намечалась грандиозная, а машины все прибывали. Уже когда жених с невестой
подошли к распахнутым настежь высоченным дверям "Пекина", появился чуть
запоздавший Аргентинец в белом смокинге, рядом с ним -- жена и дочери, в
руках у женщин были роскошные букеты. "Значит, вездесущий Аргентинец хорошо
знает жениха", -- почему-то подумал Карлен. Телефон Городецкого давно уже
стоял на прослушивании у Татляна, и он решил дня через два внимательно
изучить записи разговоров каталы, который наверняка в беседе с кем-нибудь
обмолвится о сегодняшней роскошной свадьбе в китайском ресторане.
"Кара-Дюшатель", только других расцветок: белую и
жемчужно-дымчато-перламутровую, на фоне даже самых престижных моделей эти
автомобили выглядели вызывающе роскошно. Карлен, занятый личными делами, уже
три дня не видел своих друзей с четвертого этажа, и "кара-дюшатель" навела
его на мысль поискать их тут, но сколько он ни оглядывал плотно заставленную
стоянку, знакомой машины, на которой он часто выезжал сам, не было видно.
Хотя, судя по составу гостей, особенно по их количеству, Крис с Абреком
вполне могли быть приглашены на это претенциозное торжество. Отыскать
соседей не удалось, и Карлен, потерявший интерес к чужой свадьбе, отъехал от
"Пекина".
ресторане у Петровича. В тот день там отмечали день рождения сразу три
компании: шампанское лилось рекой, оркестр не умолкал ни на минуту, и
специально приглашенные цыгане из театра "Ромэн" придали гулянью особый,
по-русски залихватский шарм, так нравившийся Карлену.
забылась, и Карлен с Олей ни разу не вспоминали о ней, хотя Татлян, проявив
снимки, сделанные на автостоянке рядом с кинотеатром "Дом Ханжонкова",
обратился к своим друзьям с четвертого этажа, надеясь прояснить ситуацию:
почему такие влиятельные люди, как Дантес и Шаман, были шаферами со стороны
жениха, человека неизвестного для широкой публики? И почему с такой помпой
отмечалась эта свадьба -- ведь не политик, не банкир, не предприниматель, не
эстрадный кумир? Крис с Абреком, рассматривая фотографии, узнали почти всех
присутствующих на торжестве людей. Это вдохновило Абрека на поучительные
откровения:
такая роскошная свадьба, значит, человек заслужил подобные почести. Ты прав,
не на всякую свадьбу пойдут и Дантес, и Шаман, представляющие наивысших
авторитетов в государстве. А что касается скромного, на твой взгляд, жениха,
то это легендарный человек из уходящего поколения. Например, его хорошо знал
наш дядя Рафик Сво. Он как-то, упоминая о нем, изрек: это великий человек,
чистодел! Но чем этот великий занимается, рассказать не успел, что-то увело
в тот раз разговор в другую сторону, а допытываться у нас не принято, дурной
тон, западло, когда надо, сам скажет. Но чистодел -- означает мастерство,
что-то по высшему пилотажу. Может, он из тех редчайших людей,
художников-ювелиров, которые отладили в начале семидесятых чеканку старых
царских золотых монет достоинством в пять и десять рублей -- самого
привлекательного товара для тех, кто любил прежде "солить" деньги, таких
гобсеков пруд пруди. Никакая экспертиза, кроме Пробирной палаты при Гохране
СССР, не могла установить подделку, все совпадало: абсолютные параметры,
точнейший вес, чисто золотой звук, а золота там была только одна десятая
часть. Таких мастеров и называют с уважением -- чистоделы. В любом случае он
человек высочайшего авторитета, за это головой ручаюсь. Он, видимо, давно
отошел от дел, еще до нашего появления в Москве, иначе бы мы точно знали,
кто он, чем занимается. А теперь, вероятно, живет в свое удовольствие, как
видишь, решил семьей обзавестись, значит, раньше жил по иным понятиям:
братан в законе не имел права на семью, на собственность. Сегодня авторитет
такого человека, его слово дороже золота, дороже бриллиантов. Случись
какой-нибудь важный спор, разборка между большими людьми -- обратятся к
нему. И как он скажет, так и будет, нравится это кому или нет. Как говорят
юристы, приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Но ошибись он,
прими чью-либо сторону -- больше к нему не обратятся. Независимый и
неподкупный судья нужен не только в гражданском обществе, но и в уголовном
мире, иначе конец: хаос, беспредел.
погуляли бы рядом с такими корифеями. Жаль, не запомнил, какая у него
кликуха, хотя Сво нам тогда ее называл, точно. Но ничего, дорогой Каро, мы
свое тоже возьмем и пригласим самого чистодела на наши свадьбы, если сами,
конечно, доживем до таких дней...
"Пекине".
Карлен с Олей еще раз вспомнили о ней. Но на этот раз репортер светской
хроники из "Лос-Анджелес таймс" проявил к ее главным участникам гораздо
более пристальный интерес.
