такой же урод - вошел тут с
улицы вместе с Ольгой. Все пялился на нее. У Оленьки полушубок короткий...
она его почему-то жакетом зовет... короткий. А под ним считай ничего.
Колготки, да ажур на резинках.

***

- Поменьше лирики, - сердито сказал Брюнет.

- Что? - вскинул глаза Строгов.

- Мы тут не про пи...у твоей Ольги собрались слушать, - ответил Брюнет.

- А про пи...у - это лирика? - поинтересовался Петрухин.

- Да, - сказал Купцов. - Про пи...у - лирика. Любовная.

- Господи, - сказал Строгов как-то по-бабьи. Он не слышал, о чем они
говорят. Он был на заправке.

***

...тот, второй, все пялился на Ольгины ноги, ухмылялся... харя! А уже
что-то вспыхнуло между Сашей и первым уродом. Второй сразу переключился на
конфликт, про ноги Ольгины забыл... "Козел! - прозвучало слово. - Козел..."
А спустя секунду первый уже летел спиной вперед между стеллажами. Сыпались
какие-то товары с полок. Вскрикнула девица за кассой... вскрикнула Ольга.
Второй сразу бросился на Сашу. Кажется, он тоже орал про козла. А Саша
схватил вязаночку дров для камина... знаете - такие маленькие аккуратные
вязаночки дров для камина на финский манер?.. Саша схватил вязаночку дров и
швырнул ему в голову. В лицо. Вернее - в харю. Ни секунды не думал. Взял - и
метнул! Дрова! В харю!

Тут прибежал охранник. Знаете - когда они нужны, - так их нет. А когда не
нужны уже... Прибежал охранник. Смотрит: двое в крови валяются, стеллаж
набок упал, товар разбросан. Что? Как? А Саша ему спокойно так отвечает: "А
ты где был? Пиво пил, как амбал десятипудовый в рекламе? Ты кто - секьюрити?
Так вот ты и должен быть на месте, когда посетителей оскорбляют. Ты должен
обо мне заботиться. Ты обязан бардак пресекать и выбрасывать вон уродов,
которые мешают людям жить... Вызывай им, на хер, "скорую"".

Вот так я впервые увидел Сашу Тимофеева. Я сразу понял: вот - человек!
Вот - характер!

И мы уехали с Ольгой. Пить кофе нам расхотелось. Сами понимаете: все
настроение пропало. Дровами - ив харю! Но километров через шестьдесят стоит
еще кафушка. Мы туда заскочили. А спустя пять минут подъехал Саша... увидел
нас - улыбнулся. И я пригласил его за наш столик. Он сел. Слово за слово,
познакомились.

- А здорово вы разделали их, Саша.

- Да, ерунда. Не бойцы - смазка для штыка.

- Вы спортсмен?

- Был когда-то.

- А сейчас, извините, чем занимаетесь?

- Чем придется. Без пяти минут бомж.

- Ну на бомжа-то вы, допустим, не очень похожи, - сказала Ольга и кивнула
за окно, на машину, на которой приехал Саша. Это был "мерс-180".

- Это не моя. Подрядился перегнать для одного барыги, - ответил он,
улыбаясь.

- Так что, - спросил я, - вы, Александр, совсем без работы?

- А вы можете что-то предложить?

- Не знаю... возможно.

Вот так, господа, мы и познакомились. Я еще не знал, чем это знакомство
обернется. Господи! Если бы я знал! Но тогда я ничего не знал. Я - наоборот
- подумал, что Саша может быть полезен в некоторых ситуациях... Мы
познакомились, обменялись телефонами и расстались. Так, дорожный эпизод. Не
более того... кто может знать?

Я подумал, что Саша Тимофеев может быть полезен при случае. И - как на
грех - такой случай подвернулся.

***

- В середине апреля? - спросил Петрухин.

- Что? А... да, в середине апреля. Откуда вы знаете?

- Догадался.

- А я не догадался, - мрачно произнес Строгов и налил себе коньяк.

Брюнет посмотрел на Петрухина. Петрухин пожал плечами.

- А я не догадался, - сказал Строгов после того, как выпил коньяк. - Ни
хера я не догадался, что сам голову в петлю сую... Позвонил я, дурак, этому
Саше. Меня, блядь, накануне оскорбили сильно. Почти как на заправке...
Другая, конечно, ситуация, но смысл тот же самый. На Большой Морской дело
было. Мы с Ольгой подъехали там к одному магазинчику. Я, короче, тачку
поставил, вдруг - бах! - вылетает один орел в униформе, с дубинкой: здесь
нельзя ставить! Почему, говорю, нельзя? А потому, говорит, что здесь наш
босс всегда паркуется. Вот-вот он подъедет, будут неприятности... Да что же,
думаю, за херня такая. Я с женщиной... вы понимаете? Я же все-таки мужчина,
офицер. Я должен как-то соответствовать!

