Андрей КУРКОВ

СМЕРТЬ ПОСТОРОННЕГО

семье Шарп с благодарностью посвящается

Сначала в метре от его ноги упал камень. Виктор оглянулся - двое
мужиков с ухмылочкой смотрели на него. Один из них, стоявший у разобранной
булыжниковой мостовой, нагнулся, взял в руки еще один булыжник и, словно
играя в кегельгбане, покатом отправил камень в его сторону. Виктор
сорвался с места и быстрым шагом, едва отличимым от спортивной ходьбы,
свернул за угол. "Главное - не бежать!" - твердил он себе.

Остановился уже около дома. Глянул на висевшие уличные часы - девять
вечера. Тихо и безлюдно. Зашел в парадное. Теперь уже было не страшно.
Обычным людям просто скучно жить, развлечения для них теперь не по
карману. Отсюда и булыжники катятся.

Вечер. Кухня. Темень. Просто отключили электричество и свет погас. В
темноте слышны неторопливые шаги пингвина Миши - он появился у Виктора год
назад осенью, когда зоопарк раздавал голодных зверей всем, кто сможет их
прокормить. Виктор тогда поехал и взял королевского пингвина. За неделю до
этого от него как раз ушла подруга. Ему было одиноко, но пингвин Миша
принес с собой собственное одиночество и теперь два одиночества просто
дополняли друг друга, создавая больше впечатление взаимозависимости, чем
дружбы.

Виктор отыскал свечку, зажег ее и поставил в майонезной баночке на
стол. Поэтическая небрежность огонька заставила его найти в полумраке
ручку и бумагу. Он сел за стол, лист бумаги между ним и свечой. Этот лист
надо было чем-то заполнить. Был бы Виктор поэтом - побежала бы по белому
листу рифмованная строка, но он не поэт. Он - литератор, застрявший между
журналистикой и мелкой прозой. Самое удачное, что у него получается - это
короткие рассказы. Очень короткие. Такие короткие, что даже если за них
будут платить - ему на это не прожить.

На улице прозвучал выстрел. Виктор дернулся, приник к окну, за
которым ничего видно не было, потом вернулся к листу бумаги. Воображение
уже придумало историю этого выстрела. История заняла один лист - не больше
и не меньше. На последних трагических нотках свежего короткого рассказа
снова появилось электричество. Вспыхнула лампа, свисавшая с потолка.
Виктор задул свечу. Вытащил из морозильника мороженного минтая и положил в
миску Миши.

Наутро, перепечатав свежий рассказик и попрощавшись с пингвином,
Виктор пошел в новую толстую газету, щедро публиковавшую любые тексты от
кулинарных рецептов до обзора новинок постсоветской эстрады. Редактора
газеты он знал неплохо - несколько раз они с ним на пару изрядно выпивали
и редакционный шофер отвозил его потом домой.

Редактор встретил его улыбкой и похлопыванием по плечу. Попросил
секретаршу сварить кофе и тут же профессионально пробежал принесенное
творение взглядом.

- Нет, старик, - сказал наконец он. - Не обижайся. Не пойдет. Тут
надо или крови побольше, или вообще о другом, о какой-нибудь странной
любви. Пойми, газетный рассказ - это жанр сенсации.

Не дожидаясь кофе, Виктор раскланялся.

Недалеко находилась редакция газеты "Столичные вести". До ее
редактора Виктору было не добраться и он заглянул в отдел культуры.

- Вообще-то мы никакой литературы не печатаем, - дружелюбно сказал
ему старичок завкультурой. - Но вы оставьте. Всякое бывает. Может в
какой-нибудь пятничный номер. Знаете, для равновесия. Если слишком много
плохих новостей читатели ищут чего-то нейтрального. Я прочитаю!

Отделавшись от посетителя своей визитной карточкой, старичок вернулся
к заваленному бумагами столу. И только тогда Виктор понял, что его
вообщем-то и в комнату не пригласили. Весь разговор так в дверном проеме и
состоялся.

Два дня спустя зазвонил телефон.

- Вас из "Столичной" беспокоят, - отчеканил звонкий женский голосок.
- С вами будет говорить редактор.

Трубка перешла из рук в руки.

- Виктор Алексеевич? - спросил мужской голос.