когда уже выпал первый снег и все напоминало о предстоящей зиме, Карлен
заехал к Ольге домой, захотел повидаться с ней, да и новость приятная для
Олега Даниловича имелась. Приехал он без предупреждения -- сразу после
интервью с одним молодым скрипачом, которому специалисты с восторгом прочили
лавры Давида Ойстраха или даже Иегуди Менухина, -- и попал за накрытый стол.
Ольга, ока-зывается, только полчаса назад вернулась из института, а гость к
столу у всех народов считается счастли-вой приметой, о чем ему не преминули
поведать. После такой преамбулы новость для Олега Даниловича явилась как
божий дар, а не как дальний, ловко рассчитанный ход американской разведки.
Один из всемирно известных университетов в Вашингтоне, округ Колумбия,
собирался издать его учебник по химии, который он написал для студентов
высших учебных заведений СССР еще лет пятнадцать назад. Гонорары за издание
для потерявшего ориентиры в жизни профессора показались просто гигантскими,
снимавшими все финансовые проблемы.
и уединились, как обычно, у нее в комнате. Не успел он ее обнять, как Оля
взяла с письменного стола броский журнал, название которого ни о чем не
говорило Карлену, и протянула ему. Подобные издания возникали шумно,
претенциозно, денег на их рекламу, особенно на презентацию, не жалели, но
через полгода, успев выпустить пять-шесть номеров и не оставив заметного
следа в культурной жизни страны, они исчезали навсегда. Скорее всего этот
журнал был из этой серии однодневок, более серьезные издания, утвердившиеся
на рынке, Карлен хорошо знал, так как сотрудничал с большинством из них.
так понравилось подвенечное платье невесты? Мадам, выходит, очень богатая,
посмотри, какие она траты себе позволяет.
профессиональном жаргоне оценивается качество издания. На Западе подобную
прессу называют "бульварной", или "желтой", но в чистом виде таковой в
России еще не сформировалось. Большинство страниц застолбили фотографии
скандальных звезд, дам полусвета, шлюх, не скрывающих своей профессии,
вчерашних кумиров, спившихся спортсменов. Разворот в середине журнала
занимали тоже снимки, но уже лучшего качества. Они принадлежали западным
фоторепортерам, даже очень известным. Те быстро сориентировались на русский
рынок и сбывали в Москву работы, которым не нашлось места в "Плейбое",
"Вог", "Эль", "Базар", "Космополитен" -- дорогих и престижных в Европе
изданиях. Снимки шли под вызывающе претенциозным названием: "Русские
завоевывают мир". Только глянув на несколько фотографий, сделанных в дорогих
ювелирных магазинах Лондона, Вены, Тель-Авива, Цюриха или в антикварных
салонах Парижа, Мадрида, Афин или Рима, Карлен подумал, что эти снимки могли
бы заинтересовать налоговую инспекцию России, жаль, не было
сопроводительного текста к ним.
Карлена-Нормана, ему с трудом удалось скрыть свое волнение от невесты.
продаются дорогие, чаще всего сделанные по предварительному заказу
эксклюзивные экземпляры редких машин, была изображена знакомая им невеста,
чье свадебное платье сразило Ольгу. Одета она была и на этот раз богато и со
вкусом, но не нарядом привлекла она внимание Татляна. Покупательница явно
позировала оказавшемуся случайно рядом или специально дежурившему в таком
магазине фоторепортеру -- она эффектно, с улыбкой опустила левую руку,
унизанную кольцами и браслетами с дорогими камнями, особенно ярко
выделявшимися на цветном снимке, на стопку долларов в банковских упаковках,
а находящийся по другую сторону от впе-чатляющей долларовой пирамиды не то
владелец, не то менеджер магазина держал перед собой двумя паль-цами пачку
нераспечатанных ассигнаций из этой же стопки. Снимок явно символизировал
поведение "новых русских" за рубежом и их девиз: "За все -- наличными!"
кабриолета "мазерати": ослепительная женщина, умопомрачительная машина!
Подобная модель "мазерати" с откидывающимся верхом стоила, на взгляд
Карлена, не меньше трехсот тысяч долларов. Если репортер хотел эпатировать
публику, он своего вполне добился! На втором снимке рядом с женщиной на
переднем сиденье примостился какой-то мужчина, но для фотографа не он был
главный в кадре, и фигура смазалась. Однако Карлен ясно видел, что этот
мужчина совсем не тот жених, седеющий господин, что вел невесту под руку у
ресторана "Пекин", -- тот был заметно выше, вальяжнее.
роскошного золотистого "мазерати" с кожаным откидным верхом перекинулся на
невзрачного менеджера магазина "Себастьян", а точнее -- на пачку долларов,
которую держал тот почти на уровне лица. И только тут Карлен понял замысел
фотомастера: главным в кадре были все-таки деньги -- Его Величество Доллар.
В пачке долларов, в пирамиде, составленной из них, и крылась задуманная
художником идея, очень понятная западному обывателю. Выходило, что деньги
Максимов Альберт
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур