Чтение 19–й страницы книги ~Девять негритят~

судья Уоргрейв. - Ведь нам неизвестно, действительно ли Роджерс и его
жена убили свою хозяйку. Не исключено, что Роджерса обвинили в этом
убийстве лишь для того, чтобы он оказался в одном с нами положении. Не
исключено, что вчера вечером миссис Роджерс перепугалась, поняв, что ее
муж сошел с ума.

- Будь по-вашему, - сказал Ломбард. - А. Н. Оним один из нас. Подоз-
реваются все без исключения.

А судья Уоргрейв продолжал:

- Мысль моя такова: ни хорошая репутация, ни положение в обществе,
ничто другое не освобождают от подозрений. Сейчас нам необходимо в пер-
вую голову выяснить, кого из нас можно освободить от подозрений на осно-
вании фактов. Говоря проще, есть ли среди нас один (а вероятно, и не
один) человек, который никак не мог подсыпать яду Марстону, дать снот-
ворное миссис Роджерс и прикончить генерала Макартура?

Грубоватое лицо Блора осветила улыбка.

- Теперь вы говорите дело, сэр, - сказал он. - Мы подошли к самой су-
ти. Давайте разберемся. Что касается Марстона, то тут уже ничего не вы-
яснишь. Высказывались подозрения, будто кто-то подбросил яд в его стакан
через окно перед тем, как он в последний раз налил себе виски. Замечу,
что подбросить яд из комнаты было бы куда проще. Не могу припомнить, на-
ходился в это время в комнате Роджерс, но все остальные запросто могли
это сделать. - Перевел дух и продолжал: - Теперь перейдем к миссис Род-
жерс. Здесь подозрения прежде всего падаю г на ее мужа и доктора. Любому
из них ничего не стоило это сделать.

Армстронг вскочил. Его трясло от злости.

- Я протестую... Это неслыханно! Клянусь, я дал ей совершенно обыч-
ную...

- Доктор Армстронг! - злой голосок судьи звучал повелительно. - Ваше
негодование вполне естественно. И тем не менее надо изучить все факты.
Проще всего было дать снотворное миссис Роджерс вам или Роджерсу. Теперь
разберемся с остальными. Какие возможности подсыпать яд были у меня,
инспектора Блора, мисс Брент, мисс Клейторн или мистера Ломбарда? Можно
ли коголибо из нас полностью освободить от подозрений? - Помолчал и ска-
зал: - По-моему, нет.

- Да я и близко к ней не подходила, - вскинулась Вера.

- Если память мне не изменяет, - снова взял слово судья, - дело обс-
тояло так. Прошу поправить меня, если я в чем-нибудь ошибусь: Антони
Марстон и мистер Ломбард подняли миссис Роджерс, перенесли ее на диван,
и тут к ней подошел доктор Армстронг. Он послал Роджерса за коньяком.
Поднялся спор, откуда шел голос. Все удалились в соседнюю комнату за
исключением мисс Брент, она осталась наедине с миссис Роджерс, которая,
напоминаю, была без сознания.

На щеках мисс Брент вспыхнули красные пятна. Спицы застыли в ее ру-
ках.

- Это возмутительно! - сказала она.

Безжалостный тихий голос продолжал:

- Когда мы вернулись в комнату, вы, мисс Брент, склонились над миссис
Роджерс.

- Неужели обыкновенная жалость - преступление? - спросила Эмили
Брент.

- Я хочу установить факты, и только факты, - продолжал судья. - Затем
в комнату вошел Роджерс - он нес коньяк, в который он, конечно, мог под-
сыпать снотворное до того, как вошел. Миссис Роджерс дали коньяку, и
вскоре после этого муж и доктор проводили ее в спальню, где Армстронг
дал ей успокоительное.

- Все так и было. Именно так, - подтвердил Блор. - А значит, от по-
дозрений освобождаются: судья, мистер Ломбард, я и мисс Клейторн, -
трубным ликующим голосом сказал он.

Пригвоздив Блора к месту холодным взглядом, судья пробормотал:

- Да ну? Ведь мы должны учитывать любую случайность.

- Я вас не понимаю. - Блор недоуменно уставился на судью.

- Миссис Роджерс лежит у себя наверху в постели, - сказал Уоргрейв. -
Успокоительное начинает действовать. Она в полузабытьи. А что если тут
раздается стук в дверь, в комнату входит некто, приносит, ну, скажем,
таблетку и говорит: "Доктор велел вам принять это". Неужели вы думаете,
что она бы не приняла лекарство?

Наступило молчание. Блор шаркал ногами, хмурился. Филипп Ломбард ска-
зал:

- Все это досужие домыслы. Никто из нас еще часа два-три не выходил
из столовой. Умер Марстон, поднялась суматоха.

- К ней могли наведаться позже, - сказал судья, - когда все легли
спать.

- Но тогда в спальне уже наверняка был Роджерс, - возразил Ломбард.

- Нет, - вмешался Армстронг. - Роджерс был внизу - убирал столовую,
кухню. В этот промежуток кто угодно мог подняться в спальню миссис Род-
жерс совершенно незаметно.

- Но ведь к тому времени, доктор, - вставила мисс Брент, - она должна
была уже давно заснуть - она приняла снотворное.

- По всей вероятности, да. Но поручиться в этом я не могу. До тех
пор, пока не пропишешь пациенту одно и то же лекарство несколько раз, не
знаешь, как оно на него подействует. На некоторых успокоительное
действует довольно медленно. Все дело в индивидуальной реакции пациента.

Ломбард сказал:

- Что еще вам остается говорить, доктор? Вам это на руку, так ведь?

Армстронг побагровел. Но не успел ничего сказать, снова раздался
бесстрастный недобрый голос судьи.

- Взаимными обвинениями мы ничего не добьемся. Факты - вот с чем мы
должны считаться. Мы установили, что нечто подобное могло произойти. Я
согласен, процент вероятности здесь невысок, хотя опять же и тут многое
зависит от того, кем был этот "некто".

- Ну и что это нам даст? - спросил Блор.

Судья Уоргрейв потрогал верхнюю губу, вид у него был до того
бесстрастный, что наводил на мысль: а подвластен ли он вообще человечес-
ким чувствам.

- Расследовав второе убийство, - сказал он, - мы установили, что ни
один из нас не может быть полностью освобожден от подозрений. А теперь,
- продолжал он, - займемся смертью генерала Макартура. Она произошла се-
годня утром. Я прошу всякого, кто уверен, что у него или у нее есть али-
би, по возможности кратко изложить обстоятельства дела. Я сам сразу же
заявляю, что у меня алиби нет. Я провел все утро на площадке перед до-
мом, размышлял о том невероятном положении, в котором мы очутились. Ушел
я оттуда, только когда раздался гонг, но были, очевидно, какие-то перио-
ды, когда меня никто не видел, - и в это время я вполне мог спуститься к
морю, убить генерала и вернуться на свое место. Никаких подтверждений,
что я не покидал площадку, кроме моего слова, я представить не могу. В
подобных обстоятельствах этого недостаточно. Необходимы доказательства.

Блор сказал:

- Я все утро провел с мистером Ломбардом и мистером Армстронгом. Они
подтвердят.

- Вы ходили в дом за канатом, - возразил Армстронг.

- Ну и что? - сказал Блор. - Я тут же вернулся. Вы сами это знаете.

- Вас долго не было, - сказал Армстронг.

- На что, черт побери, вы намекаете? - Блор налился кровью.

- Я сказал только, что вас долго не было, - повторил Армстронг.

- Его еще надо было найти. Попробуйте сами найти в чужом доме моток
каната.

- Пока мистера Блора не было, вы не отходили друг от друга? - обра-
тился судья к Ломбарду и Армстронгу.

- Разумеется, - подтвердил Армстронг. - То есть Ломбард отходил на
несколько минут. А я оставался на месте.

Ломбард улыбнулся:

- Я хотел проверить, можно ли отсюда дать сигналы на сушу при помощи
гелиографа. Пошел выбирать место, отсутствовал минуты две.

- Это правда. - Армстронг кивнул. - Для убийства явно недостаточно.

- Кто-нибудь из вас смотрел на часы? - спросил судья.

- Н-нет.

- Я вышел из дому без часов, - сказал Ломбард.

- Минуты две - выражение весьма неточное, - ядовито заметил судья и
повернул голову к прямой, как палка, старой деве, не отрывавшейся от вя-
занья.

- А вы, мисс Брент?

- Мы с мисс Клейторн взобрались на вершину горы. После этого я сидела
на площадке, грелась на солнце.

- Что-то я вас там не видел, - сказал судья.

- Вы не могли меня видеть. Я сидела за углом дома, с восточной сторо-
ны: там нет ветра.

- Вплоть до ленча?

- Мисс Клейторн?

- Утро я провела с мисс Брент, - последовал четкий ответ. - Потом
немного побродила по острову. Потом спустилась к морю, поговорила с ге-
нералом Макартуром.

- В котором часу это было? - прервал ее судья.

На этот раз Вера ответила не слишком уверенно:

- Не знаю, - сказала она, - за час до ленча, а может быть, и позже.

Блор спросил:

- Это было до того, как мы разговаривали с генералом или позже?

- Не знаю, - сказала Вера. - Он был какой-то странный, - она передер-
нулась.

- А в чем заключалась его странность? - осведомился судья.

- Он сказал, что все мы умрем, потом сказал, что ждет конца. Он меня