привычного "сейчас же" или "во столько-то". Он словно предоставлял Амирхану
Даутовичу возможность подготовиться к разговору или, наоборот, изрядно
поволноваться.
Даутовича многому, прежде всего выдержке, хладнокровию, -- впрочем, едва ли
слабонервный долго продержится на такой работе, -- и Азларханов не
комплексовал оттого, мило или немило говорит с ним секретарь обкома, у того
тоже работа: что ни день -- сюрпризы, на каждого улыбок и хорошего
настроения не напасешься. Но какое-то чувство подсказывало, что дело
все-таки касается его лично.
вошел в приемную. Секретарша, по-видимому, была предупреждена о визите
прокурора и потому, едва он появился, кивнула на обитую добротной кожей
дверь: "Ждет, уже спрашивал дважды".
стола и направился ему навстречу -- так он поступал всегда, когда был в
настроении. На Востоке вопросов сразу, в лоб не задают, даже самые деловые
люди и на самом высоком уровне, таковы давние традиции: вначале пусть
мимоходом, но справятся о здоровье, о семье, а уж потом -- разговор о деле.
И хотя они виделись только вчера, секретарь обкома все равно спросил о
здоровье, самочувствии, о том, не нужно ли чем помочь. Потом вызвал
секретаршу и попросил чаю, и она, словно предугадав желание хозяина
кабинета, тут же внесла чайник с пиалами. Амирхан Даутович понял, что
разговор предстоит долгий.
но усаживаться не стал. Взяв пиалу, подошел к окну. Окна кабинета выходили
на внутренний двор, в настоящий сад, тщательно спланированный и любовно
ухоженный. Сейчас в обкоме был перерыв, и в летней столовой и чайхане
обедали сотрудники. Из окна третьего этажа старинного особняка, построенного
некогда для русского генерала -- наместника, было хорошо видно, чем потчуют
сегодня повара, -- впрочем, запахи плова, жарящегося шашлыка,
тандыр-кебаба, горячих лепешек, ангренского угля под баком кипящего
трехведерного самовара, подарка делегации из Тулы, долетали и до
распахнутого окна. Но сегодня аппетитные запахи не привлекали ни секретаря
обкома, ни областного прокурора, а прежде они не раз обедали вместе там
внизу, в саду.
решаясь начать разговор, который, видимо, тяготил его -- такой
нерешительности прокурор за ним раньше не замечал. Затем он подошел к
своему огромному столу, взял бумагу, лежавшую на видном месте, отдельно, и
вернулся за другой стол, где стоял чайник. Жестом пригласил Амирхана
Даутовича сесть и протянул ему письмо, ради которого, наверное, и пригласил
прокурора.
бросалось в глаза крупно набранное название учреждения на трех языках:
арабском, английском, русском. Амирхан Даутович недоуменно прочел:
"Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана" и на миг
усомнился, не перепутал ли свои бумаги на необъятном столе хозяин кабинета,
но первый, перехватив его удивленный взгляд, сказал с сожалением:
стекаются жалобы и анонимки на всех и вся. Пришла вот и на тебя, в первый
раз за десять лет, да так некстати, словно кто-то задумал добить тебя после
того, что ты перенес...
копия -- первому секретарю обкома. "Круто начинают", -- подумал Амирхан
Даутович без особого волнения, но письмо его заинтриговало.
Вам за помощью. В частной коллекции керамики областного прокурора
Азларханова А.Д. вот уже несколько лет находятся предметы, изъятые из
Балан-мечети селения Сардоба, представляющие особую религиозную ценность
для мусульман этих мест. В 1867 году торговый человек, уроженец Сардобы,
Якуб-ходжа, на чьи средства и построена Балан-мечеть, совершил тяжелый
караванный хадж в святую для мусульман Мекку. По возвращении он прожил
недолго, умирая, все свое немалое состояние завещал мечети. Среди многих
предметов, доставшихся сельской мечети, особую ценность для верующих
представляли два дорогих сосуда, инкрустированных серебром, внутри сосуды
были обработаны особой серебряной эмалью -- для хранения воды в долгой
дороге. Сосуды, по завещанию Якуб-ходжи хранившиеся до недавних пор в
Балан-мечети, изготовил известный гончар двора эмира бухарского --
Талимардан-кулал. Сосуды эти, представляющие, безусловно, и эстетический
интерес, совершили долгий путь с Якубходжой в Мекку и вернулись в Сардобу
и потому стали предметами, освященными в самых святых местах. После смерти
ходжи они приобрели в глазах верующих мусульман еще большую ценность.
