ладонями. - У тебя снотворное есть?
грешную, не смелого ты десятка, Игорек. Жена мужа хорошо знает, глубоко.
Если следователь за меня возьмется, я тебя поневоле выдам.
от смелости, от страха, чтобы на меня никто ничего не думал.
рюмки толстого граненого стекла.
Что с этим письмом и звонком делать?
всю, до донышка. Ни милицейских сыскарей, ни прокурорского тебе не обмануть.
Я как баба говорю, нутром чую. В одном солжешь, и в другое верить не будут.
и так, тебя сверху снимут, а нам больше и не надо ничего, будешь
каким-нибудь никчемным министром.
правитель должен быть... - Анна сжала кулак. - Нам-то с тобой к чему
лукавить? И двигают тебя и привеча- ют оттого, что не перечишь. А тебе за
твою доброту куски с барского стола. А нам и куски сгодятся. Домишко
отстроили, землицы прихватили? И хватит, надо меру знать. Конечно, со
Скопом, этим недомерком, накладка получилась, кому он мешал, не пойму!
властям всю правду расскажи, ведь невиновный ты.Тебя охранять должны.
не отбирают. Вон - Булат-кровопийца, сколько невинной крови пролил, на нарах
сидел, вышел и снова в квартире Брежнева обитает, ничего ему не сделали.Ты
по сравнению с теми, да и нынешними убийцами, святой человек.
стреляют, то одно, когда в тебя лично - совсем иное. Когда Скоп грохнулся с
пулей во лбу, у меня ноги отнялись. То моя была пуля!
подремал, но вспомнился телефонный разговор, веселый, уверенный голос
собеседника, и сон пропал. Стало ясно, звонивший валял дурака, никакого дяди
не существовало, просто объявился человек, желающий состояние Ер-кина,
нажитое каторжным трудом, забрать себе. И человек знал, деньги у Еркина
имеются, и почему-то не сомневался - депутат свои кровные отдаст.
давно не считал свои капиталы, справедливо полагая: пересчитывать свои -
просто глупо. А тут мелькнула мысль: пусть он, Еркин, такой умный, а чего-то
не допер, и деньги могут отобрать. У него больше миллиона долларов, но
сколько точно? Вот исхитрятся, миллион заберу, так сколько останется?
норкам. Он даже не поленился, съездил к родителям в деревню - вот старики
удивились-то! - и схо-вал там пакетик, упакованный в баночку стеклянную,
знаем мы эти миноискатели.
хранения обозвал простыми русскими именами. Кни жечку имел в двух
экземплярах, одну всегда при себе. То ли нервишки разыгрались, только
пересчитывал Еркин в третий раз, и все пятерка куда-то девалась, то она
вроде есть, а вот ее и нету. Миллион триста семьдесят пять выходило или
восемьдесят, наконец, ровно?
найдется, так в ра дость. Тогда он умножил сумму на пять тысяч сто пять. И
хоть закончил техникум, а выговорить полученный результат никак не мог.
будет. А Савва не бедным мужиком на Руси слыл. Ну, в те времена и рупь иной
вес имел. Вот до чего русского мужика довели, поначалу эти большевики
разоряли, потом коммунисты принялись, конечно, немец большой урон нанес...
Еркин, казалось бы, из ничего капитал нажил. А подсказку дал Чубайс с этими
ваучерами. Только не каждый ту подсказку услышал правильно. Он, Олег Еркин,
очень правильно понял.
не понимало. Приватизируют завод, который всю жизнь принадлежал государству,
его оценят и продадут рабочим завода. И тут начинается ерунда, то есть
разбазаривание государственных денег. Государственные деньги всегда были
ничьи деньги, а завод всегда принадлежал народу, то есть никому. И Еркин
точно понял: кто будет оценивать завод, тот и положит деньги в карман.
внешность - с него Леню Голубкова придумали, даже артиста подобрали. Чтобы
каждый неимущий, не еврей, не шибко умный и уж совсем не интеллигент в нем
своего парня почувствовал.
оценочных комиссиях. А почему нет? Личной заинтересованности нет, пайщиком
не является, представляет законодательную власть. Люди, заинтересованные в
приобретении зачухан-ного магазина или модернизированного на Западе завода,
быстро разобрались, что Еркин фигура хоть и невеликая, но очень полезная. В
общем, попал Еркин на золотое дно и, как всякий житейски хитрый человек,
понял: главное - не зарываться, всех поддерживать, со всеми дружить и пить
водку, постоянно говорить о равноправии и бескорыстии.
ничем не отличающимся от обыкновенного воровства, стал фигурой известной,
даже заметной. Он ни за что не отвечал, ни в одном денежном документе не
расписывался, он лишь вносил предложение от имен народа и от его имени
голосовал.
тысяч долларов. И отдавать кровью добытое не собирался.
Еркина подкосились, чудилось: в него метили, да промахнулись. Когда где-то
убивают. Бог с ним, когда рядом - сильно на нервы действует.
приходил.
Она увидела перед ним бутылку, которой быть здесь не должно, собралась
устроить истерику, передумала, сказала ласково:
хозяй- ничал в квартире, лишь не могла понять, чем это кончилось. 1
добрый му-дак, привычно удивилась, как такие качества умещаются в одном
человеке, взяла бутылку, сделала глоток, безвольно опустилась в кресло. Она
еще не старая, но уже и не молодая женщина; она устала пахать в этой жизни,
тяжко пахать за двоих, порой невмоготу.
увести, сунули под нос морковь, и застучала дура копытами. Она и фамилии той
бабы телевизионной не помнила, как пьяная была. А и помнила бы, что
докажешь? Что доказывать и кому? Что мент мог здесь вынюхивать? Да ни черта,
Юрка и не знает ничего, а письма все получили.
Коржановым работает, а тому в рот палец не клади. Завтра, она взглянула на
часы, уже сегодня Егор покончит с беспредельщиком. Надо такое придумать:
если хочешь спокойно жить - плати, да не кустики - миллион долларов.
Солидных людей, словно паршивых торгашей, на сильственной охраной облагают.
Не дурак придумал, отнюдь не дурак. Был когда-то популярен фантастический
роман "Продавец воздуха". Хочешь дышать - покупай воздух, дыши в свое
удовольствие. А не хочешь, денег нет, так никто не виноват. Блестяще
придумано. Так то фантастика - придумано все. А тут в обыденной жизни хотят
получить деньги. Не за бизнес, не за место получше, а просто так, за право
жить.
налила в хрустальные стаканы виски и, поджав ноги, уселась в кресло.
ностальгия по ушедшему. - Я эгоистка, но когда ты выпьешь, с тобой легче
общаться.
тогда, когда ты работаешь и сражаешься".
вдвоем. Теперь он хнычет, называет меня сатрапом.
Ларссон Стиг
Корнев Павел
Буркатовский Сергей
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Афанасьев Роман