увели его, словно он был не больным, а заключенным.
спертым пыльным воздухом, в котором носился раздражающий запах теплой
сырости. Было как-то не по себе.
казалась ему какими-то родными руинами, что-то было в ней, что вызывало в
нем искреннюю жалость. Беспомощность хозяина видимо передалась стенам его
жилища и все здесь отдавало беспомощностью, какой-то сиротливостью.
прибрал. "Пусть вернется и хоть пару дней поживет среди относительного
порядка..." - подумал он, закрывая за собой дверь квартиры на ключ.
досье. Просмотрев бумаги, Виктор понял, что в этот раз ему придется иметь
дело с военными, притом с высшими чинами. "Претендовали" на "крестики"
человек двадцать. Во всех характеристиках плавно объединялись ностальгия
по прошлому и торговля оружием. Ну а дальше - уже кто во что горазд - тут
и переброска нелегальных эмигрантов через украинско-польскую границу на
военных вертолетах, и сдача в безвозвратную аренду транспортных самолетов.
Дальше - веселее. Но что-то отличало эту когорту от предыдущих "героев".
Виктор, отложив бумаги, задумался. Посмотрел на окно, за которым
продолжалась зима. Снова взял бумаги в руки - точно! - Все эти генералы,
полковники и майоры были морально устойчивы, все были хорошими мужьями и
отцами.
Поставил на огонь чайник. Вытащил из-под стола пишмашинку.
Сергей-участковый.
Если не против, я с ней через полчасика подъеду...
тетя, которая будет твоей няней...
которого мы Новый Год праздновали...
часы и подумал, что вроде бы еще рановато для Сергея. Но это были они.
куртки в коридоре.
девушку.
он ожидал, что теперь две представленные друг другу девочки-девушки сами
заговорят и его присутствие будет излишним. Но Соня и Нина смотрели друг
на друга и молчали.
каштановые волосы. На вид ей было лет семнадцать. Джинсы в обтяжку
подчеркивали ее относительную упитанность, а синий свитерок мягко облегал
маленькую грудь. В Нине было что-то подростковое, может быть улыбка,
которую Нина явно контролировала. Виктор быстро понял причину этого -
девушка прятала свои зубы, покрытые желтизной. "Наверно, курит", - подумал
Виктор.
раскрытыми игривыми глазками.
слова Виктора. - Я живу на Подоле, транспорт сейчас хорошо ходит... - и
она пожала плечами.
девочкой до пяти вечера.
облегчением. К его радости "деловой" разговор прошел не очень по-деловому,
а кроме того у Сони появилась няня. Виктор заранее почувствовал себя
уютнее и расслабленнее.
понравилась?
Мише!
уделял много времени Соне - нет, он и теперь уделял ей столько же времени,
сколько и раньше - то же дружное вечернее сидение за телевизором, ужин,
завтрак. И все равно его не покидало ощущение, будто у него стало намного
больше времени, не обязательно свободного, а просто времени - он просто
стал меньше корить себя, меньше думать о Соне и совсем перестал себя
обвинять в том, что он не занимается девочкой. Нина теперь с утра забирала
Соню и они отправлялись неизвестно-куда, для того, чтобы вечером уставшая
за день Соня похвасталась: "А мы гуляли по Гидропарку!" или "А мы были в
Пуще-Водице!".
Пингвин снова бродил ночами по квартире. Однажды он напугал Соню так, что
она закричала. Она спала на диване, откинув руку в сторону, а Миша
наткнулся на ее руку и прижался к ней.
вторгшегося в сновидение, вызвало реакцию кошмара.
звонить главному по поводу следующих досье. День был солнечный. За окном
звенели капли оттепели, уже не первой, но еще и не последней, за которой
наступает весна.
позавтракав, вернулся в комнату и стал возле балконной двери - там было
достаточно прохладно.
сыграла злую шутку, покрыв гололедом все тротуары. Последний раз Виктор
посколзнулся уже на ступеньках онкологического отделения.
помещение, напомнившее ему школьный спортзал. Чем-то оно было похоже и на
армейскую казарму - наверно строгим чередованием кроватей и тумбочек. Ни
одной медсестры. Кислый медицинский запах. Некоторые кровати были отделены
от других ширмами.
Лежал и смотрел в потолок. Виктору показалось, что голова старика
уменьшилась.
подошел и уселся у изголовья пингвинолога. Тот не заметил.
растянула его тонкие бледные губы.
тумбочке соседа два апельсина. - Как-то не додумался...