Эд Макбейн

Способ убийства

(ИЗ СЕРИИ "87-Й ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК)

Перевод с английского Бетси Шидфар, Рамина Шидфара.

Город, изображенный в этой книге, - плод авторского
воображения. Названия районов и улиц, действующие лица
вымышлены. Только описание будничной работы полицейских
детективов, методики расследования преступлений
соответствует реальной жизни.

Автор

Обычный осенний день.

Зарешеченные окна дежурной комнаты 87-го полицейского
участка выходили на Гровер-парк, сверкавший всеми цветами
осенней листвы. Бабье лето, словно дочь индейского вождя,
украшенная пестрыми перьями, щеголяло ярко-красным,
оранжевым и желтым. Воздух был теплым и ласкающим, солнце
сияло на безупречно голубом небе, и его лучи проникали
сквозь решетку окна полосами золотого света, в котором без
устали плясали пылинки. Уличный шум просачивался сквозь
открытые окна, смешиваясь с обычными звуками дежурной
комнаты, создавая своеобразную и даже приятную музыку.

Как во всякой классической симфонии, в этой музыке
прослеживался лейтмотив, присущий лишь полицейскому участку.
Это была синкопированная мелодия телефонных звонков,
составляющая полную гармонию со стуком клавиш пишущих
машинок и ругательствами. Вариации на тему были
разнообразны: от глухих ударов кулака полицейского по
животу воришки до оглушительных воплей другого полицейского,
желающего узнать, куда, к черту, подевалась его шариковая
ручка, въедливого монолога следователя, допрашивающего
задержанного, телефонного разговора дежурного детектива с
начинающей актрисой, дебютанткой шоу на Холл-авеню. Иногда
в эту симфонию врывались насвистывание практиканта,
доставившего послание из полицейского управления,
душераздирающие стоны женщины, жалующейся на то, что ее
избил муж, бормотание воды в трубах или гомерический хохот
после неприличного анекдота.

Такой хохот, сопровождаемый уличным шумом октябрьского
дня, приветствовал удачную шутку Мейера, которую он приберег
к пятнице.

- Да, он мастер на это, - сказал Берт Клинг, - а у меня
вот не получается. Не умею я рассказывать анекдоты.

- Ты многого не умеешь, - ответил Мейер, подмигивая, - но
мы простим тебе небольшую неточность. Искусство
рассказчика, Берт, приходит с возрастом. Такому сопляку,
как ты, никогда не рассказать хороший анекдот, чтобы
научиться этому, нужны долгие годы.

- Иди к черту, старый пердун, - ответил Клинг.

- Он опять становится агрессивным, ты замечаешь, Коттон?
Особенно когда речь заходит о его возрасте.

Коттон Хейвз отпил кофе и улыбнулся. Он был высокого
роста, более шести футов, и весил сто девяносто фунтов.
Голубые глаза и квадратная челюсть, на подбородке - глубокая
ямочка. Огненно-рыжие волосы казались еще ярче в лучах
ленивого октябрьского солнца. На левом виске выделялась
седая прядь - след давней ножевой раны, когда ему сбрили
волосы, чтобы сделать шов, и шрам зарос уже седыми, а не
рыжими волосами. Хейвз этот феномен объяснял так: Уж очень
я тогда испугался".

Улыбаясь Мейеру, Хейвз заметил:

- Молодежь всегда агрессивна, разве ты не знал?

- И ты против меня? - спросил Клинг. - Это заговор!

- Не заговор, - поправил Мейер, - а запрограммированная в
нас ненависть. В этом причина всех бед в мире - слишком
много ненависти. Между прочим, кто-нибудь из вас знает, под
каким лозунгом будет проходить неделя борьбы с ненавистью?

- Нет, - ответил Хейвз, делая вид, что серьезно
воспринимает вопрос, - а под каким?

- Смерть ненавистникам! - сказал Мейер, и в это время
зазвонил телефон. Хейвз и Клинг, сидевшие молча, с
опозданием засмеялись. Мейер сделал им знак не шуметь.

