Чтение 112–й страницы книги ~Кио Ку Мицу!~

Германия могла бы сосредоточить все свое внимание на предстоящей войне с
Россией...

В Берлине ждали приезда Мацуока, надеялись его убедить, что надо
немедленно напасть на Сингапур.

В доме Оттов, которые жили на территории посольства, стало традицией, что
"онкель Рихард" рано утром завтракал вместе с послом, а иногда к ним
присоединялась и Хельма. Бывалый разведчик, работавший с полковником
Николай еще во времена рейхсвера, Эйген Отт не держал у себя в доме
японской прислуги. Он был уверен, и Рихард полностью с ним соглашался, что
японский повар, прачка, садовник обязательно имеют отношение к кемпейтай
либо к разведывательному отделу какого-либо штаба. Поэтому посол держал в
доме только немецкую прислугу. Когда они завтракали слишком рано, мужчины
сами готовили себе кофе.

Получив тревожную информацию с Запада, Рихард сосредоточил внимание всей
своей группы на дальнейших исследованиях, наблюдениях именно в этом
направлении. "Теперь нельзя отрываться от стереотрубы ни на одну минуту",
- сказал он товарищам, когда удалось ненадолго встретиться в каком-то
ресторане. Но самые тщательные наблюдения не давали результатов. Отт,
видимо, тоже ничего не знал, только в конце зимы он сказал однажды за
завтраком:

- Мацуока намерен поехать в Берлин, просил выяснить нашу точку зрения.
Вчера вечером получен ответ от Риббентропа - он охотно поддерживает
японскую инициативу. Японцы сами мечтают о Сингапуре, хотят заручиться
нашей поддержкой. Мы тоже заинтересованы в этом. Смотри, что написал мне
по этому поводу господин Риббентроп.

Он показал Рихарду последнюю шифровку из Берлина.

"Прошу вас принять все возможные меры, - писал Риббентроп, - чтобы Япония
захватила как можно скорее Сингапур. Остальное узнаете из информационной
телеграммы, посылаемой одновременно".

- Я думаю, - сказал Зорге, - что этот вопрос будет действительно основным
в Берлине. Когда же предстоит эта встреча?

- Вероятно, уже скоро, может быть через месяц.

У Зорге на ходу родилась идея - вот где оба союзника неминуемо заговорят о
взаимных планах, вот откуда надо черпать информацию! Там должен быть свой
человек.

- Скажи, Эйген, а ты не собираешься поехать в Берлин вместе с Мацуока?

- Что мне там делать? А вообще я просто об этом не думал.

- Напрасно... Японо-американские переговоры могут прояснить многое.

Отт с Зорге принялись обсуждать возникшую идею. Посол согласился с
доводами Рихарда. Действовать решили немедленно. Отт продиктовал
секретарше телеграмму Риббентропу, в которой просил разрешения приехать в
Берлин одновременно с господином министром иностранных дел Мацуока.

В начале марта Отт выехал в Берлин вместе с Мацуока. Дорога предстояла
долгая - через Сибирь и Москву. Зорге с нетерпением ждал возвращения
генерала Отта из этой поездки. Однако Рихард не сидел сложа руки, пока его
основной информатор был в отъезде. В итоге одного из посещений ресторана
Ламайера, где среди других на пирушке был полковник Крейчмер, Зорге
отправил в Центр очень короткую радиограмму:

"Военный атташе Германии в Токио заявил, что сразу после окончания войны в
Европе начнется война против Советского Союза".

С возвращением Отта из Германии Зорге рассчитывал получить более точную
информацию.

По пути в Берлин Мацуока на несколько дней задержался в Москве. Он имел
инструкции японского кабинета - выяснить настроения русских. Осведомленные
донесениями группы Рамзая, в Москве тоже ожидали встречи с японским
министром - следовало сделать все, чтобы хотя бы отдалить более тесный
военный союз между Японией и Германией.

В Москве на перроне Северного вокзала выстроился почетный караул -
встречать японскую делегацию приехал Сталин. Это было неожиданно. Мацуока
расплылся в улыбке, - видимо, русские действительно намерены поддерживать
добрые отношения со своим дальневосточным соседом...

В тот же день Мацуока пригласили в Кремль. Сначала с ним полчаса беседовал
нарком иностранных дел Молотов. Потом они вместе прошли в кабинет к
Сталину.

Сидели, как полагается, за большим длинным столом - японцы с одной
стороны, русские - с другой, но Сталин часто поднимался из-за стола,
прохаживался по кабинету, курил, старался создать непринужденную
обстановку. Говорил мало, больше слушал приехавшего японского гостя.

Мацуока всячески старался убедить русских, что Япония не имеет враждебных
намерений по отношению к России, что главное зло в мире - англосаксы, их
колониальная политика. Даже в Китае Япония ведет борьбу не с китайцами,
уверял Мацуока, но с Великобританией, которая поддерживает китайскую
буржуазию, капиталистический строй...

Что же касается настроений Японии, мы являемся, так сказать, морально
коммунистической страной, говорил Мацуока, страной пролетариев, которая
борется с капиталистическими странами. Это в значительной степени
идеологическая борьба...

Мацуока намекнул: русские ведь тоже против капитализма, - значит, у них с
японцами есть общие интересы. Он напомнил о давних переговорах в Москве,
когда к Сталину приезжал доверенный человек японского правительства
господин Кухура Фусонасукэ. Это было очень давно, тогда премьер-министром
был еще генерал Танака. Японская сторона предложила создать неукрепленное
буферное государство в составе Восточной Сибири, Маньчжурии и Кореи. В
новом государстве осуществлялась бы политика открытых дверей... Жаль, что
не удалось тогда договориться. Это устранило бы трения между Японией и
Россией...

Действительно, в двадцатых годах, вскоре после ликвидации военной
интервенции на Дальнем Востоке, японцы пытались вести такие переговоры. В
Москву приезжал Кухура Фусонасукэ, но приезжал он в сопровождении Сайго
Хироси, японского посла в Соединенных Штатах, - американцы тоже были
заинтересованы в создании буферного государства... Потом выяснилось, что в
состав нового дальневосточного государства, по японским соображениям,
должны войти только Восточная Сибирь, Приморье и Забайкалье. Переговоры
так ничем и не кончились, русские возражали с самого начала. Вскоре был
убит Чжан Цзо-лин, - японцы отказались от своей дипломатической затеи,
стали искать новые пути вторжения на континент.

Теперь Мацуока вспомнил о несостоявшихся переговорах, но Сталин отвел этот
разговор.

- Не будем говорить о старом, - раскуривая трубку, сказал он. - Как вы
смотрите на наше предложение заключить пакт о ненападении?

Мацуока сказал, что должен проинформировать свое правительство о
состоявшейся беседе, и выразил надежду, что на обратном пути из Берлина
сможет дать конкретный ответ.

В Берлине Мацуока только в общих словах рассказал о разговоре со Сталиным.
Он был себе на уме...

Пока шли его переговоры в Берлине с Гитлером и Риббентропом, Мацуока
получил новые инструкции из Токио - правительство уполномочивало министра
иностранных дел подписать с Советской Россией договор о ненападении.

Эйген Отт был в отъезде несколько недель и вернулся в Токио лишь в
середине апреля. Рихарду он привез великолепный подарок - пальто на меху,
из настоящей кожи, мягкой, упругой. Такую в Германии сейчас трудно найти.
Отт специально ездил в Оффенбах к своему старому приятелю Людвигу Круму,
хозяину фирмы, достал у него из последних запасов. Отт был очень доволен,
что может сделать своему другу такой подарок. Но Зорге ждал другого
подарка и, когда они остались одни, спросил:

- Ну, как выглядит наша Германия?..

Разговор затянулся до позднего вечера...

Старый привратник уж сколько раз нетерпеливо поглядывал на освещенные окна
господина посла. Конечно, он не выражает недовольства, упаси бог, но
порядок есть порядок. Папаша Ридел думал, что давно бы пора запереть
ворота и идти отдыхать. Но доктор Зорге все еще сидел у посла.

Свет, приглушенный шторами, падал на землю, где неясно повторялись
переплеты оконных рам. Временами на светлых шторах возникала расплывчатая
тень и вновь исчезала, - вероятно, господин Зорге, по своей привычке,
расхаживал по кабинету. Он всегда ходит, когда разговаривает. Папаша Ридел
давно это заметил.

И машина доктора стоит во дворе. Собственно говоря, из-за этой машины и
приходится папаше Риделу торчать у ворот, чтоб проводить запоздалого
гостя. А уж машина-то доброго слова не стоит, просто срам! Ну кто ездит
теперь на таких машинах! Обшарпанная, грязная. Папаша Ридел уверен, что ее
ни разу не мыли с тех пор, как господин Зорге купил ее по случаю несколько
лет назад. Она уже тогда была сильно подержанной. Вот уж чего старый
служитель никак не мог понять. Такой уважаемый человек - и такая машина!
Хозяин самого что ни на есть захудалого трактира ездит на рыбный базар в
лучшем автомобиле. Правда, машина сильная - зверь, а не машина, и
скорость... Что правда, то правда... Но вид!.. Про господина Зорге ничего
не скажешь - обходительный, веселый, всегда здоровается, не то что этот
верзила и грубиян Майзингер. Не успел приехать и уже задается, ходит
важный, будто индюк. Вот с кем надо поосторожнее. В посольстве его все
боятся, боится и он, папаша Ридел. А как же? Майзингер все может -
арестовать, отправить в Германию. Заставит доносить на другого - и станешь
доносить. Что поделаешь - иначе нельзя. Папаша Ридел каждый день
докладывает ему, кто где был, когда уехал, на какой машине.
Оберштурмбаннфюрер всех заставляет так делать.

Папаша Ридел не хуже и не лучше других. Он исправно выполняет задания
эсэсовца - так же добросовестно, как дежурит в воротах, как встречает и
провожает гостей посольства. Завтра, конечно, он сообщит Майзингеру, что
доктор Зорге до глубокой ночи сидел у господина Отта. Так уж заведено в
посольстве, и папаша Ридел не может ничего изменить. Но против самого