родины! У него было большое сердце, переполненное любовью. Пусть люди
прочтут эти письма, и они узнают, каким был Ходзуми! Хидетаро издаст эти
письма и назовет их словами Ходзуми, обращенными к Эйко: "Любовь, подобная
падающей звезде". А если боги не дадут ему сил осуществить задуманное,
пусть это сделает младший сын - Ходзуки... Так решил старый Хидетаро
Одзаки.
дни. Каждый день для осужденных на казнь мог быть последним. И так
продолжалось много месяцев.
начальник тюрьмы. Одзаки что-то писал, склонившись над дощатым столом. Он
поднял голову. Позади начальника тюрьмы он увидел стражу и все понял.
знаю, - писал Одзаки, - что родные сетуют на меня. Они считают, что я
совершил нечто дикое и невероятное, что с моей стороны жестокий эгоизм не
только перестать думать о себе, но и пренебречь счастьем жены и ребенка.
Возможно, они по-своему правы. Но я слишком отчетливо видел недалекое
будущее, я был так поглощен этим, что у меня не оставалось времени
заботиться о себе и своей семье. Точнее даже, я не считал это нужным. Я
был глубоко убежден, что, посвятив себя служению идее, выдвинутой жизнью
нашего поколения, я служу высшим интересам - и своим и своей семьи.
Кто сможет понять веление времени, уже не станет ни завидовать другим, ни
вздыхать о несчастье своей семьи. Моя работа позволяла мне увидеть
будущее, постичь его, и это было самым близким и дорогим моему сердцу.
Пусть меня этим и помянут. Это я и прошу вас передать всем".
кимоно с белыми иероглифами.
Начальник тюрьмы прошел в одиннадцатую камеру на втором этаже.
Поклонившись узнику, он деловито спросил: правильно ли он называет имя
заключенного - Рихард Зорге?
в руках.
и, удостоверившись официально, что перед ним именно он - осужденный на
казнь, церемонно поклонился еще раз.
вам смертный приговор по распоряжению министра юстиции Ивамура сегодня
будет приведен в исполнение... От вас ждут, что вы умрете спокойно.
праздника...
тяжелых ботинок. В тюрьме Сугамо наступила тишина...
прокурор, палач и буддийский священник. Рихард Зорге сам стал под виселицу
на люк, сделанный в полу. Он поднял по-ротфронтовски над головой кулак и
громко произнес по-русски:
Москве - на шесть часов меньше. На предрассветных улицах советской столицы
проходили войска Красной Армии, орудия, танки подтягивались к Красной
площади для участия в Октябрьском параде.
победа Красной Армии, в рядах которой состоял и коммунист-разведчик Рихард
Зорге...
невостребованных трупов, как называли это мрачное, заброшенное место на
окраине Токио.
день, Эйко написала в своих воспоминаниях:
груди теплый ящичек с еще не остывшим прахом... Когда я пришла на вокзал
Сибуя, поезда не ходили. На линии Токио - Иокогама случилась какая-то
авария, и мне пришлось ждать поезда почти два часа. Наконец я втиснулась в
битком набитый вагон и доехала до храма Ютондзи. Дом наш был погружен в
полный мрак. На ощупь открыла ключом дверь, вошла в комнату и зажгла свет.
И вот я снова в нашем доме, куда ты так хотел вернуться. Я вошла в твой
кабинет, который ты так любил. Обливаясь слезами, я шептала какие-то слова
и поставила урну с прахом на письменный стол... А за окном все лил и лил
дождь..."
Через два дня, уже после казни, пришла открытка, написанная рукой Ходзуми.
Он писал: "Становится все холоднее... Но я надеюсь собраться с духом и
победить холод. Меня согревают чувства. Наша любовь подобна падающей
звезде, летящей в вечность..."
Любовь подобна звезде, летящей в вечность!
когда-то виденного детективного фильма нагло-самоуверенного супермена с
пронизывающими, раздевающими глазами. Такой не постоит ни перед чем для
достижения цели. Подсознательное чувство опасности постоянно охватывало
Джейн в присутствии Лесли Гровса, хотя руководитель учреждения, где она
теперь работала, относился к ней вполне доброжелательно. Именно ему была
обязана Джейн тем, что получила эту работу, после того как вернулась с
Гавайских островов. Но когда Гровс вызывал ее в свой кабинет или просто
разговаривал с ней, давая какие-то поручения, молодая женщина внутренне
трепетала и рука ее невольно тянулась к открытому воротничку блузки.
пришла к нему по рекомендации друзей из авиационной фирмы, где когда-то
работала. Перед ней за огромным столом сидел человек средних лет в форме
полковника вооруженных сил Соединенных Штатов. Защитная рубашка военного
покроя казалась тесной на его плотной фигуре, и сквозь легкую ткань
выступали упругие бицепсы.
взглядом:
вам через неделю. Но имейте в виду, работать придется много, и комфорта не
обещаю. Будете жить на краю пустыни... Согласны?
получила известие, что летчик Петер Флеминг не вернулся на базу и числится
без вести пропавшим... Детей она еще раньше отправила к родителям на
ферму, и сейчас для нее не имело значения, где ей придется работать.
проводил ее до двери.
сотрудникам, - сказал он, прощаясь, - не болтать лишнего. Вы умеете
держать язык за зубами?.. Кстати, у вас красивые зубы, миссис Флеминг, -
добавил Гровс и улыбнулся одними губами. - Вам никто не говорил об этом?
до того, что она готова была отказаться от предлагаемой службы. Но,
получив через неделю письмо с предложением оформиться на работу, Джейн все
же отправилась на Вирджиния-авеню. Такого заработка, какой обещали ей в
военном ведомстве, Джейн, конечно, нигде не получит. Учреждение Гровса
носило странное и непонятное название - Манхеттенский проект. Но на
дверях, выходивших на улицу, не было никакой вывески.
бригадного генерала и явно гордился своим новым званием. Он попросил Джейн
пройти в соседнюю комнату получить необходимые документы и, не
задерживаясь, выехать на работу по адресу, который ей будет указан.
прилетела рейсовым самолетом, вмещавшим десяток пассажиров. Вместе с ней
летели еще несколько человек, которые, как оказалось, тоже направлялись на
строительство Манхеттенского проекта.
глухие места. С ручным чемоданчиком она вышла на крохотный аэродром,
больше похожий на пастбище для скота, нежели на летное поле. Столица штата
Нью-Мексико крохотный городок в окружении лилово-красноватых скалистых гор
скорее походила на заброшенный поселок ковбоев или старателей, будто
перекочевавший сюда со страниц романов Майн Рида. Сонные, пустынные улицы,
Афанасьев Роман
Березин Федор
Семенова Мария
Прозоров Александр
Браун Дэн
Белов Вольф