Чтение 25–й страницы книги ~Завет Холкрофта~

— "Ла Гран банк де Женев", где находился этот экстраординарный документ.

— Не знаю.

— Вам должны были это сказать.

— Я спрошу.

— Кто будет представлять это учреждение в Цюрихе?

— Я думаю, доверенное лицо банка.

— Вы думаете?

— А это важно?

— Это шесть месяцев вашей жизни. Должно бы быть важно.

— Нашей жизни.

— Посмотрим. Не я старшая из детей Вильгельма фон Тибольта.

— Я сказал вам, когда звонил из Ле-Мана, — проговорил Холкрофт, — что встречался с вашей сестрой.

— Ну и?.. — спросила Хелден.

— Я думаю, вы догадываетесь. Она не подходит. Директора и Женеве будут против.

— Есть еще мой брат, Иоганн. Следующий по старшинству.

— Знаю и хочу поговорить с ним.

— Не сейчас, позже.

— Что вы имеете в виду?

— Я упомянула в телефонном разговоре, что в моей жизни было более чем достаточно безотлагательных дел.

— Вранье. В этой области я крупный специалист. Я угадываю лжеца с первого слова. Вы не лжете.

— И на том спасибо.

Ноэль вздохнул с облегчением. База для разговора создана. Первый конкретный шаг. В некотором смысле он, несмотря ни на что, даже почувствовал радостное возбуждение. Хелден опустила пистолет на колени.

— А теперь мы должны пойти в дом. Там нас ждет человек, который хочет с вами поговорить.

При этих словах приподнятое настроение Холкрофта улетучилось. Он не мог говорить о Женеве ни с кем, кроме членов семьи фон Тибольт.

— Нет, — сказал он, покачав головой. — Я не буду ни с кем говорить. Все, что мы с вами обсуждали, останется между нами.

— Дайте ему шанс. Он должен знать, что вы не хотите причинить вреда ни мне, ни другим. Он должен быть уверен, что вы не играете какую-то другую роль.

— Какую еще роль?

— Он объяснит.

— Он будет задавать вопросы?

— Говорите только то, что сочтете нужным.

— Нет! Вы не понимаете. Я не могу никому ничего сказать о Женеве, и вы тоже. Я уже устал объяснять... — Он замолчал. Хелден подняла пистолет.

— Я все еще держу вас на мушке. Выходите из машины. Шагая друг за другом — он впереди, она сзади, — они подошли по дорожке к двери дома. Он был погружен в темноту, лишь слабо светились окна. Деревья отфильтровали лунный свет до такой степени, что сквозь ветви просачивались лишь безмолвные лучи, столь слабые, что, кажется, таяли в воздухе.

Ноэль почувствовал, как она схватила его за руку, а в спину уткнулся пистолет.

— Вот ключ. Откройте дверь. Ему трудно двигаться. Небольшая комната, в которую они вошли, была похожа на любую другую, которую можно себе представить в любом подобном доме в сельской глубинке Франции, за одним исключением: две стены были отданы книгам. Вся остальная обстановка была проста до примитивности: крепкая мебель неопределенного стиля, тяжелый старомодный письменный стол, несколько незажженных ламп с обыкновенными абажурами, деревянный пол и толсто оштукатуренные стены. Книги были в явном беспорядке.

В дальнем углу комнаты в инвалидном кресле сидел очень худой человек. Он располагался между напольной лампой и низким столиком. Свет падал из-за его левого плеча. В руках человек держал книгу. Волосы, седые и редкие, тщательно причесаны. Холкрофт предположил, что незнакомцу было далеко за семьдесят. Несмотря на изможденный вид, лицо его выглядело строгим, а выражение глаз за очками в стальной оправе — тревожным. Одет старик был в наглухо застегнутую шерстяную кофту и вельветовые брюки.

— Добрый вечер, герр Оберст, — произнесла Хелден. — Надеюсь, мы не заставили вас ждать слишком долго.

— Добрый вечер, Хелден, — ответил старик, откладывая книгу в сторону. — Главное, что вы уже здесь, целые и невредимые.

Ноэль как загипнотизированный смотрел на хилого человека, который опустил руки на подлокотники инвалидного кресла и медленно поднялся. Он был очень высок. В его речи слышался акцент — явно немецкий и столь же явно аристократический.

— Вы — тот молодой человек, который звонил мисс Теннисон, — сказал он утвердительно. — Меня зовут просто Оберст — Полковник, — что не является моим званием, но, боюсь, так придется называть меня и впредь.

