Чтение 67–й страницы книги ~Близнецы-соперники~

бросился на вооруженного незнакомца. Но солдат знал свое дело и одолел
нападающего без единого выстрела.

Старику Лефраку было приказано открыть дверь и вызвать снизу служанку. Та
принесла соответствующую одежду, и дети оделись под дулом пистолета. Вот
тогда-то исчадие ада и сообщило Гольдони, что его жена сидит под замком в
городке. А ему было приказано возвращаться домой и ждать там, а
шофера-племянника отправить прочь. Если он попытается связаться с полицией,
то больше не увидит свою жену.

- Но почему? - спросил Адриан. - Почему он так поступил? Зачем он велел
вам вернуться сюда?

- Он нас разделил. Моя сестра с племянником вернулись домой на виа
Сестина. Лефрак с сыном остались в пансионате. Ведь если бы мы были вместе,
мы могли бы подбодрить друг друга. А порознь мы испуганы и беспомощны.
Трудно забыть пистолет, нацеленный в голову ребенка. Он знает, что в
одиночку мы ничего не сможем сделать. Нам остается только ждать.

Адриан закрыл глаза.

- Боже! - прошептал он.

- Этот солдат - большой специалист! - тихо произнес Гольдони, в нем
клокотала ненависть.

Фонтин взглянул на него. Я бежал со стадом, в середине стада, но теперь я
выбрался к краю и сверну в сторону, подумал он.

- Почему вы в меня стреляли? Если вы решили, что это он, зачем же вы так
рисковали? Не зная еще, что он сделал.

- Я увидел за окном ваше лицо. Я хотел вас ослепить, а не убить. Мертвый
ведь не скажет, куда он дел мою жену или тело моей жены. Или детей. Я
хороший стрелок. Я целился выше головы.

Фонтин подошел к стулу, на который бросил свой пиджак, и вытащил из
кармана ксерокопию.

- Вы, наверное, читали тот журнал. Не помните, что там было написано?

- Вам нельзя его преследовать. Он вас убьет.

- Вы не можете припомнить?

- Они шли два дня и двигались очень запутанными тропами... Он может быть
сейчас где угодно. Он сужает район поисков. Он бредет вслепую. Если он вас
заметит, то убьет детей.

- Он меня не заметит, если я доберусь туда первым! Если я буду его там
дожидаться. - Адриан развернул сложенные листки бумаги.

- Мне это уже читали. Там нет ничего, что могло бы вам помочь.

- Должно быть! Здесь сказано все, что нужно знать.

- Вы ошибаетесь, - сказал Гольдони, и Адриан понял, что Гольдони на этот
раз не лжет. - Я попытался его в этом убедить, но он не стал слушать. Ваш
дед все очень хорошо подготовил, но не учел, что люди могут внезапно
умереть, их может подвести здоровье...

Фонтин оторвал взгляд от страниц. В глазах старика была беспомощность. В
горах бродил убийца, а он беспомощен. Безусловно, одна смерть повлечет за
собой другую смерть. Ибо, несомненно, его жена погибла.

- Что же он подготовил? - тихо спросил Адриан.

- Я вам скажу. Вы не то что ваш брат. Мы хранили эту тайну тридцать пять
лет. Лефрак, Капомонти и мы. И еще один человек. К нам он не имеет отношения
- и он умер так внезапно, что не успел сделать соответствующие
распоряжения...

- Кто?

- Торговец по фамилии Ляйнкраус. Мы с ним не были близко знакомы.

- Расскажите.

- Мы все эти годы ждали, что к нам придет человек, потомок
Фонтини-Кристи... - начал безногий.

Они - Капомонти, Гольдони, Лефрак - полагали, что к ним придет человек,
придет с мирными намерениями. Он будет разыскивать железный ларец,
спрятанный в горах. Этот человек должен был знать о путешествии в горы,
которое много лет назад предприняли отец с сыном, и он должен был знать, что
в регистрационном журнале Гольдони это путешествие описано - это знали все
те, кто нанимал Гольдони своими проводниками. И поскольку восхождение в горы
заняло два дня, за. которые отец с сыном и проводник покрыли значительное
расстояние, пришелец должен был назвать точное место, откуда путешествие
началось - у железной дороги, неподалеку от вырубки, называвшейся некогда
"Ошибка охотников". Лет сорок назад вырубку забросили, и она заросла
деревьями и кустарником - это произошло задолго до того, как в горах
спрятали тот ларец, но вырубка существовала, когда отец с сыном предприняли
свое восхождение в горы летом 1920 года.

- Мне казалось, эти вырубки назывались по названию...

