но и оружие. С тех пор Карл Римм навсегда стал военным. Он создавал первые
отряды Красной гвардии в Эстонии, сражался под Нарвой, воевал с
английскими интервентами на севере под Архангельском, был на востоке под
Екатеринбургом... Казалось, не было фронта, где бы в гражданскую войну не
воевал пулеметчик Римм, ставший членом Военного совета. Потом была военная
академия, командный факультет и работа в разведке. Карл знал Василия
Блюхера - главкома Дальневосточной республики, который одно время был
военным советником в китайской армии - таинственным генералом Геленом. И
может быть, это обстоятельство - близкое знакомство с Блюхером - сыграло
свою роль в том, что Карл Римм поехал в Китай, стал называться Паулем.
специальности в городе не нашел и занялся коммерческой деятельностью. Он
познакомился с чехом Вацлавом Водичкой, вступил к нему в долю, и они
вместе держали магазин фотографических принадлежностей, проявляли пленку,
печатали любительские снимки. К огорчению коммерсантов, заказов было
слишком много, и у них не хватало времени заниматься делом, ради которого
приехали в Шанхай. Пришлось отдавать пленку в другие мастерские, иной раз
себе в убыток, но это высвобождало время для проявления микропленки,
которую приносил в магазин франкфуртский журналист Джонсон, он же
исследователь банковской системы в Китае - Рихард Зорге.
он жил. Там Рихард и познакомился со стоявшим за стойкой громоздким
эстонцем, занятым приготовлением коктейлей. Рихард присел на высокий
табурет и, когда рядом никого не было, негромко спросил:
фужеры коктейль, подозвал китайца-кельнера:
магазинчике фотографических принадлежностей с вывеской над дверью: "Вацлав
Водичка и Кё". С Паулем они говорили подолгу и обстоятельно. Со стороны их
беседы напоминали разговор в военно-историческом отделе академии с
анализом обстановки, перспектив, оценкой событий и возможного влияния
подмеченных фактов на политику отдельных лиц и государств.
постриженная женщина с черными глазами, очень домашняя, заботливая жена.
Рядом с огромным, широкоплечим Паулем она выглядела совсем девчонкой.
Клязь нетерпеливо ждал ее приезда. Она ехала через Германию, из Венеции
плыла на итальянском лайнере "Конте Россо", и, когда многопалубный белый
пароход вошел в устье Хуанпу, Пауль не вытерпел, вскочил на прогулочную
лодку, поплыл навстречу. Он, словно одержимый, стоял на хлипкой лодчонке,
размахивал руками, пытался разглядеть среди пассажиров дорогую женскую
фигурку...
Луиза, как в паспорте. Она стала шифровальщицей, лаборанткой, сборщицей
почты, связной, исполняла тысячи обязанностей - и все легко, весело,
просто. Нужно было обладать неженской волей, чтобы постоянно таить,
глубоко прятать тревогу и за себя и за дорогих ей людей...
вздыхал и трагическим голосом говорил своему компаньону:
трубу. Такая популярность стоит нам слишком дорого...
же у нас Луиза...
проявлять пленку, приносила готовую.
Решили, что при всех обстоятельствах надо сообщить в полицию. Грабителей
так и не нашли, но полицейский инспектор несколько раз приходил в магазин,
выспрашивал, составлял протоколы. Как будто бы все было тихо. Скорее
всего, произошла случайная кража. И все же Зорге предостерег - держаться
настороже и встречаться возможно реже.
исправно, люди Зорге были готовы встретить назревающие события.
посторонней помощи. Его мускулы, когда-то упругие и гладкие, как молодые
бобы, стали дряблыми, а сухое длинное лицо напоминало рыбу, выброшенную на
отмель и пролежавшую долго на солнцепеке.
мешок с овощами, раздобытыми на фанзе, что стояла в стороне от дороги. За
овощами с каждым разом приходилось ходить все дальше, потому что вблизи
казарм крестьяне стали куда осторожнее и поднимают такой крик, что не
захочешь никаких огурцов и лука, хотя зелень служит большим подспорьем к
артельному столу. Белые двенадцатирогие звезды на сплюснутых матерчатых
фуражках, красные суконные погоны выдавали в идущих солдат армии Чжан
Сюэ-ляна.
сентябрьский день, когда солнцу дается так мало времени, чтобы проплыть по
небу с востока на запад, зато ночи становятся все длиннее, прохладнее, и
временами посохшая трава покрывается под утро мохнатым инеем. Солдаты
выбрались на дорогу и шагали молча, каждый занятый своими мыслями. До
Северных казарм оставалось недалеко, каких-нибудь два-три ли. За всю
дорогу Чан впервые нарушил молчанье:
значит, что-то хочет просить. Иначе зачем разговаривать? Он думал сейчас о
том, как лучше распорядиться жалованьем, которое вчера роздали солдатам.
Может, дать кому в долг? Нет, рискованно, пусть лучше лежат. Старик
пощупал карман - целы. Да и куда им деться, Ян Си-пань проверил просто
так, на всякий случай.
пройдохе Ли-фэну. Сколько раз зарекался не садиться с ним за один стол, и
вот опять... Уплатить за артельный стол еще, может быть, хватит, если
старик даст немного взаймы. Об одеяле уж нечего и думать, но как же он
будет спать зимой в сырой и холодной казарме?.. И одежа пообтрепалась...
Не лучше ли сбежать. А куда? Сейчас не летнее время. Весной нанялся бы на
маковые плантации или пошел в хунхузы. Кто там найдет! Да и бежать из
казармы не так-то просто... Чан вспомнил измочаленного бамбуками
дезертира. Его поймали и привели обратно. Это было в прошлом году. Его
счастье, что бежал без оружия, не взял ни палаш, ни винтовку, иначе не
сносить бы ему головы. А так - отделался ста бамбуками... Но все-таки как
же с деньгами...
неторопливо шагал по шпалам японский патруль - три солдата с капралом
впереди лениво двигались, закинув винтовки за плечи. Чуть дальше на
пологом холме виднелся еще один часовой, он расхаживал вдоль плотной
изгороди, сплетенной из обмолоченных стеблей гаоляна. Позади ограждения
виднелись отвалы желтой сухой глины.
соломенной городьбы. Заметив их, часовой вскинул винтовку и знаком
показал, чтобы к нему не подходили. Пришлось возвращаться назад и
скошенным полем выходить на проселок.
что приходится делать крюк.
отравили воду.
раздобыть деньги.
ты мне немного денег до следующего жалованья?
совсем недавно завербовался в армию. Старик взялся его опекать и теперь
заставлял на себя работать. - Если бы ты заплатил мне десятую долю...
Впрочем, нет, откуда у меня деньги! Самому едва хватит...
чистил бы твою винтовку. Разве мальчишка почистит, как я...
прутьев, а в ней лежала человеческая голова. Человека, вероятно, только
что казнили, потому что кровь крупными темными каплями падала из клетки на
землю. Рядом с бамбуковым шестом на земле, в луже такой же темной крови,
валялся обезглавленный солдат с вывернутыми назад и связанными руками.
они подошли ближе. - Я говорил, не сносить ему головы за свой болтливый
язык. Вот с языком и голову отрубили.
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Свержин Владимир
Бажанов Олег
Юрьев Сергей