Чтение 9–й страницы книги ~Черные деньги~

следила за моими словами, усиливалась, и ее уверенность в своем суждении
явно пошатнулась.

- Вы действительно думаете, что он в некотором роде мошенник?

- Я не пришел к заключению. Хочу, чтобы и вы этого не делали.

- И хотите вытянуть из меня имя? - произнесла она мрачно.

- Мне не нужно имя, если вы окажете мне помощь.

- А как я могу помочь?

- Свяжитесь с вашими джорджтаунскими друзьями и спросите, что они
знают о Мартеле.

Она подняла голову.

- Я могу это сделать.

- Сделайте, пожалуйста. Это единственная зацепка у меня.

- Сегодня же вечером я позвоню своим друзьям.

- Могу ли я позвонить вам позднее?

- Думаю, что да.

- Сожалею, если причинил вам неприятности.

- Вы не причинили. Это вопрос морали. Правильно сделала я или нет?
Конечно, если бы мы не думали о последствиях всего, что мы делаем, мы бы
кончили тем, что ничего бы не делали.

- Когда он уезжает?

- Немедленно, я думаю. Сегодня или завтра.

- Он не сказал почему?

- Нет, он очень скрытный человек, но я знаю почему. Для всех он
подозрителен. У него нет здесь друзей.

- Кроме Джинни.

- Он ее не упоминал.

- И он не сказал куда, направляется?

- Нет.

Питер встретил меня у ворот. Профессор Таппинджер был уже дома и
согласился принять нас.

Он жил в соседнем, примыкающем к порту районе, куда вела доволько
разбитая дорога, и единственным преимуществом этого места было то, что
отсюда открывался вид на океан. Солнце, тяжелое и красное, висело сейчас
над самым горизонтом. Его отражение было похоже на разлившийся на воде
огонь.

Дом Таппинджеров, зеленого цвета оштукатуренный коттедж, похож был на
каждый третий в ряду, если не считать его окраски. Цементная дорожка,
ведущая к крыльцу, была сооружена таким образом, чтобы препятствовать
любителям роликов и велосипедов всех видов. Девочка шести или семи лет
открыла дверь. У нее были огромные внимательные глаза и пучок на головке.

- Папа сказал, чтобы вы прошли к нему в кабинет.

Она провела нас через затоптанную гостиную на кухню. Склонившаяся над
раковиной женщина с подчеркнуто безразличным видом чистила картошку.
Трехлетний малыш крутился у нее в ногах и фыркал от смеха. Она не обращала
на него никакого внимания, и на нас, кстати, также. Она была мила на вид,
не больше тридцати, с моложавым "конским хвостиком" на голове и голубыми
глазами, которые с безразличием скользнули по мне.

- Он в кабинете, - произнесла она и локтем показала на дверь.

Мы вошли в помещение бывшего гаража, заставленного книжными полками.
Флюоресцирующая лампа свисала на цепи над столом, заваленным раскрытыми
книгами и газетами. Профессор сидел за столом спиной к нам. Он не
повернулся, когда Питер заговорил с ним. Впечатление было такое, будто мы
прервали важную работу его мыслей.

- Профессор Таппинджер? - произнес Питер.

- Я вас слышу. - В голосе чувствовалось раздражение. - Прошу
подождать ещу минутку, пожалуйста. Я пытаюсь закончить фразу.

Он почесал затылок тупым концом карандаша и что-то написал. Его
медно-красные волосы на висках сверкали сединой. Когда он встал, я увидел,
что это невысокий человек и по крайней мере на десять лет старше своей
симпатичной жены. Он, вероятно, тоже был когда-то приятным парнем, с этим
чувственным ртом и хорошими чертами лица. Но он выглядел так, будто
перенес недавно какую-то болезнь, и в его глазах, за стеклами очков,
застыла память о ней. Его рукопожатие было довольно прохладным.

- Как поживаете, мистер Арчер? Как вы Питер? Простите, что задержал
вас. Я урываю бесценные минуты сосредоточенности у этой постоянной
беготни. С нагрузкой в двенадцать часов преподавательской работы и
необходимой для этого подготовки не так легко выкроить время для писанины.
Я завидую Флоберу, имевшему возможность тратить целые дни на поиски
нужного слова.

Таппинджер обладал профессиональной привычкой говорить не
останавливаясь.

Я прервал его:

- Над чем вы работаете?

- Над книгой, если у меня когда-нибудь хватит времени закончить ее.
Ее тема - влияние французской литературы на современную американскую. В
настоящий момент я изучаю запутанный вопрос о Стефене Крейне. Но это для
вас неинтересно. Питер говорит, что вы детектив.

- Да. Я пытаюсь получить некоторую информацию о человеке, носящем имя
Фрэнсис Мартель. Вам не доводилось встречать его?

- Сомневаюсь, но имя его вызывает некоторый интерес. Это одна из
древнейших фамилий Франции.

- Полагают, что Мартель - француз. Он утверждает, что он политический
изгнанник.

- А сколько ему лет?

- Около тридцати. Это человек довольно среднего роста, стройный и с
быстрой походкой. Черные волосы, черные глаза и смуглая кожа. У него
французский акцент, который меняется от сильного до малозаметного.

- И вы думаете, что он намеренно это делает?

- Не знаю. Если он и прибегает к этому, ему удалось одурачить немало
людей. Я пытаюсь выяснить, кто он и что из себя представляем.

- Истина - вещь всегда ускользающая, - произнес Таппинджер
нравоучительным тоном. - Что вы хотите от меня? Послушать, как он говорит,
и оценить аутентичность его речи?

Профессор казался наполовину шутливым, но я ответил ему со всей
серьезностью:

- Это не плохая идея, если ее хорошо проработать. Но Мартель уже
готовится покинуть город. Я подумал, если бы вы могли снабдить меня
несколькими вопросами, на которые мог бы ответить лишь образованный
француз...

- Вы хотите, чтобы я учинил ему экзамен? Не так ли?

- И чтобы вы дали ответы на эти вопросы.

- Полагаю, что могу сделать это. Когда вам это нужно? Завтра?

- Прямо сейчас.

- Это просто невозможно.

- Но он может уехать в любую минуту.

- Ничем не могу помочь. - Голос Таппинджера стал визгливым, как у
женщины. - Мне предстоит проверить сегодня сорок работ - эти бюрократы из
колледжа даже не выделяют мне студента, который бы мог их читать. У меня
нет времени для своих собственных детей...

- О'кей, оставим это. Не такая уж это блестящая затея, прежде всего.

- Но мы должны что-то сделать, - вмешался Питер. - Я готов заплатить
за потраченное вами время, профессор.

- Мне не нужны ваши деньги. Все, чего я хочу, - это свободно
пользоваться своим временем. - Таппинджер чуть не плакал.

Его жена открыла дверь и заглянула в кабинет. Лицо ее выражало
беспокойство, но создавалось впечатление, что это все для нее не впервой.

- В чем дело, папаша?

- Ни в чем. Не называй меня "папашей". Я не настолько уж старше тебя.

Она пожала плечами, выказав таким образом свое презрение, и
посмотрела на меня.

- Что здесь происходит?

- Кажется, мы действуем вашему супругу на нервы. Мы пришли в
неудачное время.

Более спокойным голосом Таппинджер обратился к жене:

- Ничего, что касалось бы тебя, Бесс. Вопрос идет о подготовке
текста, чтобы проверить одного человека в отношении его французского
языка.

- И это все?

Она прикрыла дверь на кухню.

Таппинджер обратился к нам:

- Простите за то, что я повысил голос, у меня головная боль. - Он
прижал руку к своему круглому лбу. - Я думаю, что смогу выполнить вашу
просьбу. Я потратил вдвое больше энергии только на разговор об этом. Но
мне непонятна спешка.

- Мартель собирается забрать с собой Джинни, и мы хотим помешать
этому, - сказал Питер.

- Джинни? - Таппинджер выглядел сбитым с толку.

- Я думал, вы сказали ему о ней, - сказал я Питеру.

- Я говорил по телефону, но он не слушал. - Питер обернулся к
Таппинджеру: - Вы помните Вирджинию Фэблон, профессор?

- Конечно, помню. Она впутана в это дело?

- Весьма солидно. Она говорит, что собирается выйти замуж за Мартеля.

- А вы в нее сами влюблены, не так ли?

Питер покраснел.

- Да, но я делаю это не просто из-за своего эгоизма. Джинни не