- Восемьдесят седьмой участок, вас слушает детектив
Мейер. Что, мадам? Да, я детектив. Что? Нет, не могу
сказать, что я здесь самый старший. - Пожав плечами, Мейер
посмотрел на Клинга и поднял брови. - Лейтенант сейчас
занят. В чем дело, мадам? Да, мадам, что? Сука, вы
говорите? Да, мадам, понятно. Нет, мадам, вряд ли мы
сможем удержать его дома. Это не входит в компетенцию
полиции. Я понимаю. Сука... Да, мадам. Нет, мы вряд ли
сможем выделить сейчас кого-нибудь. Сегодня как раз у нас
не хватает людей. Что?.. Мне очень жаль, что вы так
думаете, но вы понимаете...

Он замолчал и посмотрел на телефон:

- Она повесила трубку.

- В чем дело? - спросил Клинг.

- Ее дог бегает за соседской сукой, коккер-спаниелем.
Мадам хочет, чтобы мы или заставили ее дога сидеть дома, или
сделали что-нибудь с этой сукой. - Мейер пожал плечами. -
Любовь, любовь, все беды от любви. Вы знаете, что такое
любовь?

- Нет, а что такое любовь? - спросил Хейвз тоном
пай-мальчика.

- На этот раз я не шучу, - заметил Мейер, - я
философствую; любовь - это подавленная ненависть.

- О господи, какой циник! - вздохнул Хейвз.

- Я не циник, я философ. Никогда не принимай всерьез
человека, высказывающего вслух свои мысли. Как можно
испытать блестящие идеи, если не делиться ими с ближними?

Вдруг Хейвз обернулся.

За деревянным барьером, отделяющим дежурную комнату от
коридора, стояла женщина, которая вошла так тихо, что никто
из полицейских не услышал ее шагов. Она откашлялась, и этот
звук показался таким громким, что полицейские повернулись к
ней почти одновременно.

У нее были матово-черные волосы, собранные в пучок на
затылке, карие глаза лихорадочно блестели, она не подвела их
и даже не накрасила губы, лицо ее было белым как мел.
Казалось, она смертельно больна и только что встала с
постели. На ней были черный плащ и черные туфли на босу
ногу. Кожа на ногах, таких тонких, что казалось чудом, как
они держат ее, была такой же мертвенно-белой. Она цепко
держалась костлявыми пальцами за кожаные ручки большой
черной сумки.

- Слушаю вас, - сказал Хейвз.

- Детектив Карелла здесь? - спросила женщина глухо.

- Нет, - ответил Хейвз, - я детектив Хейвз. Могу я
узнать?..

- Когда он вернется? - прервала его женщина.

- Трудно сказать. У него были какие-то личные дела,
потом он будет выполнять специальное поручение. Может быть,
кто-нибудь из нас?..

- Я подожду.

- Возможно, вам придется ждать долго.

- У меня много времени, - ответила посетительница.

Хейвз пожал плечами:

- Хорошо, пожалуйста. Там, снаружи, есть скамья. Если
вы...

- Я буду ждать здесь. - Хейвз не успел остановить ее, и
женщина, толкнув дверцу, вошла в дежурную комнату,
направляясь к незанятым столам в центре помещения; Хейвз
пошел за ней.

- Простите, мисс, - сказал он, - но посетителям не
разрешается...

- Миссис, - поправила она, - миссис Фрэнк Додж.

- Простите, миссис Додж, мы пускаем сюда посетителей
только по делу. Я уверен, что вы поймете...

- Я пришла по делу. - Женщина сжала тонкие бледные губы.

- Хорошо, не можете ли вы сказать мне?..

- Я жду детектива Кареллу, детектива Стива Кареллу, -
повторила она. В ее голосе неожиданно прозвучала горечь.

- Если вы хотите подождать его, - терпеливо объяснял
Хейвз, - то вам придется посидеть на скамье снаружи. Мне
очень жаль, но это...

- Я буду ждать здесь, - упрямо сказала женщина, - и вы