серебристую кофточку как можно выше, так, что в глаза невольно повернувшему
голову Сазану бросился нежный, с золотистым загаром животик и сверху-: белая
полоска грудей. Никаких таких синяков в полутьме Сазан не заметил.
свой, то у него Васючиц - свинья, то наоборот. А это правда, что в нас
харьковские стреляли?
чтобы это Служба была.Серебристый "мере" остановился у крашенных зеленым
ворот.
отодвинуть, а я не достаю.
низко - Валерию и то пришлось тянуться.
его шею, и девочка, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его. Они
целовались долго, минуты две. Девочка закрыла глаза и прижалась к нему всем
телом.
ночи, малыши", и в кроватку. Ладно?
видно, как покачиваются ее бедра, обтянутые красными шортиками. На крыльце
она повернулась и послала воздушный поцелуй Валерию.
костяшках пальцев. Потом завел мотор и медленно поехал прочь.
железнодорожной ветке, но та часть ветки, что проходила мимо
"Авиастроителя", была боковая, поезда по ней ходили редко, и Воронков
появился в Рыкове уже в десять вечера.
комнатку, где смотрели телевизор двое охранников.
Воронкову смутно знакомо - он вспомнил, что видел его на бандитской даче.
Номер не соединялся - в телефоне свиристело и чиркало, и Воронков с
отчаянием вспомнил о военных радарах, стоявших неподалеку от Алтыньевского
шоссе - радары эти работали не всегда, но, когда работали, сотовую связь
забивали напрочь.Наконец вместо короткого свиста чиновник услышал длинные
гудки. "Господи, только бы сняли трубку, - помолился про себя Воронков. -
Почему он молчит? Это же сотовый телефон, он всегда под рукой..."
еще раз.
кого-нибудь прислать. Прямо сейчас.
пожалуйста.
распугав несколько мчащихся легковушек, когда Сазану вдруг пришла в голову
одна необычайно четкая мысль: вот так же, по ночному звонку, сорвался из
дома Ивкин, вот так же спешил на аэродром Шило...
обочине и принялся обдумывать ситуацию. Не ехать было глупо - Воронков
визжал по телефону так, словно его резали. Ехать просто так, наобум, было
еще глупее. Валерий завел мотор, проехал полкилометра и запарковал
серебристый "мере" у железнодорожной станции.
последнюю партию пассажиров: Валерий застегнул куртку, сунул руки в карманы
и побежал по лесной тропинке, протоптанной от станции к аэродрому.
в высоте над ним парили пять огромных пылающих букв: "ЫКОВО". У буквы "Р"
были, видимо, нелады с проводкой, и она темнела на фоне подсвеченного неба
молчаливым укором электротехникам.
Сазана - Муха и Кошель.
он его увидел и пошел.
Ивкина достукивала на компьютере какой-то документ, дверь в кабинет была
распахнута. Сазан вошел в дверь и увидел Мишу Ивкина - тот перебирал на
столе разноцветные бумаги.
которого, видно,очень сильно припекло, прибежал к директору, то и наткнулся
он, соответственно, на Глузу.
бюрократический заусенец, задолжавший ему сорок штук, велел ему - ему,
Валерию Нестеренко, вернуться в Рыкове. Вместо ночного казино он был
вынужден трястись в электричке - славное занятие, все равно что парашу мыть,
и вдобавок под ложечкой Нестеренко ощутимо посасывало от голода. По
понятиям, этот чиновник должен был сидеть под дверью аэровокзала, как
собака, ждущая возвращения хозяина, и в пасти держать тапочки. И где он?
Ушел на променад!
остывающий бетон, - ты мне сорок штук был должен, теперь будешь должен
шестьдесят".
прогреваемый двигатель: упорядоченными красными звездочками убегала вдаль
взлетная полоса.
же эти двое лохов? Сазан вспомнил, что чуть подальше, за ангаром, есть
стоянка служебных машин и что Глуза машину свою оставляет именно там. Может,
они сидят в тачке?
пошел вдоль забора, по привычке оставаясь в тени и осторожно ступая по
скошенной, пахучей траве. Запоздалый самолет вырулил на дорожку и взлетел,
мигнув зеленым огоньком. Двигатели смолкли. Бетонное полотно лежало в ночи
огромной белой простыней. В тишине было слышно, как в скошенной траве
стараются цикады.
сменилось тревогой: какой-то встроенный в мозг бандита радар посылал
непрерывный сигнал "СОС".
пор не вернулись?
почувствовал себя зайцем, на которого идет охота. Нестеренко потряс головой,
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия