Городецким, когда тот наведывался в "Метрополь" к Дантесу, или когда они
тут, в гостинице, сутками играли в карты в каком-нибудь номере или в
апартаментах самого Дантеса. Иногда Аргентинец сваливался как снег на
голову, разыскивая своего гениального компаньона -- Эйнштейна. Часто
Городецкий приглашал Тоглара домой: он любил принимать гостей, или, как он
подчеркивал, ужинать компанией в праздничной обстановке. Что и говорить,
старел на глазах неугомонный Аргентинец, кутила и весельчак, года тянули к
уюту, покою, домашнему очагу, а дом свой и домочадцев своих он любил.
Городецкий побывал на будущей квартире Тоглара и, оценив размах великого
чистодела, восхищенно, но без тени зависти заметил:
твоей бедной хижиной может показаться. Крепко, я чувствую, ты "чехов" кинул,
молодец!
или, как говорят, завязал. Значит, имел средства, если такое строительство
затеял, да и на будущее в голове, кроме картин и художественных выставок,
ничего не держит. Впрочем, Городецкий от души радовался этому, он и сам
старался не влипать во всякие авантюры. Надеясь спокойно дожить до старости,
выбирал для игры в карты по-крупному только богатых лохов, которых ему
подыскивали за деньги проверенные люди, сами бывшие картежники, зарекшиеся
больше никогда не брать карты в руки.
Аргентинец неожиданно с завистью обронил:
карты кинулся. А ведь иняз закончил...
крутятся настоящие деньги, а настоящие чиновники ворочают миллиардами. Как
ты думаешь, легко из бюджета или по президентскому указу получить выделенные
деньги? Вот и не отгадал. То, что положено, это еще ничего не значит. Пока
не пришлешь назад пятнадцать -- двадцать процентов от выделенной суммы,
никогда не получишь своих денег. Даже если у тебя в крае, области из-за
этого остановятся заводы или без зарплаты голодают люди. Пришли -- получишь,
а попытаешься вякать, права качать или вернуть на копейку меньше, чем
требовали, -- себе дороже станет. В глазах других еще и дураком выставят: не
можешь, мол, получить всенародно выделенные деньги из бюджета. А
пятнадцать--двадцать процентов от триллионов, дорогой Тоглар, это не
миллионы, а миллиарды! Вот что значит сегодня чиновник при российской
демократии.
удивляться крутости новой жизни. Но и Городецкий зря не скажет. Скорее всего
так оно и есть.
кресле, грея в руках бокал с искрящимся вином. -- Ты думаешь, с кем я нынче
катаю в карты: с банкирами, предпринимателями, оптовиками, нефтяными
магнатами, ворами в законе, аферистами или ювелирами? Нет, ошибаешься... Эти
уже из серьезной игры выпали, с ними я не играю уже года два-три. Сегодня я
катаю только с государственными чиновниками. Впрочем, -- он хохотнул
довольно, -- и меня за оного по легенде выдают. Я вроде как сосу бюджет за
счет топливно-энергетических ресурсов -- тут самый жирный кусок выпадает из
казны, -- оттого я всегда желанный гость в их компании. Правда, ради этого
время от времени приходится посещать с умным видом соответствующие
министерства, чтобы примелькаться в глазах у тех, с кем буду завтра катать.
Тут у меня режиссеры-постановщики почище Мейерхольда и Таирова... и
ассистенты все сплошь гениальные. Ты бы видел, как в нужный момент
появляется служивый человек и хорошо поставленным театральным шепотом,
слышным за квартал, сообщает мне: через полчаса вас ждет министр или же вам
назначил встречу Владимир Виноградов из "Инкомбанка" или, скажем, Юрий
Агапов из "Кредобанка". Впечатление, скажу я тебе, что надо, особенно среди
чиновничьего люда, -- они должность уважают, у них кресло -- синоним денег.
Я своим режиссерам и ассистентам двадцать процентов отстегиваю от выигрыша,
и не приведи Господь что-то утаить или запамятовать -- долго будешь ждать
следующей игры, еще и штраф навесить могут. Ох и трудно стало катать в
карты, скорей бы на пенсию отвалить, жить с ренты, -- мечтательно вздохнул
Аргентинец. -- Но скоро, чтобы не потерять работу и кусок хлеба, мне
придется дом за рубежом приобрести -- на Кипре или в Англии. Они, гады, туда
косяками собираются переезжать, селятся кучно, чтобы друг дружки держаться
на всякий случай, да и водку в компании слаще пить. Они и мне предлагают
поселиться рядом, как своему, -- придется раскошелиться. Представляешь,
какие деньги они туда перегнали?!
разграбили, -- пошутил Тоглар, и оба от души расхохотались.
Георгием-Эйнштейном; после поездки на фестиваль и особенно после того, как
Георгий рассказал о своем увлечении балетом, они очень сблизились, хотя
Константин Николаевич и словом не обмолвился о своей бывшей жизни. У них
было для этого и без того достаточно точек соприкосновения -- искусство во
всех его проявлениях.
многолетнего затянувшегося скандала в Большом театре российский балет
распался на несколько частных коллективов, а некоторые талантливые
танцовщики уехали на Запад, где без особых усилий стали прима-звездами в
знаменитых европейских театрах. Но даже такие, казалось бы, невосполнимые
для другой страны потери не стали для России роковыми. Словно по волшебству,
появилась новая плеяда талантов, и Георгий, хорошо ориентировавшийся именно
в балете, водил Тоглара на такие спектакли, где на афишах значились не
затасканные имена, а выступали завтрашние Улановы, Плисецкие, Нуриевы,
Барышниковы, Лиепы...
Тоглару предусмотрительно захваченную пачку бумаги и угольный карандаш, и
Константин Николаевич, увлекшись, сделал несколько рисунков с натуры. В
рисунках этих Тоглар легко схватывал движение, жест, пластику тела --
главные элементы в балете, составляющие его суть, красоту, грацию. Чуть
позже Константин Николаевич, увлекшийся погоней за жестом, движением,
стремительным пируэтом, попросил Георгия устроить ему возможность побывать в
балетном классе, в репетиционном зале, где сделал еще десятки разных
рисунков.
пейзажи, и тогда он один или опять же с Георгием уезжал в свой загородный
дом в Переделкино. Особняки в Переделкино, когда-то возведенные по
сталинскому приказу для писателей, были построены с размахом, и неплохие
архитекторы приложили к ним руку. Поговаривали, что дом, приобретенный
Тогларом, выстроен по проекту Курбатова, одного из любимых учеников
знаменитого Шехтеля. Эту версию подтвердил и Виленкин, часто бывавший в
Переделкино, -- ему тоже нравилось вычурное, с претензией на тогдашнюю моду
каменное строение. Правда, он, имевший на все свой собственный взгляд, уже
видел, что следовало бы убрать, добавить, сломать, перестроить, и обещал
после окончания работ на Кутузовском, которые близились к завершению,
заняться и загородным домом в сосновом лесу.
военачальников, маршалов, адмиралов флота, с первых лет существования был
подключен к центральному отоплению, и жить в нем можно было круглый год.
Зимой он был так же прекрасен, как и весной, летом и осенью. Тоглару
нравилось, затопив камин в угловой комнате второго этажа, подолгу
сумерничать у пляшущего огня -- в эти удивительно уютные часы, когда так
легко и светло думается у весело пылающих смолянистых сосновых чурок. В
Переделкино, где в зимнем лесу из-за поворота неожиданно может появиться
медлительно-вальяжный лось, Тоглар впервые, после давних уроков отца в
районном Доме пионеров, попытался писать маслом. Но эти этюды на свежем
воздухе, в заснеженном лесу, давались ему трудно, наверное оттого, что перед
глазами всегда стояли полотна деда, непревзойденного мастера зимних
пейзажей. Вот это-то и не давало Тоглару радости: умом, эстетически до
понимания творений деда он дошел, но добиться успеха в своих работах, после
того как много лет не брал кисть в руки, он пока не мог, хотя интуитивно
чувствовал, что все еще впереди.
антикварной лавки в Замоскворечье старинные гравюры с видами
Санкт-Петербурга, высоко оценил покупку хозяина квартиры.
гравюры не выглядели инородными в модерновой мастерской. Как бы стилисты ни
увлекались антиквариатом в современном интерьере, Виленкин придерживался
другой линии -- современной и даже авангардной, хотя отдавал должное изыску
старинных вещей, мебели, посуды, аксессуаров. Однако использовал их
осторожно, в меру, органично вплетая в свои проекты. И как радовался
дизайнер, когда, промучившись неделю, сумел развесить все шесть гравюр в
мастерской так, что ни огромная сюрреалистическая работа Эдуарда Шагеева
"Сон эстета", ни работы Лефарга не отталкивали друг друга, а, наоборот,
дополняли, вызывали интерес. Вот в этом -- найти и совместить, казалось бы,
несовместимое -- и проявлялся настоящий талант дизайнера.
поездках в заснеженное Переделкино, пеших прогулках по старой Москве, почти
ежевечерних телефонных разговорах с Натальей пролетел февраль. И однажды
поутру неторопливый Виленкин объявил, что к Восьмому Марта квартиры будут
готовы, а чтобы обставить их окончательно, как договаривались -- с мебелью,
посудой, белыми шелковыми ламбрекенами на окнах, -- ему требуется еще месяц,
потому что все нужное уже заказано разным фирмам. По мере поступления
заказанного все определилось на свои места, и квартиры задышали по-новому.
Итальянцы смонтировали удивительной красоты освещение в обеих квартирах,
немцы оборудовали обе кухни, финны -- ванные комнаты и санузлы. В общем, дом
ждал лишь хозяйку...
Конан-Дойль Артур
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Майер Стефани
Круз Андрей
Мурич Виктор