блохами земляных белок, водившихся во множестве в окрестностях деревни
Кариб.
Замок" пришел из Монтевидео и ошвартовался у Мола Советников, за ним
следили с пристани десять тысяч маленьких поблескивающих глаз.
"инфлюэнцей" - команда "Пендаунского Замка" загородила швартовы щитами в
предохранение от крыс; но сходни на ночь не сняли, и то одна, то другая
крыса нет-нет, а удирала с борта поискать у своих сородичей в Блекуотере
более жирного продовольствия, чем доски твердых древесных пород.
"Пендаунский Замок" мирно отплыл к родным берегам, а вскоре главный врач
Инчкеп Джонс был извещен каблограммой из Эвонмаута, что корабль задержан,
что на его борту умерли еще несколько человек... и умерли от чумы.
буквами.
неизвестная болезнь, очень неприятная, с бредом, с бубонами. Инчкеп Джонс
сказал, что это не может быть чумой, так как на Сент-Губерте чумы никогда
не бывало. Его коллега Стокс возразил, что это никак не может быть чумою,
но тем не менее это самая несомненная чума.
прихода. Он не оставался в приписанном к нему сельском районе Сент-Свитин,
но рыскал по всему острову, докучая Инчкепу Джонсу. Он окончил медицинский
факультет в Эдинбурге; нес службу в Южной Африке, переболел тропической
малярией и холерой, и многими другими почтенными болезнями; а на
Сент-Губерт он прибыл только затем, чтобы снова набрать красных кровяных
шариков и не давать покоя несчастному Инчкепу Джонсу. Крайне непорядочный
человек! Он обыгрывал Инчкепа Джонса в теннис благодаря гнусной,
неспортсменской подаче - такой подачи можно было ждать разве что от
американца.
бактериологом! Ну не наглость ли это, когда какой-то докторишка шныряет по
докам, ловит крыс, делает посевы из желудка крысиных блох, а потом
пристает к вам - рыжий, с красным лицом, худой, неприятный - и доказывает,
что крысы заражены чумой.
бациллы, - сказал ему Инчкеп Джонс мягко, но высокомерно.
признано, что на Сент-Губерте появилась чума.
Джонс, - нет основания поднимать шум и сеять панику. То был единичный
случай. Новых не будет.
один рыбак на Карибском мысу умерли от болезни, в которой даже Инчкеп
Джонс должен был признать слишком близкое сходство с описанием чумы у
Мэнсона в "Тропических заболеваниях", "в продромальной стадии -
характерная депрессия, отказ от пищи, ломота в конечностях", потом жар,
головокружение, блуждающий взгляд, запавшие, налитые кровью глаза, бубоны
в паху. Мало эстетичная болезнь. Инчкеп Джонс утратил свою
разговорчивость, потерял интерес к пикникам; он стал почти так же угрюм,
как Стокс. Но на людях он все еще высказывал надежду, все еще отрицал, и
Сент-Губерт не знал... не знал.
скучном и душном городе Блекуотере - бар-ресторан под вывеской "Ледяной
Дом".
и лавкой, где некий китаец, окончивший якобы Оксфордский университет,
продает черепашьи панцири с резьбой и кокосовые орехи, до жути похожие на
добычу охотников за головами. За исключением балкона, на котором
посетители завтракают, поглядывая на копошащихся внизу нищих индусов в
набедренных повязках и на жемчужно-бледных, точно неземных, английских
детей, играющих в индейцев, "Ледяной Дом" весь погружен в дремотный
сумрак, в котором вы лишь смутно различаете мавританские решетки, легкую
позолоту на белых стенах, массивную длиннющую красного дерева стойку,
автоматы и другие, кроме вашего, мраморные столики.
белые властители Сент-Губерта из тех, кто по своему общественному
положению не могут получить доступ в Девонширский клуб: клерки пароходных
агентств, купцы, не имеющие родословной, секретари Инчкепов Джонсов,
итальянцы и португальцы, занимающиеся ввозом контрабанды в Венесуэлу.
