торт, Клиф затарахтел:
фраках, не гнушаться моим обществом среди всей этой фешенебельности и этих
туалетов. Эх, гнусная получилась штука, что я лишился изысканного
наслаждения провести вечер с Ангелом Дьюером и прочей высокой компанией и
проиграл до полночи в низменный покер, в котором Папаша ловко выудил
круглую сумму в шесть долларов десять центов у банды бездельников и йеху
[отвратительные люди, которыми Свифт в "Путешествиях Гулливера" населяет
страну благородных лошадей гуингмов]. Ну-с, Леори, полагаю, вы с
Мартикинсом уже продебатировали все вопросы о теннисе и... гм...
Монте-Карло и так далее.
они есть. Покуда Клиф ждал, прищурив глаза, она спокойно обследовала
бутерброд с курицей и промычала:
невежа, то отсюда еще не следует, что этим нужно хвастаться", и прочая, и
прочая.
товарища... Бывший батрак, бывший агент по распространению книг, бывший
механик, он имел так мало денег и такое нестерпимое стремление блистать,
что с горя гордился своею бедностью и задиристостью. Но Леора, сумевшая,
как видно, разглядеть его под этой маской бахвальства, полюбилась ему так
же быстро, как Мартину, и они совсем развеселились. Мартин проникся
благоволением ко всему человечеству, включая Ангуса Дьюера, сидевшего за
угловым столом с деканом Сильвой и его блистательными дамами. Сам не зная
зачем, Мартин вскочил и зашагал через все кафе. Протянув руку, он
провозгласил:
здорово!
раньше, но назначения которого не мог припомнить. Он взял ее и осторожно
пожал. Он не отвернулся; он был хуже, чем груб, всем своим видом он
выражал терпеливую снисходительность.
мировой трагедии. Они согласились, что Ангус Дьюер заслуживает пули. Дьюер
между тем прошел мимо, следом за компанией декана Сильвы, и кивнул
Мартину, который в ответ только прищурил глаза. Он чувствовал себя
благородным и сразу повзрослевшим.
старик свяжется с... разными особами, которые превратят его в светского
лоботряса. Я сам лоботряс. Я смыслю в медицине меньше, чем профессор
Робертшо. Но в этом младенце еще осталась капля совести, и я так чертовски
рад, что он подыскал себе стоящую девушку, и... Эх, видите, как у меня
нескладно получается! Но позвольте сказать вам одно: надеюсь, вы не
обидитесь, если дядя Клиф объявит вам, что вы ему, ей-богу, нравитесь.
завалился на кровать. Спать он не мог. Заносчивость Ангуса Дьюера
возмущала, как оскорбление ему, Эроусмиту, и как косвенное оскорбление
Леоре, но его мальчишеская ярость перешла в угрюмую тревогу. Что, если
Дьюеру, при всем его снобизме и поверхностности, отпущено нечто такое,
чего он, Эроусмит, лишен? И Клиф с его нудным юмором, с разговором в стиле
фермера из водевиля, с его готовностью видеть в хороших манерах одно
позерство, - не слишком ли он легко смотрит на жизнь? И не ясно ли, что
Дьюер умеет зато владеть и управлять своим маленьким упрямым мозгом? Не
существует ли техника манер, как существует техника эксперимента?..
Готлибовская гибкая техника профессионала в противовес неловким пухлым
рукам Айры Хинкли... Или все эти вопросы - уже измена, уступка пошлому
образу мыслей самого Дьюера?
памяти проносились все фразы, сказанные или слышанные им в эту ночь, пока
не закружил его мятущееся тело вихрь лихорадочных голосов.
неожиданно натолкнулся на Ангуса и почувствовал себя виноватым и
смущенным, как бывает, когда встретишься с человеком, который занял у тебя
деньги и вряд ли собирается вернуть их. Он по привычке начал было:
"Алло!", но осекся на полухрипе, насупился и пошел, спотыкаясь, дальше.