- Да.

- Вы сегодня не могли бы к нам подъехать? Или заняты?

- Да нет, - ответил Виктор. - Не занят.

- Тогда я вышлю за вами машину. Синие "жигули". Только адрес скажите.

Виктор продиктовал свой адрес. Редактор, так и не представившись по
имени-отчеству, попрощался. Сказал "До скорого".

- Неужто из-за рассказа? - думал Виктор, выбирая в шкафу рубашку. -
Нет, вряд ли из-за рассказа... Что им рассказ? Хотя, черт его знает!

В синих "жигулях", стоявших под парадным, сидел очень вежливый шофер.

Он же проводил Виктора к редактору.

- Игорь Львович, - представился редактор, протягивая руку. - Рад
познакомиться.

Редактор был больше похож на постаревшего спортсмена, чем на
газетчика. Может, так оно и было, но, правда, в его взгляде сквозила
эдакая ирония, которая возникает скорее от ума и образования, чем от
длительных тренировок в спортивном зале.

- Присаживайтесь! Коньячка? - Он сопроводил свои слова барским
жестом.

- Нет, спасибо. Если можно кофе... - попросил Виктор, усаживаясь в
кожанное кресло, стоявшее перед широким "офисным" столом.

Редактор кивнул. Потом снял телефонную трубку и сказал в нее: "Два
кофе".

- Знаете, - снова заговорил он, примериваясь к Виктору дружелюбным
взглядом, - мы вас тут совсем недавно вспоминали, а вчера заходит ко мне
наш Борис Леонидыч - завкультурой - и говорит: "Гляньте-ка одним глазом!"
И протягивает мне ваш рассказик. Хороший рассказик... И тут я как раз
вспомнил к чему это мы о вас говорили. Вот и решил познакомиться...

Виктор слушал и вежливо кивал. А Игорь Львович, выждав паузу,
улыбнулся и продолжил.

- Вы, Виктор Алексеевич, хотели бы у нас работать?

- А что надо будет писать? - спросил Виктор, в душе заранее
испугавшись новой журналистской каторги.

Игорь Львович хотел было ответить, но тут зашла секретарша с
подносиком, поставила на стол чашечки с кофе, сахарницу. Редактор задержал
слова, как дыхание, и подождал, пока секретарша выйдет.

- Тут дело конфеденциальное, - сказал он. - Нам нужен талантливый
автор некрологов, мастер короткого жанра. Чтобы емко, коротко и довольно
необычно. Понимаете? - он взглянул на Виктора с надеждой.

- То есть я должен буду дежурить в редакции на случай чьей-нибудь
смерти? - негромко и осторожно спросил Виктор, словно боясь услышать
утвердительный ответ.

- Конечно, нет! Работа намного интереснее и ответственнее - надо
будет создать с нуля картотеку "крестиков" - так мы здесь некрологи
называем - на еще живых людей, от известных депутатов и бандитов до
деятелей культуры. Но я хотел бы, чтобы вы писали так, как еще никогда о
мертвых не писали. По вашему рассказу мне кажется, что вы сможете!

- А как с оплатой? - поинтересовался Виктор.

- Начнем с трехсот долларов, график работы - свободный. Но я,
конечно, должен быть в курсе: кто у нас в картотеке. Никакая случайная
автокатострофа не должна нас застать врасплох! И еще одно условие. Вам
придется писать под псевдонимом. Это кстати и в ваших интересах.

- А какой псевдоним? - скорее сам себя, чем редактора, спросил
Виктор.

- Придумайте сами, но если не придумается, можете подписывать пока
"Группа товарищей".

Виктор кивнул.

Дома перед сном Виктор пил чай и думал о смерти. Думалось ему легко.
Да и настроение у него было славное, скорее для водки, чем для чая. Но
водки не было.

Ему предложили замечательную игру. И хотя Виктор еще не знал, как
будет выполнять свои новые обязанности, предвкушение чего-то нового и
необычного уже заполнило его чувства. А за закрытой дверью в кухню по
темному коридору бродил пингвин Миша, время от времени тыкаясь в закрытую
дверь. В конце концов Виктор почувствовал себя виноватым и впустил Мишу.
Миша остановился около стола - его почти метрового роста хватало, чтобы