от поребрика. Краем глаза он видел, как машина придвигается все ближе
навстречу к ним, а предмет, высовывающийся из ее окна все дальше, есть не
что иное, как дуло автомата. Впереди слева перед ними чернела прямоугольная
дыра подворотни. Дима бросился туда, внутрь, в нее. Он осознавал, что тащит
за собой Надю, что его левая рука яростно стискивает ее ладошку, что в
глазах ее - испуг и немой вопрос. Они вбежали в подворотню. Дима не видел
теперь приближение страшной машины, однако затылком, загривком, похолодевшей
кожей чувствовал, что она, надвигаясь, тоже вот-вот достигнет спасительного
для них отверстия. Впереди перед ним и Надей был чужой двор, там горели огни
во многих квартирах, косо светил одинокий фонарь - но туда, во двор, еще
надо было успеть добежать, забежать. Третий шаг - прыжок по подворотне,
четвертый, пятый... Надя рядом с ним - она понимает, что что-то происходит,
но не понимает - что. И вот на исходе пятого шага, когда до спасительного
поворота из подворотни внутрь двора оставалось полтора-два метра, Дима вдруг
понял: вот, сейчас!.. Сейчас машина убийц поравнялась с подворотней. Сейчас
из нее начнут стрелять. И он бросился плашмя вниз, и Надю дернул вниз, на
грязный асфальт, и постарался упасть так, чтобы прикрыть ее своим телом. Он
рухнул, прикрывая ее левой рукой, плечом. И в тот же момент раздался сухой
перестук выстрелов: та-та-та. Стреляли в спину, заранее изготовившись, но
теперь - растерянно и почти наугад. Пули прошли мимо них, выше. Одна
дзенькнула по кирпичной стене подворотни, отрикошетила, просвистела где-то
рядом с лицом. Дима оглянулся: в белом проеме подворотни была видна улица и
дом напротив, однако не видно было машины. Вероятно, люди в ней,
растерявшись от их с Надей исчезновения, проскочили пару метров мимо. И
тогда Дима вскочил, рывком поднял на ноги Надю и бросился бежать дальше во
двор. Левой рукой он по-прежнему сжимал ее ладонь, а правой - сумку с
мамиными дневниками и диктофоном, и, видимо, сжимал кисти так судорожно, что
не чувствовал ни своих, ни Надиных пальцев, ни ручку сумки.
направо. Здесь было куда светлее: фонарь и многочисленные окна за
занавесочками освещали тускло-желтым весь двор-колодец. Двор не был
проходным. Но Дима помнил его. Здесь он бессчетное число раз играл в прятки
или спрямлял дорогу по пути из школы. Прямо перед ними, на расстоянии метров
десяти, имелась каменная стена. Она была чуть выше человеческого роста:
метра два вышиной. Но добрые люди положили у ее основания пару бетонных
блоков: получились будто ступеньки. Благодаря им через стенку можно было
перелезть. А дальше, за стеною - Дима помнил это, - начинались проходные
дворы.
покорно и доверчиво бежала рядом с ним. Он считал шаги и видел, как
приближается каменная перегородка, и в то же время кожей, затылком
чувствовал, что делают в данный момент убийцы: словно внутренний метроном
отсчитывал оставшееся им с Надей время.
подворотню...
Бросился к той подворотне, в которой они скрылись, откуда только что вбежали
во двор...
взобраться на ступеньки, она подняла руки и схватилась за кирпичный верх...
Убийца бежит по подворотне... Дима изо всех сил толкнул Надю вверх, и она
туловищем навалилась на верх стенки... Вот она неловко перекинула ногу...
Исчезла за стеной, упала... А убийца, Дима чувствовал спиной, уже здесь, во
дворе. Вот он ищет их глазами... Дима перебросил сумку на верх стенки,
схватился за влажный камень, подтянулся на руках... И почувствовал: убийца
увидел его у стенки - его незащищенную, ничем не прикрытую спину... Сейчас
поднимет автомат, прицелится... Дима перебросил через стену правую ногу...
Оседлал ее... Перекинул левую ногу... Он кожей чувствовал: сейчас, через
долю секунды, в него станут стрелять... Дима оттолкнулся от стены и полетел
вниз, в глубь второго, темного двора, где уже белело устремленное к нему
напряженное, испуганное Надино лицо... И в этот самый момент раздался
громкий, отраженный всем двором-колодцем, гулкий звук выстрелов - и
одновременно звонкие шлепки пуль о стену, через которую они только что
перелезли.
прыгал вниз, спасаясь от пуль. Боль пронзила левую ногу. Подвернул?.. Он
снова схватил Надю за руку и бросился вперед - туда, где серела еще одна
подворотня. Этот двор был проходным, за ним еще один двор - а там широкая,
полная прохожих, авто и трамваев Лиговка.