только тогда и получает свое убийственное совершенство, когда ее
приготовляют негры-подавальщики из "Ледяного Дома"), - изгнанники
успокаиваются, заказывают второй стакан свизла и снова проникаются
уверенностью (которой у них не было целые сутки, с последнего стакана),
что через год они уедут домой. Да, они встряхнутся, ежедневно в прохладный
час на рассвете будут делать гимнастику, бросят пить, наберутся сил,
достигнут успеха и уедут домой... Разморенные ленью мечтатели! Слезы
выступают у них на глазах, когда в сумраке "Ледяного Дома" они думают о
Пикадилли или о высотах Квебека, об Индиане или Каталонии, о ланкаширских
башмаках на деревяшках... Из них никто никогда не уезжает домой. Но
неизменно наступает этот час утехи за стаканом свизла в "Ледяном Доме",
пока не умрет человек, - и другие, такие же, как он, пропащие провожают на
кладбище гроб и шепчут друг другу, что они-то непременно уедут домой.
Уильям Вертиген, владелец "Голубого Базара". Толстый, краснощекий, он
принадлежал к той разновидности англичан, которая часто встречается в
Мидленде [центральные графства Англии]; из них каждый либо ярый
нонконформист, либо ярый алкоголик, а Джордж Уильям не был
нонконформистом. Изо дня в день, с пяти до семи, он стоял, облокотившись
на стойку, никогда не пьяный, но всегда не совсем трезвый, вечно полный
благодушия и мелодий; на острове его одного не тянуло домой, потому что он
не помнил другого дома, помимо "Ледяного".
Уильям объявил своему двору: окажись это правдой, Келлет-Красная Нога
получил бы хороший урок; но всякому известно, что в климате Вест-Индии
чума невозможна.
Вертиген умер.
Доме", ни в парке, где под рокот прибоя шелестят на ветру деревья и где
собираются после работы негры, - но все, не слушая, слушали о смерти
одного... другого... третьего. Никто не желал пожать руку даже старейшему
другу; каждый бежал от каждого, но крысы, сохраняя верность, оставались; и
по острову шагал Страх, черный убийца, более грозный, чем его сестра Чума.
Джонс выпускал робкие воззвания, советуя избегать слишком больших сборищ,
и написал в Лондон запрос о профилактических прививках Хавкина, но перед
сэром Робертом Фэрлембом он отнекивался:
прошло. Стокс предлагает сжечь деревню Кариб только на том основании, что
там умерло несколько человек, - ведь это ж варварство! И мне передали,
что, если мы установим карантин, купцы примут самые решительные меры
против властей. Карантин - это гибель для экспорта и для предприятий,
обслуживающих туристов.
директору Мак-герковского института, что вспыхнувшая чума вот-вот охватит
всю Вест-Индию, - не может ли доктор Готлиб что-нибудь предпринять?
бесчувствие к страданиям человечества, презрение к божественной жалости;
может быть, просто таилась в нем злоба на врачей, которые ценили в его
науке только средство для рекламы своего врачебного дела; может быть,
смутная и страстная и ни перед чем не останавливающаяся потребность гения
в уединенье. Но несомненно, что он, отдавший свою жизнь изучению методов
иммунизации человечества против болезней, мало интересовался внедрением
этих методов в практику. Он был похож на художника из сказки, который так
презирал вкусы общества, что перед смертью уничтожил все свои творения,
чтоб их не осквернила чернь, взирая на них пошлыми насмешливыми глазами.
Сент-Губерту, что завтра она может перекинуться на Барбадос, на Виргинские
острова... Нью-Йорк. Росс Мак-Герк был императором новой эры, которого
обслуживают лучше, чем любого затворника-сатрапа былых времен. Капитаны
его кораблей заглядывали в сотни портов; его железные дороги проникали в
джунгли; его корреспонденты сообщали ему тайком, как идет выборная
кампания в Колумбии, как уродился сахарный тростник на Кубе, что сказал на
веранде своего бунгало сэр Роберт Фэрлемб доктору Р.Э.Ипчкепу Джонсу. Росс
Мак-Герк, а за ним Макс Готлиб знали лучше, чем завсегдатаи "Ледяного
Дома", сколько было на острове Сент-Губерта случаев чумы.
химической структуре антител, прерываемые заботами о том, достаточно ли
карандашей у Перл Робинс и удобно ли поручить доктору Холаберду принять
сегодня днем латвийскую научную делегацию, чтобы доктор Шолтейс мог
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Грабб Джеф
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий