Чтение 30–й страницы книги ~Почему не Эванс?~

- Господи, я совсем о ней забыла.

- Я это заметил, - с холодком отозвался Бобби.

- Ты прав, - задумчиво сказала Франки. - С ней надо что-то делать.

Бобби кивнул. Перед его взором возникло своеобразное, западающее в душу
личико. В нем было что-то трагическое, он сразу это заметил, как только
тогда, у тела погибшего Кастейрса, взглянул на ее фотографию...

- Видела бы ты ее в ту ночь, в Грэндже. Она обезумела от страха, и я
очень ее понимаю. Это не нервы и не игра воображения. Николсон хочет
жениться на Сильвии Бассингтон-Ффренч, но существуют две помехи. Вернее,
одной уже не существует. У меня такое чувство, что жизнь Мойры тоже висит на
волоске и что всякое промедление может оказаться роковым.

Серьезность его слов отрезвила Франки.

- Ты прав, дорогой. Надо срочно действовать. Что будем делать?

- Надо уговорить ее уехать из Грэнджа.., немедленно.

Франки кивнула.

- Вот что, - сказала она. - Ей надо поехать в Уэльс.., в наш замок. Видит
Бог, там она будет в полной безопасности.

- Если ты можешь это устроить. Франки, нет ничего лучше.

- Что ж, это довольно просто. Отец никогда не знает, кто приехал, кто
уехал. Мойра ему понравится.., она мало кому из мужчин может не
понравиться.., ведь она такая женственная. Просто удивительно, как вам,
мужчинам, нравятся беспомощные женщины.

- Не думаю, что Мойра так уж беспомощна.

- Глупости. Она будто маленькая птичка - сидит и покорно ждет, когда ее
проглотит змея.

- А что ей остается?

- Да мало ли что, - с сердцем сказала Франки.

- Ну, мне так не кажется. У нее нет денег, нет друзей...

- Дорогой мой, не занудству и - ты будто выступаешь перед попечителями
"Клуба друзей молодых девиц".

- Извини, - сказал Бобби. И обиженно замолчал.

- Ладно, я погорячилась, - сказала Франки, взяв себя в руки. - По-моему,
надо провернуть все это как можно скорее.

- По-моему, тоже. Право, Франки, это ужасно мило с твоей стороны...

- Ну, хватит, - сказала Франки, не дав ему договорить. - Я готова ей
помочь, если только ты не будешь так над ней убиваться. Можно подумать, что
у нее нет ни рук, ни ног, ни языка, ни даже собственных мозгов.

- Я просто не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

- Ладно, хватит об этом, - сказала Франки. - Так вот, по-моему, коль
решено, не стоит медлить. Это цитата? .

- Не слишком точная. Продолжайте, леди Макбет.

- Знаешь, я убеждена, что леди Макбет толкала Макбета на все эти убийства
исключительно потому, что жизнь у нее была тоскливая.., между прочим, жизнь
именно с ним, с Макбетом, - сказала вдруг Франки, отвлекшись от предмета
разговора. - Он наверняка был вполне кротким, безобидным мужем, у таких-то
жены и бесятся от скуки. Но стоило ему впервые совершить убийство, он таким
себя почувствовал героем.., а чем дальше, тем больше... Как компенсация за
былой комплекс неполноценности.

- Тебе следует написать об этом книгу. Франки.

- У меня худо с правописанием. Итак, на чем мы остановились? Ах да, на
спасении Мойры. Ты лучше подай автомобиль к половине одиннадцатого. Я заеду
в Грэндж и попрошу позвать Мойру. А если при нашей встрече будет
присутствовать Николсон, я напомню ей о ее обещании у меня погостить. И
сразу увезу.

- Отлично, Франки. Нам, действительно, надо поспешить, а то как бы не
грянуло очередное несчастье.

- Значит, в половине одиннадцатого, - сказала франки.

В Мерроуэй-Корт она вернулась в половине девятого. Завтрак только что
подали, и Роджер наливал себе кофе. Он осунулся и выглядел больным.

- Доброе утро, - сказала Франки. - Я почти не спала. В конце концов около
семи не выдержала и вышла прогуляться.

- Мне страшно неудобно, что вы оказались вовлечены во все эти
неприятности, - сказал Роджер.

- Как Сильвия?

- На ночь ей дали успокоительное. Надеюсь, она еще спит. Бедняжка, мне
ужасно ее жаль. Она, можно сказать, им одним и дышала.

- Я знаю.

Некоторое время они молчали, затем Франки сказала о своем предстоящем
отъезде.

- Полагаю, вам надо ехать, - угрюмо сказал Роджер. - Дознание в пятницу.
Если вы понадобитесь, я вам сообщу. Это как решит коронер.

