Чтение 3–й страницы книги ~Коррупция~

- Из леса?

- Да уж что-нибудь придумаем.

- А если не придумаем? - Потапов покосился на Гурова. - Погиб от рук
неизвестных преступников... Понимаю...

- А мне говорили, что ты дурак. - Гуров вытащил из-под снега жухлую
травинку, начал жевать. - Девочки должны прилететь в Москву завтра утром.

- Договорились, - сказал Потапов, понял, что получилось неубедительно,
и добавил: - Тебе придется поверить мне на слово...

- С одним условием. Ты мне тоже веришь на слово.

- Договорились, - повторил Потапов и облегченно вздохнул.

- Если ты меня обманешь, тебя мгновенно убьют, - равнодушно сказал
Гуров.

Потапов поднялся с колен, обнимая скованными руками сосну.

- Кончай балаган, а угрозы оставь для слабонервных.

- Жить хочешь?

- Ну мы же договорились.

- Я тебя, сука, спрашиваю, жить хочешь? Тогда прилепись к дереву и
замри.

Потапов плотнее обхватил ствол, прижался лбом к шершавой коре. Гуров
поднял руку. Две пули шмякнулись в дерево по обе стороны головы Потапова,
едва не продырявив уши, два выстрела-хлопка слились в один. Генерал втянул
голову в плечи.

- Ты все понял? - Гуров снял с Потапова наручники, отряхнул плащ,
указал на влажные на коленях брюки и мокрые ботинки. - Не простудись. Тебя
убьют. Ты мне поверил на слово?

- Безусловно. - Потапов находился еще в шоке, но старался держаться с
достоинством.

- Стрелять он умеет. Ты его не знаешь, он тебя знает. Если ты
передумаешь или я споткнусь на лестнице и сломаю ногу...

- Нет уж, ты, пожалуйста, не спотыкайся. - Потапов старательно
улыбнулся.

Гуров, не слушая его, продолжал:

- Девочки должны быть в Москве завтра утром. У тебя уйма времени. - Он
взглянул на часы, сунул наручники в карман и зашагал к машине.

- Верни пистолет, - сказал Потапов.

- Нетабельное оружие носить не положено, - не оборачиваясь, ответил
Гуров. - Я обязан следить за законностью.

Поравнявшись с машиной Потапова, он вынул пистолет и прострелил колесо.
Выстрел шарахнулся между деревьев, разорвал тишину.

Когда Гуров сел за руль, Сергачев, уже втиснувшийся в "Жигули",
спросил:

- А стрелял-то зачем?

- Нервы, - ответил Гуров. - И дурак от рождения.

Глава вторая

За тысячи верст от Москвы среди молчаливых заснеженных елей стоял
необыкновенной красоты терем-теремок. Недавно жил здесь князь и совсем
неплохо жил, сытно ел и вволю пил. Когда князьям порекомендовали свои угодья
сократить, теремок попал под сокращение. Ходили слухи, что сделают здесь
приют для людей, даже вывеску какую-то притащили, но не приколотили, где-то
затеряли, а ворота вновь закрыли. По усадьбе бегали волкодавы, прогуливались
вооруженные люди.

Руководитель группы боевиков Корпорации Эффенди был невысок, но фигурой
крепок, смуглолиц и белозуб.

Эффенди держал под уздцы смирно стоявшего коня и, улыбаясь, смотрел на
Риту Гурову, напряженно сидевшую в седле. Эффенди старался быть как можно
мягче и обаятельнее. Получалось неплохо, но тяжелая челюсть, а главное,
быстрый, жесткий взгляд наводили на мысль, что воскресную церковную школу он
не посещал и духовную семинарию не оканчивал.

Ольга стояла рядом, подбоченившись, насмешливо смотрела на сестру.

- Трусиха!

- Высоко, - оправдывалась Рита.

- Валет смирный. - Эффенди огладил шелковистую холку жеребца. - А вы
сядьте свободно. - И повел коня по пушистому снегу.

На просторной веранде теремка двое бородатых мужчин, распахнув
полушубки и прихлебывая из глиняных кружек, курили, поглядывая на девушек.
Один из охранников был кавказец, второй - явный русак.

- Постарел Эффенди, слабый стал, из рук ест, - сказал русак, вытирая
платком лицо.

- Эх, я бы эту маленькую, - ответил кавказец и прикрыл глаза. -
Некоторые рот затыкают, а я люблю, чтобы кричала... Кричала! - Он встал,
потянулся сильным телом.

- Эффенди вечером в город отъезжает. Тебе младшую, мне старшую. - Русак
протянул приятелю руку. - Живем один раз.

- А потом?