даже окна почему-то не светились. В кромешной темноте (только в одном из
окон краем глаза он увидел загадочный отблеск свечи) они с Надей бросились к
подворотне - та выделялась на фоне общего мрака сереющим пятном. Левая нога
по-прежнему болела, но с каждым шагом все меньше. Подворотня приближалась.
Что станут делать убийцы? Побегут вслед за ними? Или сделают крюк (если они
хорошо знают Питер) и будут ожидать их с Надей у выхода, ведущего из двора
на Лиговку? Тогда, если мерзавцы успеют, им с Надей точно каюк: они выбегут
из подворотни прямо на выстрелы.
проспектом. Сейчас - если убийца решил перелезть через стенку, то уже успел
это сделать, и им вслед опять станут стрелять... Дима оттолкнул Надю,
крикнул: ?В сторону!? - и сам побежал так, чтобы его спина не
простреливалась через предыдущую подворотню. Надя поняла его, приняла
левее... Сзади не стреляли. Убийца не может прицелиться? Или он все-таки
решил совершить обходной маневр и встретить их, когда они выбегут на
проспект из проходного двора?.. Выбегут прямо на выстрелы?
проникал через подворотню, выходящую на Лиговку. Однако огни в окнах дома
здесь почему-то тоже не горели. Видны были силуэты припаркованных во дворе
машин. Навстречу бегущим Наде с Димой - врозь, параллельно друг другу - шел
прохожий: он отшатнулся от их азартного бега, посмотрел испуганно. До
спасительного - или гибельного? - прямоугольника, выходящего на проспект,
оставалась пара шагов.
чувства, что он испытывал пару секунд назад: что сейчас ему в спину будут
стрелять. Их решили не преследовать? Или засада ждет впереди?
зал игральных автоматов.
захолодело - может, сейчас они выбегут на проспект под выстрелы? Понимает ли
это Надя?.. Дима опять схватил ее за руку - чтоб в случае чего прикрыть,
защитить, оттолкнуть... Надя бежала уже тяжело, дышала хрипло. Ему
приходилось едва ли не тащить ее. Устала? Или интуиция подсказывает - теперь
не ему, а ей! - что сейчас они выскочат прямо на дуло автомата?.. И потому
ее тело отказывается ей подчиняться? Некогда думать!..
внутренне зажмурился - как перед прыжком в смертельно ледяную воду.
двора - проспект. Дребезжа, посредине несется трамвай. Трое-четверо
прохожих. Идут мимо, не глядят на них. Никого подозрительного. В них никто
не стреляет.
Дима повлек Надю к проезжей части, наперерез проспекту. Вероятность попасть
под машину теперь - после того, как в них палили почти в упор - казалась ему
чем-то не страшным, словно автомобили были виртуальными, как в компьютерной
игре. Дима выбежал на дорогу в тот момент, когда авто стартовали от
ближайшего светофора - перед Пушкинским переулком. Может, среди них и
?девятка? убийц? Может, она совершила круг: свернула сперва на Пушкинскую
улицу, а потом проехала по Пушкинскому переулку и вырулила теперь на
Лиговку?.. И сейчас подлетает к ним?..
она совсем тяжело и отставала от Димы на два шага. ?Мерседес?, рванувший на
зеленый, бешено загудел ей, взял правее, промчался от нее в полуметре. Дима
находился уже посреди проспекта, там, где шли трамвайные пути. Впереди,
через встречную полосу, видна была суматоха Московского вокзала. Авто на
полосе, отделявшей его от вокзала, ползли в пробке, машины были припаркованы
в два ряда. По противоположному тротуару люди везли тележки и тащили
чемоданы.
на островок безопасности у трамвайных путей. Казалось, каждый шаг дается ей
с превеликим трудом. Дима оглянулся на ту сторону Лиговки, откуда они
бежали. Ему показалось, что мужчина в черном длинном кожаном плаще
стремительно идет от угла Кузнечного переулка по направлению к ним. Под
полой плаща тот, казалось, что-то прячет. Надя ничего этого не видела. Она
схватилась за Димино плечо рукой. Лицо ее посерело, она согнулась. Хватала
ртом холодный воздух. Мужчина в черном плаще, казалось, все ближе подходит
по тротуару именно к ним.
схватил Надю за вялую, теперь сопротивляющуюся ладонь и повлек ее за собой
на противоположную сторону проспекта, к вокзалу. Надя еле шла - ему
приходилось буквально волочить ее за собой. Они пробежали, протащились,
проскользнули среди медленно ползущих, злобно сигналящих им машин. Вот они
уже на противоположном тротуаре. Здесь полно людей. Дима оглянулся назад, на
проспект - мужчины в черном плаще нигде не видно. Надя переводила дух -
полусогнулась, опиралась на него.
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Перумов Ник
Андреев Николай
Пехов Алексей
Самойлова Елена