- А ты, Игорек, са-а-т-т-ветствуешь, - сказал Брюнет с издевкой.

- Тебе обязательно нужно в меня плюнуть? - спросил Строгов.

- Ты сам весь себя обслюнявил, папа. Хочешь са-а-тветствовать - подойди и
дай в морду. Тебя могут избить, могут искалечить. Но ты будешь чувствовать
себя мужиком. Вот так, папа. А то: офицер... с женщиной. А надо: вязанкой -
в харю!

- Тебе обязательно нужно в меня плюнуть, - сказал Строгов.

- Да на хер ты вообще мне нужен?! - в сердцах сказал Брюнет. - Я из-за
твоих подвигов на три шага к инфаркту приблизился, офицер с женщиной.

Купцов, косясь на Брюнета, кашлянул в кулак. Партнерам очень не хотелось,
чтобы Строгов замкнулся. Игорь был подогрет алкоголем, возбужден. Ему
хотелось выговориться. Он был сейчас открыт, искренен... В любой момент он
мог "закрыться". Такие случаи бывали. Петрухин протянул Строгову сигареты,
сказал:

- Отлично тебя понимаю, Игорь... Героев в жизни нет. А ситуевина крайне
неприятная. Тебя оскорбили, и ты позвонил Саше. И я бы позвонил Саше. И
Виктор тоже позвонил бы Саше.

Брюнет хмыкнул. Петрухин быстро наступил ему на ногу под столом: молчи.
Обосрешь всю обедню.

- Я был оскорблен, - сказал "офицер с женщиной":

- Вам, наверно, трудно это понять... Но меня в присутствии Ольги едва ли
не пинками вышибли со стоянки. Нормально, да?.. И я позвонил Саше. Мы
встретились с ним вечером в баре "Трибунал". Я рассказал ситуевину. А он
рассмеялся и сказал: так в чем вопрос?.. А в чем вопрос? Проучить нужно
уродов! Вот и весь вопрос. Возьмешься, Саша?

- Стоп, - сказал Брюнет. - Стоп. На Большой Морской, говоришь?

- На Большой Морской.

- Так это ты сжег джип Утюга? - с интересом спросил Брюнет.

- Утюга? Какого Утюга? Какой джип?

- "Лэндкрузер". С "мэриевскими" номерами. Вот какой джип.

- "Лэндкрузер", - сказал Строгов. - С "мэриевскими" номерами.

Брюнет хлопнул себя по ляжкам и засмеялся.

- Ну ты, друг детства, даешь! Утюг на говно изошел! Все орал: найду падлу
- поглажу... Ты, кстати, знаешь, Игорек, почему его Утюгом зовут?

- Н-нет, - неуверенно сказал Строгов.

- Сильно любит гладить, - сказал, усмехаясь, Брюнет.

В кабинете вдруг запахло горелым мясом... Ты все еще уверен, читатель,
что смертная казнь - это негуманно?.. Ну, извини, наверно, мы не правы.
Пусть ребята немножко порезвятся: войдут в твой дом, отберут твои рублики,
изнасилуют твою жену... А если ты не захочешь отдавать свои рублики, тебя
немного ПОГЛАДЯТ. Стрелочки на штанах помялись, папуля. Надо разгладить. Да
не, спасибо, гладильная доска не нужна.

- Ты позвонил Саше, - сказал Петрухин. - И что? Что он сказал?

- Он спросил: а чего, собственно, я хочу? Я хотел в тот момент только
одного - наказать уродов.

- И Саша, - спросил Купцов, - взялся наказать уродов?

- Да, он взялся.

- Угу... понятно. Он спросил: что и сколько?

***

...он спросил: что и сколько? Строгов ответил: полтонны баков. Сжечь к
чертовой матери. Сможешь, Саша? - Надо подумать. В Таджикистане мне,
вообще-то, доводилось делать такие дела. Если маленько прыснуть бензинчиком
и фигануть из ракетницы - красиво горит. - Так ты возьмешься? - Надо
подумать. Да и ракетницы нет. А у тебя что - горит? - В том-то и
каламбурчик, что пока еще ничего не горит. А надо бы! Чтобы запомнили, суки!
...Они попили кофе в "Трибунале" и собрались уходить. Строгов предложил
подвезти... Куда тебе? - спросил. - На Большую Морскую, - ответил Саша. -
Покажешь мне этот джип.

Джип, как на грех, стоял на месте. Строгов показал. Они проехали мимо,
остановились метрах в пятидесяти. О'кей, сказал Саша. Лотом взял с "торпеды"
строговскую "Zippo". Повертел в руках.

- Зажигалочки не жалко, Игорь?