- Да ничего. - Русский пожал плечами. - Вольному - воля, спасенному -
рай. Я в сторожа не нанимался. - Он хотел продолжить, но услышал, как в доме
зазвонил телефон, и быстро прошел внутрь, тут же вернулся, крикнул. -
Эффенди! Вас!

Эффенди помог Рите слезть с коня и зашагал к дому. Рите было тридцать
четыре, Ольге четырнадцать, сестры они были сводные, но похожи
исключительно. Рита смотрелась зрелой девушкой, а Ольга уже расцвела, и
между ними в последний год возникло неосознанное соперничество.

Охранник-кавказец, наблюдавший за ними, зарычал и прикусил ладонь.

- Потерпи, все тебе будет, - успокоил русский.

Эффенди, переговорив по телефону, вышел на веранду.

- Собирайтесь, летим в Москву. Дамы улетают завтра первым рейсом, мы -
следующим.

- Помыться на дорогу, - сказал кавказец. - Дай я девчонку сполосну...

- Хорошо, - легко согласился Эффенди и вернулся в дом, жестом приглашая
следовать за собой. Охранник подмигнул приятелю, вошел в комнату, со света в
полумраке мало что различая. Эффенди, прикрыв пистолет овчинным полушубком,
дважды выстрелил, перешагнул через труп, вышел на веранду и равнодушно
сказал: - Когда будешь закапывать труп, подумай о жизни. Я не так стар и
глуп, как вы... - он сделал паузу и улыбнулся, - это думаете.

Накануне стараниями Гурова завершилась блестящая операция. Подпольный
миллионер, один из банкиров синдиката, некто Лебедев, был взят с
полумиллионом наличных в руках. Чуть позже Гуров взял штатного убийцу того
же синдиката Ивана Сыча и тоже с поличным, с "горячим" пистолетом.

Еще вчера подполковник Гуров был абсолютным победителем, но между днем
вчерашним и сегодняшним разверзлась пропасть. И сейчас Гуров балансировал на
ее краю.

Расставшись с Денисом Сергачевым, Гуров приехал в Управление. Он сделал
все, что мог, теперь надо было выжить до завтрашнего утра. Одному оставаться
не хотелось, и подполковник пришел в отдел. Через несколько минут к нему в
кабинет постучали, появился оперативник с ненужной бумагой, якобы на
подпись, за ним просочился второй, вскоре в кабинете было не продохнуть.
Вчерашние победы у Гурова отнимать никто не собирался, но все равно это были
победы отдела.

Только шум-гам улеглись, только договорились, что будут вести себя
достойно, как воспитанные дети, дверь распахнулась, и на пороге появился
начальник отдела полковник Орлов.

Не суетливо, но быстро оперативники вышли.

- Не так давно, Петр Николаевич, - пожимая полковнику руку, сказал
Гуров, - ты обвинял меня, что я на людей плюю, а ты им - отец родной.

Орлов провел ладонью по его груди, спросил:

- Где твое оружие?

Гуров кивнул на сейф.

- Открой! - приказал полковник.

Гуров отпер сейф, достал пистолет "Макарова" в кобуре. Орлов взял
оружие, осмотрел, провел пальцем по стволу, проверяя свежесть смазки,
понюхал, убрал в кобуру Гуров наблюдал за другом-начальником с нескрываемым
интересом.

- Кого-нибудь убили?

- Чистодел. Конечно, ты не будешь стрелять из своего оружия. - В тоне
полковника звучали и горечь, и удовлетворение.

- Я не стрелял лет сто, - ответил Гуров. - Клянусь твоим здоровьем.

Услышав, что клянутся именно его здоровьем, полковник смешался,
взглянул сердито.

- Я тебя из рук кормил. Из щенка волкодава вырастил. Он засопел. - Ты
сыщик? А я сюда треть века на чашку чая заглядываю? Сядь!

Гуров опустился на потертый диван, Орлов сел за стол.

- Сегодня в десять на Алтуфьевском тебя видели за рулем белой
"шестерки". В том районе стреляли.

- Обознались, Петр Николаевич. Неужто стреляли? В такую-то рань?
Бандиты, им утро-вечер - все едино. Работайте, а я в отпуске.

- Где твои девочки?

- Отдыхают, завтра встречаю.

- Точно?

Гуров запнулся лишь на секунду, но полковнику было достаточно.

- Рассказывай.

Гуров понял, что его раскусили, но упрямо ответил:

- Я не понимаю тебя.

- Если ты мне не веришь, то кому веришь?

- Петр Николаевич, я тебе верю больше, чем себе, значительно больше, -
медленно произнес Гуров. - И не скажу ничего.

Орлов молчал долго, думал, и Гурову казалось, что он видит, как в
голове полковника медленно, сбиваясь, ворочаются колесики и винтики, словно
в открытых часах. Наконец все встало на свои места, и часовой механизм