Чтение 4–й страницы книги ~До самой смерти~

этом роде, и тебя ждет чашечка кофе, приготовленная Мисколо, и веришь ли,
Майер, после нее человек чувствовал себя как король, настоящий король. У
него были и крепость, и вкус, и аромат.

-- Ты зря теряешь время в полиции, -- сказал Майер. -- Кроме шуток,
Боб. Тебе надо быть комментатором на телевидении. Ты мог бы делать такую
рекламу кофе, что...

-- Перестань, я говорю серьезно.

-- Извини. Так что случилось с его кофе?

-- Не знаю. Просто он стал не таким, как раньше. Ты знаешь, когда это
началось?

-- Когда?

-- Когда Мисколо ранили. Помнишь ту психопатку, которая влетела сюда
с начиненной тринитротолуолом бутылью и выстрелила в Мисколо? Помнишь тот
случай?

-- Помню, -- сказал Майер. Он очень хорошо это помнил. У него самого
остались на теле шрамы в память о том граде пуль, который обрушила на него
Вирджиния Додж в октябре прошлого года. -- Да, я помню.

-- Ну так вот, сразу же, как Мисколо вышел из больницы, с первого же
дня, как он приступил к работе, кофе стал паршивым. Теперь скажи: как ты
думаешь, Майер, отчего так произошло?

-- Н-да, даже не знаю, Боб.

-- Меня эта загадка просто мучает. Человек получает пулю и вдруг пе-
рестает варить хороший кофе. Восьмое чудо света, да и только.

-- Почему бы тебе не спросить об этом у самого Мисколо?

-- Да ты что, как я могу это сделать, Майер? Он так гордится своим
кофе. Могу я его спросить, почему это ни с того ни с сего его кофе стал
невкусным? Как я могу это сделать, Майер?

-- Да, наверное, никак.

-- И я не могу выйти и купить себе кофе, потому что иначе он обидит-
ся. Что я теперь должен делать, Майер?

-- Ей-богу, Боб, не знаю. По-моему, у тебя комплекс. Почему бы тебе
не попробовать сублимировать это?

-- Чего?

-- Почему бы тебе не вызвать кое-кого из свидетелей, видевших то на-
падение, и не попробовать выжать из них еще что-нибудь?

-- Ты думаешь, я тебя разыгрываю, да?

-- Разве я это сказал, Боб?

-- Я тебя не разыгрываю, Майер, -- покачал головой О'Брайен. -- Прос-
то мне хочется выпить кофе, но, когда я подумаю о кофе Мисколо, меня тош-
нит.

-- Выпей в таком случае воды.

-- В девять тридцать утра? -- О'Брайен посмотрел на него с возмущени-
ем. -- Как ты думаешь, может быть, позвонить на пульт Мерчисону, попросить
его купить кофе и потихоньку пронести сюда?

На столе Майера зазвонил телефон. Он снял с рычага трубку и сказал:

-- Восемьдесят седьмой участок, детектив Майер.

-- Майер, это Стив,

-- Привет, малыш. Скучаешь по работе, да? Не можешь удержаться, чтобы
не позвонить даже в свободный день?

-- Это я по твоим прекрасным голубым глазам соскучился, -- сказал Ка-
релла.

-- Да, мои глаза всем нравятся. А я думал, твоя сестра выходит замуж
сегодня.

-- Выходит.

-- Так чем я могу помочь тебе? Подкинуть деньжат на свадебный пода-
рок?

-- Не надо, Майер. Посмотри лучше новое расписание и скажи, с кем я
дежурю на этой неделе. Мне надо знать, кто еще сегодня свободен.

-- Тебе нужен четвертый партнер для бриджа? Постой секундочку. -- Он
открыл верхний ящик стола и вытащил планшетку с защелкой вверху, под кото-
рой был зажат листок с отпечатанным на мимеографе текстом. Он углубился в
таблицу, ведя указательным пальцем вниз по странице.

-- Ох, жаль мне этих несчастных обормотов, -- сказал Майер в трубку.
-- Работать с таким занудой...

-- Ладно-ладно, кто они? -- спросил Карелла.

-- Клинг и Хоуз.

-- У тебя нет под рукой их домашних телефонов?

-- Чего еще изволите, сэр? Почистить ботинки? Погладить штаны? А жену
мою не одолжить на субботу - воскресенье?

-- А что, неплохая идея, -- сказал Карелла, хмыкнув.

-- Обожди. У тебя есть чем записать?

-- Сарин телефон?

-- Оставь Сару в покое.

-- Это ты заговорил о ней.

-- Слушай, рогоносец, тебе нужны эти номера или нет? Мы тут работаем,
нам трепаться некогда.

-- Валяй, -- сказал Карелла, и Майер продиктовал ему телефоны. --
Спасибо. Теперь я хочу попросить тебя еще кое о чем. Первое: попробуй на-
вести справки о парне по имени Марти Соколин. Возможно, что у тебя ничего
не получится, потому что он житель Калифорнии, а связываться с ФБР у нас
нет времени. Но звякни в наше собственное Бюро криминалистического учета и
попроси их проверить по картотеке, не появлялся ли он в наших краях за пос-
ледние несколько лег. И самое главное, постарайся выяснить, нет ли его
здесь сейчас.

-- Я думал, у тебя сегодня выходной, -- сказал Майер устало.

-- Добросовестный полицейский никогда не отдыхает, -- сказал Карелла
с чувством. -- И последнее. Пришли, пожалуйста, ко мне домой патрульного
забрать одну записку. Я бы хотел, чтобы ее изучили в лаборатории, и я бы
хотел получить ответ как можно скорее.

-- Ты думаешь, у нас тут частная служба посыльных?

-- Ну ладно, Майер, отпусти вожжи. Я буду дома через полчаса пример-
но. Постарайся снестись со мной насчет Соколпна до двенадцати дня, хорошо?

-- Попробую, -- сказал Майор. -- Как еще ты развлекаешься в свой сво-
бодный день? Упражняешься в стрельбе из пистолета?

-- До свидания, Майер, -- сказал Карелла. -- Я должен позвонить Берту
и Коттону.

Коттон Хоуз спал как убитый, когда в его холостяцкой квартире раздал-
ся телефонный звонок. Он смутно услышал его сквозь сон, и то скорее как от-
даленное треньканье. Во время второй мировой войны, будучи на тихоокеанском
театре военных действий, он умудрился отличиться тем, что единственный из
всей команды катера проспал боевую тревогу, не услышав истошных воплей си-
рены. Из-за этого случая он чуть не лишился звания главного торпедиста. Но
командиром судна был лейтенант, которого готовили как специалиста по ради-
олокаторам для дивизиона военно-морской связи и который с большим трудом
мог отличить торпеду от собственного носа. Он признавал, хотя это и нес-
колько уязвляло его самолюбие, что настоящим командиром корабля, человеком,
которого слушалась вся команда, который знал навигацию и баллистику, был на
самом деле не он, а Коттон Хоуз. Лейтенант, которого команда звала Стари-
ком, хотя ему было всего двадцать пять лет, работал до армии ведущим музы-
кальных программ в своем родном городе Шенектади, штат НьюЙорк. Единствен-
ное, чего он хотел, это вернуться живым и невредимым к своим любимым плас-
тинкам и автомобилю с откидным верхом марки "Эм-джи" и своей возлюбленной
Эннабел Тайлер, с которой он встречался еще в последних классах школы.

Ему было начхать на Правила субординации в ВМС, на Правила дисципли-
нарных взысканий в ВМС и даже на Порядок боевых действий ВМС. Он знал, что
ему надо делать свое дело, и он знал, что без абсолютной поддержки со сто-
роны Коттона Хоуза ему этого дела не сделать. Возможно, адмирал и был бы в
восторге, если бы Коттона Хоуза понизили в звании с главного торпедиста до
торпедиста первого класса, но лейтенанту было плевать на адмирала.

-- Ты должен быть начеку, -- сказал он Хоузу. -- Мы не можем допус-
тить, чтобы ты проспал еще одну атаку камикадзе,

-- Да, сэр, -- сказал Хоуз. -- Виноват, сэр.

-- Я приставлю к тебе матроса, чтобы он будил тебя всякий раз, как
объявят боевую тревогу. Надеюсь, это поможет.

-- Да, сэр, -- сказал Хоуз. -- Спасибо, сэр.

-- Но как, черт возьми, ты умудрился дрыхнуть под этот несусветный
грохот, Коттон? Мы чуть не получили два прямых попадания в носовую часть!

-- Майк, я ничего не могу с этим поделать, -- сказал Коттон. -- Я
сплю как сурок.

-- Ладно, кто-нибудь будет отныне будить тебя, -- сказал лейтенант.
-- И давай постараемся выбраться живыми из этой адовой заварушки, а, Кот-
тон?

Они выжили в адовой заварушке. Коттон Хоуз больше никогда не слышал о
лейтенанте с тех пор, как они расстались в Лидо-Бич в Италии. Он полагал,
что тот вернулся к своим музыкальным передачам в Шенектади, штат Нью-Йорк.
И хотя Хоузу вопреки всему удалось всетаки свести на нет попытки японских
летчиков потопить их катер, его победа над Морфеем, если она и была, оказа-
лась весьма недолговечной. Коттон Хоуз по-прежнему спал как сурок. Он объ-
яснял это тем, что он был крупным мужчиной: шесть футов и два дюйма ростом
и весом сто девяносто фунтов. А крупные мужчины, как он считал, больше нуж-
даются во сне.

Телефон продолжал звонить. На постели произошло какое-то движение,
скрипнули пружины, послышался шорох откидываемой простыни. Хоуз слегка по-
шевелился. Отдаленное звяканье стало теперь как будто ближе. Затем его сме-
нил несколько неуверенный со сна голос.

-- Алло, -- сказал голос. -- Кто? Простите, мистер Карелла, но он
спит. Вы не могли бы позвонить немного попозже? Кто говорит? Кристин Максу-
элл. -- Голос помедлил. -- Нет, я не думаю, что его нужно будить прямо сей-