Чтение 20–й страницы книги ~Убийство в доме викария~

Речь миссис Прайс Ридли снова полилась неудержимым потоком.

- Как можно допускать подобное хулиганство? Его надо пресекать! Звонить
даме домой и оскорблять ее, да, оскорблять! Я не привыкла терпеть такие
оскорбления. После войны нравственность так упала, все распустились -
аморальность! Говорят что попало, носят что попало...

- Согласен, - поспешно ввернул полковник Мельчетт. - Расскажите, что
именно произошло?

Миссис Прайс Ридли сделала глубокий вдох и снова заговорила:

- Мне позвонили...

- Когда?

- Вчера днем - точнее, ближе к вечеру. Около половины седьмого. Я
подошла к телефону ни о чем не подозревая. И на меня тут же посыпались
грязные оскорбления, угрозы...

- А в каких словах это выражалось?

Миссис Прайс Ридли слегка порозовела.

- Я отказываюсь их повторять.

- В нецензурных выражениях, - сообщил констебль, слегка приглушая свой
рокочущий бас.

- Вы услышали площадную брань?

- Смотря что называть площадной бранью.

- А вы поняли, о чем идет речь? - спросил я.

- Разумеется, поняла.

- Значит, никакой грубой брани не было, - сказал я.

Миссис Прайс Ридли подозрительно взглянула на меня.

- Утонченная леди, естественно, не может быть знакома с грубой бранью,
- пояснил я.

- Да нет, никаких дурных слов не было, - сказала миссис Прайс Ридли. -
Вначале я даже попалась на удочку. Приняла за обычный разговор. Потом
это... э-э... лицо перешло к личным оскорблениям.

- Оскорблениям?

- Да, это были ужасные оскорбления. Я так перепугалась!

- Угрожали вам, да?

- Да. А я не привыкла, чтобы мне угрожали.

- А чем они вам угрожали? Речь шла о телесных повреждениях?

- Этого бы я не сказала.

- Боюсь, миссис Прайс Ридли, что вам придется быть несколько более
откровенной. Чем именно вам угрожали?

Миссис Прайс Ридли явно не хотелось отвечать на этот вопрос.

- Точно не могу вспомнить. Я так переволновалась. Но под конец, когда я
была уже совсем вне себя, этот _негодяй_ расхохотался.

- Голос был мужской или женский?

- Голос дегенерата, - авторитетно заявила миссис Прайс Ридли. -
Неестественный, я бы сказала. То грубый, то писклявый. Очень _странный_
голос.

- Наверно, обычный розыгрыш, - утешил ее полковник.

- Если и так, то преступный розыгрыш - у меня мог случиться разрыв
сердца!

- Мы постараемся все выяснить, - сказал полковник. - Верно, инспектор?
Проверьте, откуда звонили. Вы не могли бы сказать нам более определенно,
что он говорил, миссис Прайс Ридли?

В глубине души миссис Прайс Ридли началась жестокая борьба. Скрытность
боролась с мстительностью. Мстительность возобладала.

- Конечно, это должно остаться между нами, - начала она.

- Разумеется!

- Это существо сказало - я вряд ли смогу повторить эти слова...

- Ничего, ничего, - ободряюще вставил полковник Мельчетт.

- Вы _зловредная старая сплетница_! Я, полковник Мельчетт! Я - "старая
сплетница"! _Но на этот раз вы зашли чересчур далеко. Скотленд-Ярд вас
притянет к суду за клевету_.

- Понимаю, как вы разволновались, - заметил полковник Мельчетт,
покусывая усы, чтобы скрыть улыбку.

- _Попридержите язык, а то вам будет худо, и очень худо_. Не могу вам
передать, с какой угрозой это было сказано. Я еле выговорила - "Кто вы?",
вот так, и голос ответил: "Мститель". Я слабо вскрикнула. Слово прозвучало
так жутко. А потом - потом оно засмеялось! Засмеялось! Это я точно
слышала. И все. Я слышала, как оно повесило трубку. Конечно, я тут же
позвонила на коммутатор, узнать, откуда звонили, а они сказали, что
понятия не имеют. Вы же знаете, какие там барышни. Ужасающе грубые и
черствые.

- О да, - сказал я.

- Я просто лишилась сил, - продолжала миссис Прайс Ридли. - Нервы были
так взвинчены, что, когда в лесу раздался выстрел, я буквально подскочила
на полметра, уверяю вас. Можете себе представить!

- Выстрел в лесу? - насторожился инспектор Слак.

- Я была в таком состоянии, что он мне показался выстрелом из пушки. О,
воскликнула я и без сил упала на софу. Клара была вынуждена принести мне
стаканчик черносливовой наливки.

- Ужасно, - сказал Мельчетт. - Ужасно. Для вас это было тяжкое
испытание. Выстрел был очень громкий, как вы сказали? Как будто стреляли
поблизости?

- Мне это показалось, у меня нервы не выдержали.

- Конечно. Я понимаю. А в какое время вы слышали выстрел? Нам нужно
знать, чтобы проследить, кто звонил.

- Примерно в половине седьмого.

- А более точно вы не могли бы сказать?

- Видите ли, маленькие часы у меня на камине только что отзвонили
половину часа) и я сказала себе: "Эти часы опять спешат". (Часы и вправду
убегают.) Я посмотрела на свои часики, и на них было всего десять минут
седьмого, но, когда я поднесла их к уху, оказалось, что они стоят. Тут я
подумала: "Что ж, если эти часы спешат, я через минуту-другую услышу звон
на церковной колокольне". Но тут, как назло, зазвонил телефон, и у меня
все из головы вылетело. - Она замолчала, еле переводя дух.

- Что ж, это достаточно точно, - сказал полковник Мельчетт. - Мы все
для вас сделаем, миссис Прайс Ридли.

- Вы просто считайте это глупой шуткой и больше не тревожьтесь, миссис
Прайс Ридли, - добавил я.

Она холодно посмотрела на меня. Я понял, что происшествие с фунтовой
бумажкой еще не позабыто.

- Диковинные вещи творятся у нас в деревне последнее время, - сказала
она, обращаясь к Мельчетту. - Диковинные вещи, иначе не скажешь. Полковник
Протеро собирался ими заняться, и что же с ним сделали, с бедняжкой?
Может, настал и мой черед?

И она удалилась, недовольно покачивая головой. Мельчетт пробормотал
себе под нос: "Держи карман!" Потом вопросительно взглянул на инспектора
Слака.

Славный служака медленно наклонил голову.

- Похоже, все сходится, сэр. Выстрел слышали трое. Остается узнать, кто
стрелял. Возня с делом мистера Реддинга порядком нас задержала. Но у нас
есть кое-какие кончики. Пока я считал мистера Реддинга виновным, я за них
не брался. Теперь все переменилось. И первое, чем я займусь, - это
телефонный звонок.

- К миссис Прайс Ридли?

Инспектор ухмыльнулся.

- Да нет, хотя придется взять и его на заметку, а то старушенция от нас
не отвяжется. Я говорю про ложный звонок, которым вызвали викария.

- Да, - сказал Мельчетт. - Это очень важно.

- А потом мы выясним, что делал каждый из них между шестью и семью
часами. Я хочу сказать, опросим всех в Старой Усадьбе, да и в деревне тоже
придется почти всех допросить. Я не сдержал вздоха:

- Вы на диво энергичны, инспектор Слак. - Мой девиз: работа, работа, и
еще раз работа! С вас, пожалуй, и начнет, мистер Клемент. Расскажите, что
вы делали.

- Охотно. Мне позвонили около половины шестого.

- Голос мужской или женский?

- Женский. По крайней мере, мне так показалось. Но я, само собой, был в
полной уверенности, что говорит миссис Аббот.

- Но вы не узнали голос миссис Аббот?

- Нет, этого я утверждать не берусь. Я вообще не обратил внимания на
голос, как-то не задумывался над этим.

- И вы тотчас вышли? Пешком? У вас что, нет велосипеда?

- Нет.

- Понятно. Вы шли - много это заняло?

- До фермы две мили без малого, какой дорогой ни пойдешь.

- Через лес Старой Усадьбы все же короче, не так ли?

- Вы правы. Но дорога плохая. Я шел туда и обратно тропинкой через
поля.

- Той самой, что подходит к калитке вашего сада?

- Да.

- А миссис Клемент?

- Жена была в Лондоне. Вернулась на поезде в 6:50.

- Верно. Служанка ее видела. Ну, с вашим домом все ясно. Надо побывать
в Старой Усадьбе. Потом хочу допросить миссис Лестрэндж. Она ходила к
Протеро накануне убийства - что-то тут нечисто. Да, в этом деле много
странностей.

Я согласился.

Бросив взгляд на часы, я увидел, что пора ко второму завтраку. Я
пригласил Мельчетта закусить чем бог послал, но он отговорился тем, что
ему надо непременно быть в "Голубом Кабане". Там кормят отменно - у них
всегда подадут и жаркое, и гарнир из овощей. Я подумал, что он сделал
правильный выбор. После разговоров с полицией Мэри, вероятно, не в самом