он в те годы по фотографиям и много портретов погибших на войне
односельчан...
фотограф из "Промкомбината", самый богатый житель села, и потом, на фоне
этого "полотна" снялось не одно поколение мартучан. В какие-то годы
популярность отца была столь велика, что зимой на кошевых санях приезжали за
ним на тройках из дальних русских сел: Полтавки, Белой Хатки, Нагорного,
Хлебодаровки, и он неделями не бывал дома -- рисовал хозяевам картины.
Работать с детьми пригласили Николая Николаевича, тогда он впервые стал
получать ежемесячное жалованье. Ходил в студию и Костик, подавая надежды
вырасти в крупного художника. Да, как давно это было... А вот помнится все
до мелочей...
галогенными фарами ночную тьму, мчалась на высокой скорости, стрелка
спидометра все время гуляла за отметкой "120". То ли мерная езда укачала, то
ли нервное напряжение сказалось -- Тоглар незаметно задремал. И снились ему
какие-то обрывочные сны-эпизоды, наплывали воспоминания детства. Впервые за
много лет привиделась школа, далекий 1953 год и день смерти вождя...
непрерывающийся рев гудков: надсадно басили паровозы на станции, били
непрерывно колокола в церкви и у базара. В школе прошел трехчасовой митинг
-- один заплаканный оратор сменял другого, и у всех присутствующих, от мала
до велика, слезы не просыхали на глазах. Плакал и Костик. Даже дома родители
никак не могли его успокоить, и тогда отец, отведя его к себе в мастерскую,
плотно притворил дверь и сказал:
поумнеешь, я тебе обязательно расскажу почему.
любви к Иосифу Виссарионовичу. А почему? Кто знает... Много лет спустя
найдется, пусть и запоздало, отгадка, правда несколько мистическая, тем
давним детским слезам. Оказывается, в тот же день, 5 марта 1953 года, в
Америке, в Лос-Анджелесе, на собственной вилле в возрасте семидесяти лет,
умер его родной дедушка по отцу. Америка отдаст должное Николаю Ивановичу
Фешину, известному художнику, признанному мастеру, обласканному на Западе.
Он эмигрировал из России в 1922 году, уже будучи академиком живописи. Жаль,
об этом никогда не узнает Николай Николаевич, тайна семьи откроется Тоглару
после смерти отца, и он поймет, отчего тот вдруг стал рисовать: гены и есть
гены, если они сильны, все равно проявятся. Правда, отца, в детстве, его
мать, бабушка Костика, водила на платные уроки к лучшим рисовальщикам
города. Водила, пока педагоги года через два отсоветовали, сказав, что
никаких особых талантов к живописи у мальчика нет, чем, конечно, сильно
огорчили мать.
еще цвело и пахло, и казалось, ничто не предвещало осени -- о ней напоминали
лишь горы арбузов и дынь на обочине да нескончаемый ряд людей вдоль дороги,
от села до села, продающих картошку, яблоки, сливы, помидоры. Такого
гигантского торжища Тоглар никогда не видел, хотя в своей жизни помотался по
стране вдоль и поперек. Вся Россия вдруг стала сплошным базаром, и народ
враз превратился в торгашей. Когда-то он слышал от одного умного человека,
что народ, который не поет своих песен, опасно болен. Что бы он сказал
теперь, глядя на соотечественников, которые не только поют ныне чужие песни,
но и не сеют и не пашут.
влево. Водитель среагировал быстро: "Кажется, гвоздь поймали, и опять в этом
селе!" -- и зло выругался. Видя, что пассажир ничего не понял, Андрей стал
объяснять, что таким образом некоторые вулканизационные мастерские
обеспечивают себя клиентами: рассыпают гвозди, битое стекло, специальные
шипы на дороге.
Николаевич, уже взявший себе за правило ничему не удивляться, -- слишком
многое изменилось и в жизни, и в сознании людей за три года его кавказского
плена.
показал кукиш в сторону "изобретателей", давая понять, что еще до них
доберется.
камеру бортовали в шину, и он уже собирался выйти на улицу, как вдруг его
взгляд упал на аккуратные стеллажи с инструментами, и он вспомнил, что в
Ростове без них не обойтись. Подойдя к стеллажу, отобрал кувалду с длинной
ручкой, широкое и мощное зубило и еще крепкий молоток с железной сварной
ручкой. Подозвав хозяина, беглец протянул стодолларовую купюру -- других
денег у него не было -- и, несмотря на протестующие жесты мастера, сказал:
вышли во двор, сказал:
с собой не вожу, предпочитаю чеченский автомат "борз"...
пассажир, и водитель дискуссию оборвал.
тронулись в путь. Ехали молча, каждый думал о своем: шофер о том, зачем
понадобилась пассажиру кувалда за сто долларов, а Тоглар о том, какие
документы и на чью фамилию ждут его в тайнике, но обоим разгадать, что на
уме у соседа, было сейчас не под силу.
его завести тайники по всей стране. Наверное, люди возрастом постарше, у
которых когда-либо вытаскивали или вырезали бумажники вместе с деньгами и
документами, еще помнят, что бумаги обычно подбрасывали в почтовые ящики или
мусорные урны -- было такое романтическое время у щипачей, карманников, а
вернее, традиция: деньги -- одно, ксивы -- другое. Впрочем, и у домушников,
квартирных воров, существовал закон: не вламываться в квартиру при хозяине,
даже если там столетняя старуха или ребенок, и тем более домушник никогда не
носил с собою оружия -- это считалось западло, -- ибо того требовала
воровская традиция. Может, оттого, что прежде квартирные кражи никогда не
сопровождались насилием и убийством, статья наказания за эти преступления не
отличалась суровостью и до сих пор. Не грабили и лабухов -- музыкантов, это
тоже считалось западло, а всякое нарушение воровской этики несло за собой
кару, презрение клана. Но времена меняются, а с ними и преступность.
документам берут у государства кредиты, чтобы исчезнуть с ними навсегда, и,
как правило, прячутся в Москве. Другие десятки тысяч, получив по фальшивым
паспортам через частные туристические фирмы и агентства заграничные
паспорта, ринулись за рубеж -- покупать недвижимость и открывать счета за
кордоном. Сотни коммерческих банков, тайно или явно принадлежащих уголовному
миру, ежедневно легально переводят миллионы долларов, уворованных у казны
или у доверчивых граждан, решивших, как на Западе, жить на ренту с
сумасшедших процентов, обещанных жуликами при попустительстве властей. Так
что победил криминальный мир КГБ и МВД с прокуратурой, всех этих профессоров
и академиков-генералов... Не зря когда-то один из похитителей Тоглара как
припечатал: в нашей стране настоящие -- только бандиты и проститутки, они
переплюнули даже международный стандарт. А остальные, особенно депутаты,
эксперты, политологи, министры, да и сам президент -- просто ряженые. Уж
он-то знал, что говорил, ведь это ему принадлежала идея знаменитых чеченских
авизо, "нагревшая" страну, во всеми ее хвалеными спецами, на шесть
триллионов рублей.
возможности через три десятка лет откроются перед преступным миром, но
сделал главное -- убедил всех в редкости его таланта, свел с нужными людьми,
заказчиками и покровителями. Конечно, до многого Константин дошел сам:
например, он не любил работать с подпольно изготовленными паспортами,
дипломами, во-енными билетами, трудовыми книжками, хотя фальшивки на
девяносто девять процентов изготовляются на этой базе. Он выбрал свой путь:
Фешин скупал у щипачей-карманников ворованные ксивы, а чаще даже заказывал
им, особенно документы жителей Москвы, Ленинграда и столиц всех республик,
где существовала жесткая система прописки. Иногда такую задачу он ставил
перед самими заказчиками, и те воровали документы у родственников, друзей,
знакомых, сослуживцев, и эти бумаги получались самыми надежными, в них
вносились небольшие изменения, а добропорядочные граждане всегда могли
восстановить украденное. Так собралась большая коллекция документов по
годам, регионам. Его ведь и называли чистодел, потому что он не стал бы
выправлять бумаги человеку, рожденному, скажем, в пятидесятых, на документы,
украденные у того, кто родился чуть раньше или чуть позже. Во всех
республиках и регионах -- а были и специальные, режимные города -- своя
серия и номера четко привязывались к годам выдачи, и это хорошо знакомо тем,
кто контролировал паспортный режим хоть в Риге, хоть в Ржеве. К паспорту
необходимо было подобрать и трудовую книжку, и военный билет, а иногда и
партбилет -- а это уже целая наука, которой в совершенстве овладел Тоглар,
он мог бы, наверное, возглавить спецотдел любого режимного предприятия. И
все благодаря Учителю: по всей зоне, по всем этапам отыскивали по его
приказу людей, работавших в отделах кадров, в паспортных отделах милиции и
просто паспортистов из ЖЭКов, а те раскрывали перед Тогларом тайны
инструкций, на которых было грозно оттиснуто: "Совершенно секретно" и
"Государственная тайна". Потому-то его документы и отличались высочайшей
надежностью. А подделать печать, подпись, даже написать целые страницы
чужого текста, которые сам автор вряд ли отличит, подобрать цвет чернил,
туши, ювелирно заменить фотографию, вывести набело фамилию из паспорта или
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Перумов Ник
Сапковский Анджей
Прозоров Александр