Балан-мечети. Фотография из художественного альбома, изданного в 1978 году в
Локарно, Швейцария, под снимком подпись на английском языке: керамика из
частного собрания Л.П. Тургановой (жена областного прокурора).
в Сардобу.
как только прочитал первые строки жалобы. В ком не вызовет возмущения и
протеста подобное кощунство по отношению к вере? Такого варварского
поступка, как изъятие из мечети святых реликвий, не одобрили бы даже
атеисты. А чей справедливый гнев призван в союзники? Духовного управления,
ЦК партии, обкома... Да, слаб оказался Азларханов в стратегии против клана
Бекходжаевых -- о таком ударе он и подумать не мог. Искал какие-то "пятна" в
своей жизни, а, оказывается, здесь не просто "пятна", тут и злодеем
предстать недолго, если кому-то уж очень надо. Конечно, Амирхан Даутович ни
на секунду не поверил, что клан Бекходжаевых подобрал ключи к Духовному
управлению, а тем более -- к секретарю обкома, они просто использовали
известный прокурору прием: умелую подтасовку фактов -- в данном случае ход
просто изощреннейший, иезуитский. Да, они сделали ход, на который ответить
было совсем не просто, оттого Азларханов сидел некоторое время молча, ничего
не отвечая озадаченному первому секретарю обкома.
Кому-то необходимо свалить тебя? Понадобился кому-то твой пост? Но я пока
этого не замечал, и если это так, узнаю. Тут, конечно, не эти черепки
важны, что-то другое, но я никак не возьму в толк, что именно? Мы тут решали
с заведующим административным отделом... Да ты и сам понимаешь: без
разбирательства не обойтись, письмо на контроле в ЦК партии, и ответ туда мы
обязаны представить. Случай с Ларисой Павловной вызвал огромный общественный
резонанс, ты лежал в больнице и не можешь вообразить, что тут творилось. Мы
очень благодарны начальнику милиции полковнику Иргашеву и тамошнему
прокурору Исмаилову: они оперативно провели расследование и суд, сурово
наказали убийцу, тем самым успокоив народ. И когда пришло предложение
поощрить их за оперативность, я не возражал, и теперь оба они работают в
области. Им я и поручил расследовать историю с Балан-мечетью.
разглядывая цветной снимок, приложенный к письму:
краеведческом музее -- я помню, Лариса Павловна устраивала там свою
выставку?
уже был бы скандал. Пожалуйста, пусть твой шофер немедленно привезет их
сюда, ко мне. А я попрошу, чтобы пригласили имама Балан-мечети, и верну ему
их лично. Главное, появится возможность дать лаконичный ответ в Духовное
управление и в ЦК партии: реликвии возвращены мечети -- может, тем и
отделаемся. -- И, считая, что разговор окончен, секретарь обкома поднялся.
это делать не один раз, и устно, и письменно, потому что клан Бекходжаевых
неожиданно получил еще один козырь. Комиссия во главе с полковником
Иргашевым и прокурором Исмаиловым, конечно, постарается раздуть историю с
сосудами из Балан-мечети: уж кому-кому, а им проигрывать единоборство с
прокурором было нельзя.
машине, раздумывая: потом, вспомнив просьбу секретаря обкома, велел ехать на
Лахути. И тут Амирхан Даутович благодарно оценил прозорливость первого: еще
не зная всей ситуации, тот почувствовал, что за сосудами из мечети что-то
кроется и пропажа их может неблагоприятно отразиться на судьбе прокурора.
Азларханов впервые с ужасом подумал: а ведь действительно, пропади, не дай
Бог, эти чертовы плошки, какую бы только напраслину не возвели на Ларису,
вплоть до того, что она не привезла их обратно из Швейцарии. Тем более что
они были главным экспонатом ее последней выставки и вызвали там пристальный
интерес у коммерсантов, как отмечала пресса.
своего ответа секретарю обкома, потому что в комнаты, где располагалась
коллекция Ларисы, он не заходил ни разу после своего возвращения домой. Но
то, что Лариса привезла свои любимые сосуды обратно из Швейцарии, он помнил
точно. Не без волнения переступил Амирхан Даутович порог комнаты, где Лариса
собрала керамику XIX века. Сосуды Якубходжи стояли на обычном, отведенном
им с первого дня месте, фоном служила деревянная панель из трех старых
резных створок дверей. Прокурор и сейчас некстати отметил, что сосуды
смотрелись прекрасно и без ухищрений фотографа, без огромной шкуры
гиссарского волка и кремневого ружья. Он вспомнил, как любовался, не скрывая
восхищения, этой фотографией секретарь обкома.
теперь ему нужно думать вовсе не о том, как смотрятся эти сосуды или какое
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Гюго Виктор
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия