Чтение 52–й страницы книги ~Человек из-под земли~

- Я хотела только тебе помочь...

- Да-а, ты хотела... - однако в его голосе была нотка сомнения, она
усиливалась, хоть он и продолжал сидеть на краешке кровати, словно
подбитая птица. - Куда же подевался мой парик и все остальное?..

- Кто-то взял его, - сказала она.

- Элберт?

- Может, и Элберт.

- Я тебе не верю! Это ты сама взяла!

- Ты говоришь глупости!

Его глаза поползли вверх, к ее лицу, медленно, словно два ползущих по
стене червяка.

- Это ты их стащила из-под матраса! - он стукнул кулаком по постели
для подтверждения своих слов. - Я не такой дурак!

- Но глупости говоришь. Зачем мне твой парик?

- Потому что ты не хочешь, чтобы я снимал девочек. Ты ревнуешь!

Она резко рассмеялась, но в этих звуках не было ни тени веселья. Я
взглянул на ее лицо - оно пошло пятнами и застыло, словно парализованное.

- Мой сын взволнован, - сказала она, - он плетет глупости!

Я повернулся к Фрицу.

- Почему ты считаешь, что это мать взяла твой парик?

- Сюда больше никто не заходит, только мы с ней. Я сразу понял, что
это она.

- Ты спрашивал ее?

- Я боялся...

- Мой сын никогда меня не боялся! - заявила миссис Сноу. - Он
прекрасно знает, что я не брала этот идиотский парик! Должно быть, его
взял Элберт Свитнер. Я сейчас припоминаю, он был тут месяц назад...

- Простите, миссис, но месяц назад он сидел в тюрьме. Вы уже
достаточно свалили на Элберта, - в повисшей тишине было слышно наше
дыхание. Я повернулся к Фрицу:

- Ты мне говорил, что это Элберт велел тебе похоронить капитана
Броудхаста. Ты на этом настаиваешь?

- Элберт при этом был, - поколебавшись ответил он, - он спал в сарае,
за охотничьим домиком... Он говорил, что проснулся от выстрела... Хотел
увидеть, что будет дальше... Он помог мне копать, когда я пригнал
бульдозер...

Миссис Сноу, протиснувшись мимо меня, встала над Фрицем:

- Но ты же не отрицаешь, что Элберт велел тебе сделать это?

- Не-ет... Это _т_ы_ мне велела... Ты сказала, что об этом просит
Марта...

- Это Марта убила капитана Броудхаста? - спросил я.

- Не зна-аю... Меня там не было. Мамочка разбудила меня среди ночи и
сказала, что я должен хорошенько закопать его, иначе Марту приговорят к
смерти... Посадят ее в газовую камеру... - он обвел взглядом стены тесной
комнатки, словно и сам был в газовой камере и ждал смерти. - Она велела
мне свалить все на Элберта, если кто спросит...

- Ты с ума сошел! - взорвалась миссис Сноу. - Я тебя брошу на
произвол судьбы, если будешь рассказывать такие гадости! Тебя посадят в
тюрьму или сумасшедший дом!

"Кто знает, не окончат ли там свои дни эти двое", - подумал я, а
вслух сказал:

- Не давай себя запугать, Фриц! Тебя не посадят в тюрьму за то, что
тебе приказала делать мать.

- Я не позволю! - выкрикнула она. - Вы восстанавливаете против меня
сына!

- Это самое лучшее, что я могу сделать, миссис. Под видом опеки вы
сделали из него козла отпущения.

- Должен же кто-то опекать его... - ее голос зазвучал хрипло и
печально.

- Наверное, посторонний человек отнесся бы к нему лучше, - я
обратился к Фрицу: - Что случилось утром в субботу, когда Стенли взял у
тебя мотыгу и лопату?

- Взял мотыгу и лопату... - повторил он. - Когда он уехал, я
заволновался и пошел наверх, посмотреть, что он делает. Стенли копал в том
самом месте, где был похоронен его отец...

- И что ты сделал?

- Вернулся на ранчо и позвонил _е_й_, - его влажные зеленые глаза
остановились на матери. Она выдавила из себя какой-то странный тихий звук,
перешедший в шипение.

Не обращая на нее внимания, я спросил:

- А что ты делал в субботу вечером, Фриц? Ездил в Нортридж?

- Не-ет... Я весь вечер лежал в постели...

- А где была твоя мать?

- Не зна-аю... Она дает мне снотворное, когда оставляет меня вечером
одного...

- Элберт звонил в субботу вечером?

- Да-а... Я снял трубку, но он хотел поговорить с ней...

- О чем они говорили?

- О деньгах. Она сказала, что у нее нету...

- Да заткнешься ты или нет!

Миссис Сноу замахнулась на сына. Хоть он был больше, моложе и
наверняка сильнее ее, но отскочил и, поскуливая, сжался в углу кровати. Я
схватил женщину за руку, вытолкнул ее в кухню и закрыл двери комнаты, где
Фриц зашелся истерическим плачем. Она облокотилась на кухонный столик
рядом с раковиной и крупно дрожала, словно в доме вдруг стало холодно.

- Это вы убили капитана Броудхаста, миссис?

Она молчала, словно парализованная обрушившимся на ее голову позором,
отнявшим у нее дар речи.

- В ту роковую ночь вы не остались на ранчо, а отправились следом за
миссис Броудхаст и Стенли к охотничьему домику, нашли там потерявшего
сознание капитана и добили его ножом. Потом вы на машине поехали домой и
велели сыну зарыть его вместе с автомобилем. К несчастью, Элберт Свитнер
знал, где он похоронен и на прошлой неделе вернулся, чтобы этим
воспользоваться. Вечером в субботу, когда Стенли не приехал с деньгами,
Элберт позвонил сюда, чтобы выжать из вас хоть немного денег. Вы поехали в
Нортридж и убили его.

- Как я могла убить его, такого большого и сильного?!

- Он был очень пьян, когда вы приехали. Кроме того, он не
догадывался, что с вашей стороны ему может что-то грозить. Стенли тоже об
этом не догадывался, не так ли? Она несколько раз открывала рот, но не
могла выдавить ни звука.

- Я понимаю, почему вы убили Элберта и Стенли, - продолжал я, - чтобы
скрыть то, что вы совершили много лет назад. Но почему должен был умереть
капитан Броудхаст?!

Она искала моего взгляда своими мутными, словно грязное окно,
глазами, в глубине которых что-то блеснуло.

- Он лежал полумертвый, в луже крови... Я только прекратила его
муки... - ее стиснутая в кулак рука конвульсивно дрогнула, невольно
повторяя смертельный удар. - Я сделала бы тоже самое для погибающего
зверя...

- Нет, миссис вы не из жалости убили его!

- Вы не имеете права называть это убийством! Он получил по заслугам!
Это был негодяй! Обманщик, развратник! Он сделал ребенка Марте Никерсон, а
вину свалили на моего сына! С той поры Фредерик сам не свой...

Спорить с ней не имело смысла. Она принадлежала к тем параноическим
натурам, которые способны во всем обвинить других, ни в чем не виня себя.
Свою злобу она считала лишь порождением окружающей действительности. Я
подошел к телефону и связался с полицией.

Я еще держал трубку в руках, когда миссис Сноу двинулась в мою
сторону мелкими балетными шажками в такт какой-то шальной мелодии,
слышимой только ею. Я схватил ее за кисти. Женщина оказалась удивительно
сильной, но ее хватило не надолго, нож со звоном упал на пол. Я крепко
взял ее сзади за локти и держал так до появления полиции.

- Вы хотите опозорить меня перед соседями, мистер! - злобно крикнула
мне она.

Но я был единственным свидетелем того, как ее вместе с Фрицем увозили
в кузове полицейской машины, отгороженной от водителя решеткой. Двигаясь
за ними по залитой водой улице к полицейскому участку, я размышлял о том,
как часто у трагедии, казавшейся почти античной, бывает
обыкновенныйлюмпенский финал. Полицейским из следственного отдела я
изложил все более прозаично.

Мои показания прервал телефонный звонок невесты Брайана Килпатрика.
Килпатрик закрылся в своей гостиной и пальнул себе в лоб. В багажнике
машины лежала папка с бумагами и пистолеты Элизабет Броудхаст, которые я
отнял у него. Я решил не упоминать сейчас об этом, хотя понимал, что
обстоятельства смерти Лео Броудхаста так или иначе прояснятся в ходе
процесса Эдны Сноу. Перед наступлением сумерек мы втроем - Джин, Ронни и я
- выехали из города.

- Ну, вот и все, - проговорил я.

- Это хорошо! - прокомментировал Ронни.

Его мать вздохнула.

Я надеялся, что это и впрямь все, и жизнь Ронни не свернет по спирали
к делу его отца, как жизнь последнего свернула к делу его отца. Я пожелал
малышу, сидящему рядом со мной, спасительной потери памяти.

Словно прочитав мои мысли, Джин наклонилась над ним и прикоснулась
холодной ладонью к моей шее. Мы двинулись к югу сквозь дождевые потоки,
оставляя позади все еще дымящееся пожарище.