- Птиц?

- Да.

- Большинство, но не все. Солдат спрашивал, нет ли поблизости вырубки, в
названии которой есть слово "ястреб". Но в горах близ Шамполюка не водятся
ястребы.

- Картина на стене, - задумчиво произнес Адриан, скорее самому себе, чем
альпийцу.

- Как?

- Мой отец вспоминал, что в Кампо-ди-Фьори висела картина со сценой
охоты. Он считал, что эта картина что-то обозначает.

- Солдат не говорил про нее. И не объяснил, зачем ему эта информация,
сказал только, что должен ее получить. Он ничего не говорил про поиски
клада. Про журналы. И почему ему так важно отыскать старую вырубку около
железнодорожного полотна. Он что-то скрывал. И совершенно очевидно, что
пришел к нам не с миром... Солдат, который угрожает оружием безногому
калеке, коварен. Я ему не поверил.

Все, что натворил тут его брат, никак не вязалось с воспоминаниями этих
людей о семействе Фонтини-Кристи. Все решилось бы очень просто, если бы он
был с ними откровенен, если бы он пришел с миром. Но майору это оказалось не
под силу. Он всегда воевал со всеми...

- Значит, в районе той заброшенной вырубки - "Ошибки охотников" - и
находится место захоронения ларца?

- По-видимому, так. Есть там несколько старых троп, которые ведут от
железной дороги к высокогорьям. Но какая тропа? Какая вершина? Мы этого не
знаем.

- Но в журнале это место должно быть описано.

- Если известно, где искать. Солдат не знает. Адриан задумался. Его брат
объездил весь мир, ему удавалось обвести вокруг пальца разведки многих
стран.

- Вы его недооцениваете.

- Он не то, что мы. Он чужой в горах.

- Да, - задумчиво произнес Адриан. - Он совсем другой. Куда он
направился? Вот о чем сейчас надо подумать.

- В какое-нибудь труднодоступное место. Далеко от исхоженных троп. Место,
куда редко доходили люди. Тут таких мест сколько угодно.

- Но вы только что сказали, что он... сужает район поисков.

- Что-что?

- Нет, ничего. Я просто размышляю. Не важно. Понимаете, он знает, чего не
надо искать. Он знает, что ларец был очень тяжелым. Его надо было перевозить
с помощью механических приспособлений. Поэтому он начнет свой поиск с
чего-то, о чем в журнале не упоминается.

- Мы не знали этого.

- А он знает.

- Но сейчас ночь - что он сможет?

- Взгляните в окно! - сказал Адриан. В небе уже забрезжил рассвет. -
Расскажите мне о том торговце. О Ляйнкраусе.

- Ляйнкраусе?

- Да. Какое он имел отношение к ларцу?

- Ответ на этот вопрос он унес в могилу. Даже Франческа не знает.

- Франческа?

- Моя сестра. Когда все мои братья умерли, она оказалась старшим
ребенком. И конверт передали ей.

- Конверт? Какой конверт?

- С инструкциями вашего деда.

"...Поэтому, если окажется, что Альфредо не самый старший, ищите
сестру..."

Адриан снова развернул листки отцовских воспоминаний. Если даже крупицы
истины дошли сквозь десятилетия с такой точностью, то надо повнимательнее
отнестись к этим разрозненным воспоминаниям отца.

- Моя сестра всю жизнь прожила в Шамполюке, с тех пор как вышла за
Капомонти. Она лучше всех нас знала семью Ляйнкрауса. Старик Ляйнкраус умер
в своем магазине. Там случился пожар. Многие считали, что это не
случайность.

- Не понимаю.

- Ляйнкраусы - евреи.

- Ясно. Продолжайте. - Адриан перевернул страницу.

"...Торговца недолюбливали. Он был еврей... А для Савароне, который резко
осуждал погромы в царской России... доброе отношение к представителям
гонимой нации было естественным..."

Гольдони продолжал свой рассказ. Человеку, который придет в Шамполюк и
заговорит о железном ларце, о позабытом путешествии в горы, о вырубке близ
железной дороги, надо было передать конверт, унаследованный старшим ребенком
Гольдони.

- Поймите, синьор, - говорил безногий. - Мы теперь одна семья. Капомонти
и Гольдони. Столько лет прошло, никто не приходил, и мы все это уже давно
обсуждаем вместе.

- Вы забегаете вперед...

- Да. Так вот, конверт направлял человека, который должен был здесь
появиться, к Капомонти.

Адриан пролистал назад ксерокопированный текст:

"...Если бы ему понадобилось доверить кому-то тайну в Шамполюке, то,