Чтение 21–й страницы книги ~Месть в коричневой бумаге~

вымогательство. Возникала грандиозная идея, но рассыпалась при первой же
небольшой проверке.

- Часто?

- Что считать частым? Пять раз в жизни? Около того.

- Но вы бы об этом не упомянули, пока факты не всплыли бы так или иначе
после моей проверки?

- Если угодно.

- Вы много чего тут наговорили, Макги, но, по-моему, кое-что упустили. А
именно: что за наглое вторжение? Чего вам нужно? Почему сочли возможным
явиться сюда, и так далее, и так далее, и так далее. Даже не потрудились
изобразить священное негодование.

- Разве это на вас действует, Стейнгер?

- Нет, в последнее время. Хорошо. Подтверждаете, что вышли сегодня около
полудня, а вернулись чуть позже часу?

- Приблизительно.

- И заснули?

- Как убитый. Часов до восьми.

- Когда будете составлять завещание, мистер Макги, оставьте немножечко
миссис Имбер.

- Кто это?

- Экономка. Проверяла работу горничных. Открыла вашу дверь служебным
ключом в четыре плюс-минус десять минут, Вы храпели в кровати.

- Кажется, я очень правильно сделал.

- В высшей степени. Позвольте огласить небольшую записку. Я скопировал ее
с оригинала, который находится в лаборатории. Вот что в ней сказано...
Кстати, находилась она в запечатанном конверте, адресованном мистеру Т.
Макги, номер 109. Мы проверили несколько мест, где имеется номер 109,
который занимает Макги. Оказалось, вы тут. Вот что в ней сказано: "Милый,
как насчет платы за грех? В любом случае это была его очередная грязная
мыслишка, я совсем забыла, теперь возвращаю. Проснулась, не могла заснуть,
полезла в сумочку за сигаретами и нашла. Почему не могла заснуть? Ну, черт
возьми. Рассуждения, доводы, воспоминания о нас с тобой... Слишком
перетрудилась для спокойного сна. Может быть, надо с тобой кое-что обсудить.
То, что С.Ш. говорил насчет памяти и механических навыков пальцев. Я должна
в восемь заступить на смену, заменить подружку. По пути брошу записку. Ни
один нормальный мужчина не станет ждать девушку на больничной стоянке в
воскресное утро в четыре пятнадцать. Правда? Правда? Правда?" Читал Стейнгер
плохо.

- Подписано инициалом, - добавил он. - "П". Никогда о такой не слышали?

- Пенни Верц.

- Сотня баксов - плата за грех, Макги?

- Просто не очень смешная шутка. Личная и интимная. Наденбаргер
разглядывал меня как мясник, выбирающий кусок для рубки.

- Шрамы в армии заработали?

- Кое-какие.

Гнусная ухмылка Наденбаргера не очаровала меня.

- Ну и как она, Макги? Аппетитный кусочек?

- Заткнись, Лью, - устало и терпеливо сказал Стейнгер. - Давно знаете
мисс Верщ, Макги?

- С тех пор, как познакомился в баре вчера вечером. Можете спросить
бармена. Его зовут Джейк.

- Горничная предполагает, что у вас здесь прошлой ночью была женщина.
Значит, подтверждаете, что это медсестра.

Потом, около полудня, вы ее отвезли домой. Заходили с ней вместе?

В моем подсознании на горизонте возникла нехорошая тучка. - Давайте
заканчивать игры, - предложил я.

- Она не говорила, никто не мог ее поджидать? - спросил Стейнгер.

- Назову имя, когда перестанем играть в игры. Стейнгер полез во
внутренний карман запятнанного светло-коричневого пиджака, вытащил конверт,
вынул несколько цветных полароидных снимков, протянул мне, предупредив:

- Это не официальные фотографии. Я их сделал для своего личного досье.

Снимал он со вспышкой. Она лежала на полу в кухне, левым плечом упираясь
в тумбу под раковиной, закинув голову назад. В сине-белом клетчатом халате с
поясом. Обе полы разошлись, обнажив правую грудь, бедро, ляжку. В горло были
глубоко воткнуты сомкнутые лезвия кухонных ножниц. Под телом расплылась
широкая лужа крови. Бескровное лицо казалось бледнее и меньше, чем
помнилось; на бледном фоне ярче выступали веснушки. Кто-то нанес ей четыре
удара под разным углом. Я сглотнул вставший в горле комок, вернул
фотографии.

- Сообщение поступило в восемь тридцать вечера, - сказал Стейнгер. - Она
обещала подменить другую сестру, у которой был ключ от ее квартиры, так как
она могла проспать. Другая сестра живет в одном из домов напротив. Согласно
мнению окружного медицинского эксперта, время смерти шестнадцать тридцать
плюс-минус двадцать минут. На основании свертываемости крови, температуры
тела, состояния нижних конечностей и окостенения шеи и челюстей.

Я снова сглотнул.

- Это.., ужасно.

- Я заглянул в кастрюльку в духовке, не готовила ли она еду. Поднял
крышку, а там плавает запечатанная записка, словно она ее спрятала в спешке
в первое попавшееся место. Как будто не хотела, чтоб дружок прочитал
адресованное вам письмо. Думаете, он знал, что она провела ночь в вашем
номере?

- Возможно. Не знаю.

- Она беспокоилась насчет его?

- Слегка.

- Просто на случай, если их двое, может быть, назовете известное вам
имя?

- Ричард Холтон, адвокат.

- И все?

- Я бы сказал, он был ее единственным другом. Стейнгер с обескураженным
видом вздохнул:

- И у нас те же сведения. А он нынче повез жену в Веро-Бич к ее сестре.
Уехал утром около девяти. Часа полтора назад позвонили туда, а они часов в
восемь отправились обратно. Сейчас уж должны быть дома. Городок у нас
маленький, Макги. Мистер Холтон с этой убитой медсестрой подняли шум из-за
того, что смерть доктора Шермана объявлена самоубийством. Думаю, это его
инициалы в записке - "С.Ш."?

- Да. Она мне рассказывала про доктора.

- А что это.., постойте-ка.., вот: "...говорил насчет памяти и
механических навыков пальцев"?

- Для меня это не имеет ни малейшего смысла.

- Может, как-нибудь связано с ее неверием в самоубийство?

- Понятия не имею.

- Дурно стало от фоток? - спросил Наденбаргер.

- Заткнись, Лью, - буркнул Стейнгер.

Было за полночь. Зазвонил телефон, я взглянул на часы. Стейнгер знаком
велел мне взять трубку, подошел поближе, наклонился, прислушиваясь.

- Тревис? Это Бидди. Я только что пришла домой. Том нашел ее минут
двадцать назад.

- С ней все в порядке?

- По-моему, да. Обыскали практически весь округ, а потом он увидел ее
приблизительно в миле отсюда. Бедняжка вся искусана, опухла и чешется до
безумия. Том ее сейчас купает, а потом мы подключим "Дормед". Сон для нее
сейчас лучше всего на свете.

- Что подключите?

- Аппарат для электротерапии. Отлично на нее действует. И.., спасибо за
заботу, Тревис. Мы оба.., очень признательны.

Я положил трубку, Стейнгер, несколько удивленный, поднялся.

- Вы и с Пайками тоже знакомы?

- Давно знаю его жену и ее сестру. И их мать.

- Она ведь недавно скончалась?

- Верно.

- Нашли они эту чокнутую жену? - полюбопытствовал Наденбаргер.

- Том Пайк отыскал ее.

Наденбаргер медленно покачал головой:

- Ну, это действительно штучка, клянусь Богом! Эл, никогда не забуду,
какой у нее был видок прошлой весной, когда она два дня пропадала, а три
брата Телаферро все это время держали ее в грязном чуланчике в гараже для
грузовиков, накачивали спиртным и без конца трахали бедную чокнутую, пока
она, честное слово, не истаскалась так, что Майку с Сэнди пришлось на
носилках вытаскивать...

- Заткни свою поганую пасть, Лью! - рявкнул Стейнгер.

Наденбаргер обиженно посмотрел на него:

- Да что с тобой, в самом деле!

- Пойди позвони, узнай, есть ли что-нибудь новенькое. Если есть,
возвращайся за мной, если нет, сиди в машине, черт побери!

- Ладно. О'кей.

Когда молодой человек тихо закрыл за собой дверь, Стейнгер вздохнул, сел,
полез в боковой карман, нашел половинку сигары, тщательно и осторожно
раскурил покрытый пеплом конец.

- Мистеру Тому Пайку следовало бы отослать ее куда-нибудь. Или получше
присматривать. Однажды ночью убежит и нарвется на психа, который вполне
может ее убить.

- Прежде чем она сама себя убьет?

- Кажется, если в одном человеку везет, Макги, какие-то другие дела идут
плохо. Она потеряла второго ребенка, и в мозгах у нее что-то свихнулось. Я
бы сказал, хорошо бы ей довести до конца какую-нибудь попытку... Думаю, вам
стоит задержаться в городе на несколько дней.

- Мне хочется помочь, если можно. Я не долго знал Пенни Верц, но.., она
мне очень нравилась. Он вытащил изо рта сигару.