подобные кирпичному заводу, он бы наверняка сказал: сгущают краски, обобщают
частные, не типичные случаи.
после ухода ночного посланника Бекходжаевых, он без жалости к себе
прибавлял и горе-завод, и автобус, который люди дожидаются часами. Ведь
все это должно было находиться под контролем прокуратуры, а он возглавлял
ее десять лет.
продолжить свою теоретическую работу в области права, которую он вел и
учась в аспирантуре в Москве, и работая прокурором в Узбекистане, когда он
активно сотрудничал в крупных юридических изданиях, серьезно разрабатывал
новое законодательство, неоднократно обращался к руководству республики с
обстоятельными докладными о состоянии закона и права в стране.
трех лет жизни.
Даутович ни от кого не ждал, потому удивился. Не имело письмо и обратного
адреса.
порадовать, но он ошибся. Письмо оказалось от доброжелателя, от анонимного
доброжелателя. Это обрадовало и огорчило Амирхана Даутовича одновременно.
Если даже добро люди пытаются делать тайно, это еще раз говорило о
неблагополучии нравственной атмосферы вокруг. В письме была вырезка из
газеты и краткая записка, отпечатанная на машинке. Амирхан Даутович сразу
узнал пишущую машинку из прокуратуры, потому что часто сам печатал на ней и
видел сейчас четкий дефект, свойственный только ее шрифту: у буквы "ф" не
хватало одного кругляша. В записке говорилось, что отправитель письма знает
о трудном положении Амирхана Даутовича; ему вряд ли найти в области
подходящую работу, потому что его недоброжелатели широко распространили
слух о его нервном заболевании -- оттого-то ему везде и отказывают.
вырезку из которой прилагал.
там его ждут. Объявление в газете гласило: "Консервному заводу срочно
требуется опытный юрисконсульт. Оплата по штатному расписанию.
Предоставляется жилплощадь в ведомственном доме".
кстати: после двух инфарктов и тяжелейшей пневмонии работать в горячих
цехах среди пыли, да еще среди озлобленных людей у него уже не было сил.
Иногда среди дня ему казалось, что он сейчас упадет или на узкоколейку, или
на вагонетки с горячими кирпичами и уже больше никогда не поднимется.
Пробегая трижды на дню по территории склада готовой продукции, он каждый раз
думал: вот сейчас этот криво-косо уложенный штабель кирпича рухнет на него,
и это будет конец. Но как ни странно, он не испытывал страха, хотя знал, что
такие происшествия бывали, и все списывалось -- несчастный случай на
производстве. Да и попробуй отыскать виновника, когда над территорией
склада целый день не опадает пыльный туман, а от лязга и скрежета старых
вагонеток не слышно ничего уже в двух шагах, и народ тут тертый: найдет
время и место поудачнее, чтобы свалить на голову что-нибудь потяжелее, если
задумает.
что он попал сюда, могли радоваться только Бекходжаевы.
соседнюю область по телефону, указанному в газетном объявлении. По тону
разговора сразу уловил, что о нем кто-то ходатайствовал и там его
действительно ждали. Не возникло проблем и с переездом: машина с консервного
завода через день доставляет сюда на областную базу свою продукцию и может
перевезти вещи прокурора хоть в один прием, хоть в два, как будет удобно
самому Азларханову, пусть только назовет день. На том и согласились.
расчет, потому что в понедельник он ждал машину с консервного завода. В
воскресенье, упаковав книги и сложив свои нехитрые пожитки, Амирхан Даутович
поехал на кладбище попрощаться с Ларисой.
гранита, сделанный братьями Григорянами. Как и обещали, поработали они от
души. Памятник Григорянов вряд ли напоминал кладбищенское надгробие, он
вполне мог быть выставлен на любой художественной выставке --
чувствовалась твердая рука и вкус настоящих скульпторов. Хороша была и
низкая, отлитая по их эскизам, бронзовая ограда. На кладбищенской земле и
деревья растут быстро, и сейчас вокруг могилы тополя и дубы заметно
поднялись, а кусты роз так щедро разрослись, что скрывали соседние ограды.
могила Ларисы Павловны была ухожена. У памятника он пробыл долго и спустился
с кладбищенского холма, когда начало смеркаться.
вырастил сад, где прожил почти десять лет и где был так счастлив с Ларисой.
Все эти годы, послушный совету Зои Алексеевны, он избегал не только
разговоров, даже мыслей о своем бывшем доме.
живой изгороди. И это так ошеломило его, что он невольно замедлил шаг. Кусты
ограды, так радовавшие его и Ларису, были безжалостно выкорчеваны, а двор со
всех сторон окружала мощная бетонная ограда из плит перекрытия, поставленных
вертикально: прямо-таки железобетонная крепость возникла перед прокурором.
панелей перекрытия", -- подумал Амирхан Даутович, подходя к своему бывшему
дому.
но это оказалось не просто. Прежней зеленой калитки, обычно не запертой,
теперь не было, ее заменили мощные железные глухие ворота, выкрашенные в
зловещий черный цвет. Все крепко, надежно, на века, нигде ни щелочки -- ни в
заборе, ни в воротах.
Даутович подкатил ее к бетонной ограде. Освещение во дворе, видно, не
убрали, и сейчас кое-где на дорожках уже горели огни. Двор свой прокурор не
узнал. От того двора, задуманного Ларисой, не осталось и следа, да и зачем
он был нужен новому, наверное, с крепкой хваткой, хозяину. Не осталось ни
одного карликового деревца, с такими трудами собранных отовсюду и так долго
приживавшихся. Не было уже и бассейна, выложенного голубым кафелем, исчезли
и английские лужайки. Спилили могучий дуб в углу двора, в тени которого по
весне расцветали крокусы, ни одного редкого, экзотического дерева, которыми
так гордилась Лариса. Сказать, что двор пришел в упадок, зачах, Амирхан
Даутович не мог; здесь царил новый порядок: грядки, грядки, грядки -- и ни
одного бесполезного цветка.
напоследок безлюдный двор. -- Надо будет спросить, кто же это оградился от
мира таким железобетонным забором?"
огней Азларханов увидел знакомую фигуру в полосатой пижаме. Амирхан
Даутович поначалу подумал, что обознался, но тучный человек властно крикнул
кому-то в доме, чтобы выносили самовар, и последние сомнения прокурора
развеялись. Да, он не ошибся: в его доме жил и здравствовал полковник
Иргашев.
когда сказал: нынче время Бекходжаевых, и все его попытки добиться
справедливости заранее обречены на провал. На справедливость он мог
рассчитывать только при изменении общей обстановки в стране, когда само
время больше не сможет терпеть Бекходжаевых и насаждаемых ими порядков и
нравов.
утвердила еще раз в мысли, что работа его над юридическим исследованием
необходима, нужна людям.
чаще сердце давало знать о себе. Была еще одна причина, почему он торопился.
Чувствовал Амирхан Даутович, особенно после того, как оставил пост
областного прокурора и жил жизнью большинства людей, разделяя с ними тревоги
и заботы, что в стране на первый план неожиданно выдвинулись люди, подобные
Бекходжаевым. Правда, в газетах и по телевидению еще продолжали восхищаться
"бегом на месте" под бурные аплодисменты, и Бекходжаевы еще крепко сидели
в своих креслах, но недовольство все растущей социальной несправедливостью
уже витало в воздухе, и Амирхан Даутович не мог этого не замечать. Да и как
не заметишь день и ночь переполненные рестораны городка, пьяные оргии,
картежную игру по-крупному и все растущую вольность нравов -- словно пир во
время чумы.
царствования Бекходжаевых, то к новому, грядущему времени он хотел прийти не
с пустыми руками -- он понимал, что придется перестраивать многое.
краях, и пыльный городок, выцветший за долгое азиатское лето от
немилосердного солнца, преобразился: исчезли с окон выгоревшие до хрупкой
Панов Вадим
Акунин Борис
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Корнев Павел
Роллинс Джеймс