Сиратори считал себя глашатаем целеустремленной и традиционной агрессивной
политики страны Ямато. Даже внешний вид Сиратори отражал фанатичность его
характера: маленькое сухое лицо, прикрытое прозрачной ширмой очков,
казалось только придатком его вздыбленной шевелюры.
воздействовать на поведение своих единомышленников. Пребывая во втором
эшелоне японских политических деятелей, он называл себя командиром
заградительного отряда, готовым стрелять по своим, если они вздумают
отступить с передовой линии континентальной политики.
Арита, что нельзя упускать момента. Он заклинал его воспользоваться
германским предложением - заключить военный договор с Японией против
Советской России. Внешне пусть он будет выглядеть как антикоминтерновский
пакт.
развитии. Ей потребуется меньше десяти лет, чтобы она стала мощной
державой, с которой мы не сможем бороться. Чтобы навсегда уничтожить
опасность со стороны России, необходимо сделать ее бессильной страной и
контролировать ее естественные ресурсы. Но если основа коммунистического
правительства окрепнет, антиреволюционное движение не сможет рассчитывать
на легкий успех. Нужен антикоминтерновский пакт!"
Сиратори был хорошо посвящен в тайные события, происходившие в то время в
Берлине.
улыбчивый господин Гак - связной из восточного отдела германского
министерства иностранных дел - и как бы случайно завел разговор о
положении на Дальнем Востоке.
атташе... Это и хорошо и плохо - прибавились новые заботы.
как это делают на Востоке), - у нашего министра родилась интересная идея -
господин Риббентроп считает, что нам было бы целесообразно заключить
теперь оборонительный союз для защиты от России. Может быть, после того
как у вас возникли общие границы с Россией, Япония тоже будет в этом
заинтересована. Все можно было бы сделать под видом совместной борьбы с
коммунизмом...
отнесутся к этому в японском генеральном штабе.
гостях у господина Гака оказался и фон Риббентроп. Троппф по-немецки -
простак. Министр и в самом деле любил прикидываться простачком. Хозяин
всячески развлекал гостей, и только в конце вечера, когда Осима и
Риббентроп оказались вдвоем у курительного столика, министр спросил:
коммунистической опасности?
нужные инструкции из генерального штаба.
господин министр. В Берлин мог бы приехать подполковник Вакамацу, чтобы
детально изучить предложение. Мне тоже кажется, что для этого есть
реальная основа.
Берлин, встречался с генералом фон Бломбергом и неофициально с фон
Риббентропом. С ответным визитом в Токио намеревались отправить немецкую
военную группу под видом авиационной делегации. Именно о приезде этой
группы германских офицеров в японской столице бродили неясные слухи.
сказал мне, что скоро ему придется принимать гостей из Германии, приезжает
делегация каких-то летчиков...
Японией и Германией ведутся какие-то военные переговоры. Может быть,
приезд немецких летчиков как-то связан с этими слухами? Фраза, оброненная
японским майором, привлекла внимание разведчиков. Но пока здесь не было
ничего конкретного. Тайна оставалась тайной, и ее надо было раскрыть.
возможность побывать дома, в Советском Союзе, - единственная возможность
за все годы его работы в Японии. Рамзая вызывали в Москву для личной
встречи с руководителями Центра, чтобы уточнить и обсудить новые проблемы,
возникшие в связи с обострением международной обстановки.
чтобы, затерявшись на далеких меридианах планеты, незаметно приехать в
Москву.
жужжание зуммера. Приветливая секретарша Наташа. Кабинет начальника
военной разведки. В кабинете все по-старому, как два года назад, - голый
письменный стол без единой бумажки, с громоздким чернильным прибором
посередине, большой несгораемый шкаф в углу, два кресла, стратегическая
карта, прикрытая серо-голубой шторой. Все было как прежде, только из-за
стола навстречу Зорге поднялся не Берзин, а комкор Урицкий - черноволосый,
смуглый человек лет сорока с умными карими глазами. Рихард знал его
раньше, но очень мало.
Сейчас Дальний Восток для нас - пост номер один, конечно исключая
Германию. Наш Старик, как всегда, на главном направлении...
Старик - Ян Карлович Берзин, его наставник и добрый товарищ, - вот уже
несколько месяцев работал заместителем командующего Особой Краснознаменной
Дальневосточной армией, находился где-то рядом с Рихардом, недалеко от
Японии.
Москве.
нотки. Может, только показалось, но это как-то сразу расположило его к
комкору. Конечно, Урицкий совсем не похож на Старика, но манера Урицкого
говорить, слушать, чуточку подавшись вперед, чем-то напоминала Рихарду
Берзина.
Лениным участвовал в Октябрьском перевороте и погиб от руки
террориста-эсера, возглавляя Петроградскую Чрезвычайную комиссию.
Отте и князе Урахе, о других работниках посольства и о своих планах
использовать эти связи в интересах дела.
доверенным человеком военного атташе - уже одно это сулит отличные
перспективы! Вам обязательно нужно давать что-то немцам, они до конца
должны увериться, что вы работаете на них.
имеет для нас значения...
на заседание Военного совета. Условились продолжить разговор вечером на
квартире Урицкого.
легче.
я не произнес, кажется, ни одного русского слова. Так можно забыть язык.
предстоящих переговорах немецкой военной делегации в японском генеральном
штабе. Урицкий записывал что-то для памяти, переспрашивал, уточнял,
интересовался деталями. Потом заговорили о положении в Маньчжурии, и
Рихард высказал свою точку зрения.
политику правительства. Я сообщал об этом раньше. Страна идет к фашизму,
конечно своеобразному, отличному от немецкого, но такому же агрессивному и
авантюристичному, для меня это ясно. Выход Квантунской армии к нашим
дальневосточным границам усилил эти тенденции. В Северной Маньчжурии
происходит большое военное строительство.
Обстановка тревожная. Японцы ведут традиционную политику экспансии, имея в
виду наш Дальний Восток.
назначение Яна Карловича Берзина в Дальневосточную армию. Но мы все еще
мало знаем о планах наших вероятных противников. - Урицкий задумался,
потом спросил Зорге: - Скажите, Рихард, а не смогли бы вы побывать в
Маньчжурии? Конечно, если только это возможно.
скомплектовать. Слабым звеном остается только радиосвязь, которая часто
подводит. Зорге сказал Урицкому:
Клаузена, с ним я работал в Шанхае. Иначе могут быть перебои связи с
Центром.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Пехов Алексей
Корнев Павел