Он проглотил чашку кофе, кусок тоста и пошел заниматься делами. А дел
было так много. Франки очень ему сочувствовала. Она прекрасно понимала,
сколько сплетен и досужего любопытства порождает всякое самоубийство. Пришел
Томми, и она принялась его развлекать.

Бобби подал автомобиль в половине одиннадцатого, тут же принесли багаж
Франки. Она попрощалась с Томми и оставила записку Сильвии. "Бентли" покатил
прочь от дома.

До Грэнджа добрались очень быстро. Франки никогда прежде тут не бывала.
Большие железные ворота и разросшийся неухоженный кустарник произвели на нее
гнетущее впечатление.

- Жуткое место, - заметила она. - Неудивительно, что Мойру здесь
одолевают всякие страхи.

Они подъехали к парадной двери - Бобби вышел из автомобиля и позвонил.
Некоторое время никто не отзывался. Наконец дверь отворила женщина в форме
сестры милосердия.

- К миссис Николсон, - сказал Бобби. Женщина, помешкав, отступила в холл
и растворила дверь пошире. Франки выскочила из автомобиля и прошла в дом.
Дверь у нее за спиной закрылась с мерзким гулким лязгом. Франки заметила на
двери тяжелые щеколды и засовы. Невольно ей стало страшно - словно она
узница в этом зловещем доме.

"Глупости, - сказала она себе. - У дверей в автомобиле Бобби. Я приехала
сюда открыто. Ничего со мной не может случиться". - И, отмахнувшись от
нелепого ощущения, она прошла следом за сестрой наверх и по коридору. Та
отворила дверь, и Франки вошла в маленькую гостиную, со вкусом обставленную
мебелью, обитой веселым ситцем - всюду стояли вазы с цветами. Настроение у
нее сразу поднялось. Что-то пробормотав, сестра ушла.

Минут через пять на пороге гостиной появился доктор Николсон.

Франки никак не смогла сдержать нервную дрожь, но скрыла ее под
приветственной улыбкой и протянула Николсону руку.

- Доброе утро, - сказала она.

- Доброе утро, леди Франсез. Надеюсь, вы приехали не с дурными вестями о
миссис Бассингтон-Ффренч?

- Когда я уезжала, она еще спала.

- Бедняжка. Ее врач, разумеется, за ней приглядывает.

- О да! - воскликнула Франки и через несколько секунд добавила:

- Вы, наверное, очень заняты. Я не хотела бы злоупотреблять вашим
вниманием, доктор Николсон. Я ведь приехала повидать вашу жену.

- Повидать Мойру? Это очень любезно с вашей стороны.

Возможно, ей только почудилось, или бледно-голубые глаза за толстыми
стеклами очков стали и вправду чуть жестче?

- Да, это очень любезно, - повторил он.

- Если она еще не встала, я посижу подожду, - сказала Франки с милой
улыбкой.

- О нет, она уже поднялась, - сказал доктор Николсон.

- Прекрасно, - сказала Франки. - Хочу уговорить ее погостить у меня. Она
ведь обещала мне. - И Франки опять улыбнулась.

- Вот как.., это большая любезность с вашей стороны, леди Франсез...
Очень большая. Не сомневаюсь, Мойра была бы очень рада.

- Была бы? - вырвалось у Франки. Доктор Николсон улыбнулся, обнажив
красивые белые зубы.

- К сожалению, моя жена утром уехала.

- Уехала? Куда? - решительно спросила Франки.

- Да просто ей захотелось сменить обстановку. Сами знаете, что такое
женские причуды. Здесь место довольно мрачное, тем более для молодой
женщины. Время от времени Мойра испытывает потребность немного проветриться
и тут же уезжает.

- А вы знаете, куда она уехала?

- Скорее всего в Лондон. Магазины, театры, в общем, можете себе
представить.

Франки казалось, она в жизни не видела такой неприятной улыбки.

- Я сегодня еду в Лондон, - небрежно сказала она. - Вы не дадите мне ее
адрес?

- Обычно она останавливается в "Савойе", - сказал доктор Николсон. - Но в
любом случае через день-другой она, думаю, даст о себе знать. Хотя вообще-то
она не большая любительница писать, а я сторонник полной свободы в семейных
отношениях. И все же смею предположить, что скорее всего вы найдете ее в
"Савойе".

Он растворил дверь, и не успела Франки опомниться, как они обменялись
рукопожатием, и он провел ее к парадному входу. Там стояла уже знакомая ей
сестра, готовая ее выпроводить. Последнее, что слышала Франки, - был
вкрадчивый и, пожалуй, чуть ироничный голос доктора Николсона:

- Это так любезно с вашей стороны, леди Франсез, пригласить к себе мою
жену.

Глава 24

По следу Кэйменов

Бобби нелегко было сохранить приличествующее шоферу равнодушие, когда