Помнится, ты вчера говорил мне что-то? У меня, когда я выходил, осталось
впечатление, что у тебя обиженный вид. И я подумал, не показалось ли тебе,
что я был груб с тобою? Если это так, извини, дело в том, что у меня
отчаянно болела голова. Слушай. Я достал четыре билета на "Что кому
нравится", в Зените, на пятницу вечером: оригинальная нью-йоркская
постановка! Хочешь посмотреть? Я заметил, ты был на танцах с
прехорошенькой девушкой. Может быть, она захочет пойти с нами и прихватить
еще какую-нибудь подругу?
с собою сестру-практикантку по имени Нелли Байерс, Мартина взяло сомнение:
доброго, принял Леору за какую-нибудь девку, которую я подобрал на улице?"
всеми нами в дружбе, чтоб мы со временем посылали к нему больных на
операции, когда мы будем прозябать в провинции, а он сделается Великим и
Единственным".
всякие там развлечения... А впрочем, недурно бы, конечно, посмотреть на
красивых женщин в изящных туалетах и быть одетым не хуже людей... Ох, не
знаю!"
постановке" составляла событие (какова бы ни была сама пьеса). Театр
Додсуорта блистал аристократией из больших домов на Роял-Ридж. Леора и
Нелли Байерс восхищались знатью - питомцами Йельского университета,
Гарварда и Принстона, адвокатами и банкирами, владельцами автомобильных
заводов и наследниками недвижимой собственности, виртуозами гольфа,
знатоками Нью-Йорка, которые со своими крикливыми и блистательными дамами
заняли первые ряды. Мисс Байерс узнала Додсуортов, о которых часто
упоминалось в "Городских новостях".
губернаторства; Мартин тревожился, что героиня красивей Леоры; Ангус Дьюер
(делавший вид, будто знает все о всех постановках, хотя за всю свою жизнь
видел какие-нибудь пять-шесть спектаклей), признал, что декорации,
изображающие "Лагерь Джека Вандузена в Адирондакских горах. На следующий
день. Закат", - действительно очень неплохи.
и не желал слушать возражений. Мисс Байерс напомнила, что им нужно
вернуться в больницу к четверти двенадцатого, но Леора сказала небрежно:
кошка никак не докажет, что мы вернулись поздно.
трамваю, а Леора, Ангус и Мартин направились в кафе Эпштейна "Старый
Нюрнберг" выпить пива с швейцарским сыром, которые приобретают особенный
вкус, когда смотришь на доспехи из папье-маше и читаешь немецкие изречения
о крепких напитках.
любовное переглядывание. Что умный молодой человек подружился с девушкой,
которая не могла способствовать его преуспеянию в обществе, что может
существовать взаимная юная страсть, какая существовала между Мартином и
Леорой, вероятно, было для него непостижимо. Он решил, что Леора легко
доступна. В изысканном стиле подмигнув Мартину, он принялся обрабатывать
ее в собственных целях.
влюбляются в Мартина с его романтическими глазами. А такой, как я, сухарь
должен работать и работать, и ни одна душа мне не посочувствует. Но, увы!
Я заслужил свою участь, потому что перед женщинами я робею.
просто презирает женщин.
донжуаном. Да вот не умею. Может быть, вы меня поучите? - Сухо корректный
голос Ангуса зазвучал вкрадчиво. Ангус весь сосредоточился на Леоре, как
мог бы сосредоточиться, вивисецируя, на морской свинке. Леора время от
времени улыбалась Мартину, как будто говоря: "Не ревнуй, дурак. Мне
глубоко безразличен этот самонадеянный обольститель". Но ее слегка пьянила
елейная уверенность Ангуса, его похвала ее глазам, ее остроумию,
сдержанности.
Скальци Джон
Русанов Владислав
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Акунин Борис
Чернецов Андрей