казались совершенно неживыми, точно черные камешки в стоячей воде; в них не
было и следа хоть каких-то чувств; они смотрели на нее холодным взглядом,
как на подопытное животное, уложенное на стерильный столик и готовое к
вскрытию. Эйлин ежилась, будто ее обдало ледяным душем.
могу быть полезен?
зрения японского этикета. - Со дэ". Да.
смогу вам помочь - мой инструктор уехал в отпуск.
сорок долларов в час.
бумажник с туристскими чеками; вместо этого, клиент достал из кармана брюк
пачку денег и отсчитал шесть двадцатидолларовых купюр.
маленькую дверь в дальнем конце комнаты:
начать?
ходу и скрылся в раздевалке.
высокие узкие окна, прикрытые шторами, струился мягкий рассеянный свет,
матовыми пятнами ложась на ее теплую кожу. "Она очень стройная и грациозная,
- подумал он. - Бледная балерина, готовая исполнить свою часть трудного
па-де-де".
шепот. Над их головами слышались тяжелые удары о половицы.
талии и бедрах; на плоском широкоскулом лице светились угольно-черные глаза.
беззаботно, но в глубине души он отнюдь не был спокоен. Терри, как и
Николас, считался одним из лучших мастеров кэндзюцу за пределами Японии. Из
своих тридцати восьми лет он почти тридцать посвятил занятиям этим древним
искусством фехтования, и западному человеку было нелегко понять, почему в
прошлом году он вдруг бросил свои кэндзюцу.
подготовке, сколько на состоянии духа. Много лет назад Терри прочитал книгу
Миямото Мусаси "Горин-но с"", .пожалуй, самый замечательный из когда-либо
написанных трактатов о стратегии боя. Великий воин написал эту книгу за
несколько недель до смерти, и Терри считал, что она неподвластна времени. Он
знал, что многие преуспевающие японские бизнесмены и сегодня использовали
принципы Миямото при разработке своих рекламных кампаний.
теперь, он обнаружил, что в стройной логике и причудливом воображении
Миямото скрыт другой, более мрачный смысл. Терри заподозрил, что не создан
для того, чтобы так самозабвенно подчинять себя чужой воле. Ему стали
сниться беспокойные сны, полные смутных призраков, бесформенных и безликих,
но от этого еще более реальных и жутких. Терри вдруг мучительно захотелось
избавиться от книги, и он выбросил ее однажды ночью, не дожидаясь
наступления утра.
оказался на краю страшной бездны; у него возникло искушение заглянуть в
книгу, но он знал, что сделав это, уже не удержится и сорвется вниз. Терри
отступил и отвернулся, навсегда отложив свой меч катана.
внутренне содрогнулся, стараясь не выдавать Эйлин своих переживаний.
хорошо знаком с учением Миямото. Без сомнения, Хидэ"си владел и харагэй,
особой психологической техникой, которая была больше чем просто интуиция -
сэпсэй говорил Терри, что это "подлинное восприятие действительности".
Владение харагэй не только делало человека сверхвосприимчивым, словно у него
глаза на затылке, а слух усилен мощными приборами, - оно позволяло также
передавать свои мысли другому посвященному. Терри сразу почувствовал это в
Хидэ"си.
каких обстоятельствах Терри не открыл бы ей того, что знал об этом человеке.
раздевалки; темный дверной проем зиял, будто оскал черепа. - Эти глаза... -
Ее передернуло. - Такие мертвые, словно нечеловеческие. - Эйлин подошла к
Терри. - Что он может делать там так долго?
внутренней связи и спокойно дал указания кому-то в зале. - Он пробудет там
еще минут двадцать, - сказал он Эйлин. Терри смотрел на ее длинные
шелковистые волосы, густым черным потоком ниспадавшие до самого пояса. Эйлин
вздрогнула.
слегка поджаты. - Не смотри на меня так, Терри, прошу тебя. Ты знаешь, как я
к этому отношусь. Мы работаем вместе и...
глухой, как ночной вор?
словно соскучившийся по ласке ребенок. Рядом с ним она чувствовала себя в
безопасности.
нее перехватило дыхание.
голос, и ей сразу же стало легче.
вопрос уже много раз, хотя прежде - при несколько иных обстоятельствах.
Эйлин всегда отвечала одно и то же, но сейчас она знала, что вечером ответит
"да".
глаза. - Во сколько мне прийти?
настолько укоренился на Западе, чтобы забыть историю своего народа -
надеюсь, этого никогда не случится... - Терри вдруг замолчал, увидев, как
дрогнули ее веки.
императора и любимую отчизну. - Слезы катились из ее закрытых глаз, радужно
переливаясь на щеках. - Мы пережили огненный шторм, когда американцы
сбросили на нас три четверти миллиона напалмовых бомб, - в ее шепоте
слышались стоны умирающих, - когда двести тысяч японцев были заживо
поджарены, когда половина Токио была превращена в пепел, а на следующий день
ветер разносил, словно пыль, обожженные останки.
слухами, отправили меня в горы, к бабушке. - Эйлин смотрела на него
невидящим взглядом. - Там нечего было есть, и мы медленно умирали от голода.
О, ничего особенно страшного, просто невыносимая усталость. Я часами грелась
на солнце и ни о чем не думала. Я долго-долго не расчесывала волосы, потому
что у меня болели руки, когда я поднимала их вверх. Так и жила. Но моим
родителям была суждена Хиросима. - Она посмотрела Терри в глаза. - Что же я
там оставила, кроме позора и боли? Что сделали мы и что сделали с нами?
Несчастная страна.
постоянно твердите о японском духе. Но как вы можете восторгаться им, не
испытывая одновременно стыда? Люди забывают то, что хотят забыть, история -
никогда. Мы такие, какие есть. Нельзя вычеркнуть зло, словно его никогда и
не было. Я знаю, Ник помнит все и страдает. Но ты и Винсент - вы забыли.
остро чувствовал, что ни время, ни место не подходят для такого разговора.
Может быть, сегодня вечером. Вечером все станет на свои места. Он любовался
мягкими бликами на ее атласной коже, на ее длинной точеной шее; невозможно
было поверить, что Эйлин уже сорок один - ей никак нельзя было дать больше
тридцати.
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Смоленский Вадим
Курылев Олег
Якубенко Николай
Шилова Юлия