— Это Ноэль Холкрофт. Тот самый американец. — Хелден сделала шаг влево, демонстрируя пистолет в своей руке. — Он здесь против своей воли. Он не хотел говорить с вами.

— Здравствуйте, мистер Холкрофт. — Полковник кивнул, не подав руки. — Могу я поинтересоваться, почему вы отказывались поговорить со стариком?

— Я не знаю, кто вы, — ответил Ноэль как можно спокойнее. — Кроме того, предмет нашей дискуссии с мисс... Теннисон... конфиденциален.

— Она тоже так думает?

— Спросите ее. — Холкрофт затаил дыхание. Через минуту он узнает, насколько был убедителен.

— Да, — сказала Хелден, — если только это правда. А я думаю, что это правда.

— Понятно. Видимо, ему удалось тебя убедить. Ну а я хитер как дьявол. — Старик снова опустился в кресло.

— Что это значит? — спросил Ноэль.

— Вы не будете касаться конфиденциальной темы, а я должен умудриться задать вопросы, ответы на которые помогут развеять нашу обеспокоенность. Видите ли, мистер Холкрофт, у вас нет причин меня бояться. Напротив, у нас имеются основания опасаться вас.

— Почему? Я не знаю вас, вы не знаете меня. Во что бы вы там ни были вовлечены, ко мне это не имеет никакого отношения.

— Мы все должны быть в этом уверены, — проговорил старик. — В телефонном разговоре вы сказали Хелден о безотлагательности, о большой сумме денег, о делах более чем тридцатилетней давности.

— Сожалею, что она сказала вам об этом, — перебил Ноэль, — даже этого слишком много.

— Она очень мало сказала, — продолжал Полковник. — Только то, что вы виделись с ее сестрой и интересуетесь ее братом.

— Я повторяю еще раз: это конфиденциально.

— И наконец, — продолжал старик так, будто Холкрофт ничего не говорил, — о том, что вы намеревались тайно встретиться.

— У меня есть на то причины, — сказал Ноэль. — К вам это не имеет никакого отношения.

— Так ли?

—Да.

— Позвольте тогда коротко подытожить сказанное. — Полковник сплел пальцы, устремив взгляд на Холкрофта. — Безотлагательность, крупная сумма денег, события, имевшие место три десятилетия назад, интерес к потомкам члена высшего командования Третьего рейха и, может быть, самое главное — тайная встреча. Разве это ни о чем не говорит?

— Понятия не имею, о чем это вам говорит.

— Тогда я уточню. О ловушке.

— Ловушке?

— Кто вы, мистер Холкрофт? Приверженец «Одессы» или, может быть, «Возмездия»?

— "Одессы"... или... чего? — переспросил Холкрофт.

— "Возмездия", — резко повторил старик.

— "Возмездия"?.. — Ноэль посмотрел на калеку таким же пронизывающим взглядом. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

Полковник взглянул на Хелден и снова перевел глаза на Холкрофта.

— Вы хотите сказать, что не слышали ни о том, ни о другом?

— Я слышал об «Одессе», но ничего не знаю о... «Возмездии»... или как вы там это называете.

— "Одесса" и «Возмездие». Наемные убийцы. Преследователи детей.

— Преследователи детей? — Ноэль покачал головой. — Вам следует пояснить, потому что у меня нет даже смутного представления о том, о чем вы говорите.

Старик снова посмотрел на Хелден. Что значили их взгляды, Холкрофт не понял, но Полковник повернулся к нему, буравя глазами, будто изучал опытного лжеца, пытаясь отыскать признаки обмана.

— Я задам вам откровенный вопрос. Вы — один из тех, кто разыскивает детей нацистов? Кто повсюду преследует их, убивая из мести за преступления, которые они никогда не совершали; наказывая невинных в назидание другим? Или заставляя их присоединяться к вам? Угрожая им документами, рисующими их родителей монстрами, угрожая выставить их отпрысками психопатов и убийц, если они отказываются быть завербованными; разрушая их жизнь во имя вашей безумной идеи? Это люди, которые ищут детей, мистер Холкрофт. Вы — один из них?

Ноэль облегченно закрыл глаза.

— Я не могу вам передать, до какой степени вы ошибаетесь. Не могу вам сказать больше ничего, но вы настолько заблуждаетесь, что это просто невероятно.

— Нам нужны доказательства.