на что нацелилось окружение Плейбоя. Опять возникали вопросы и вопросы, и
главный: почему вдруг осекся Файзиев, сказав: "Вот и вас втянул в дело..."?
Что крылось за этим? Во что еще втягивает его Шубарин?
теперь сам Файзиев: стоило прокурору только намекнуть Шубарину о разговоре в
пустом банкетном зале, и жизнь Икрама Махмудовича оказалась бы под угрозой.
синдиката, наемных убийцах и мерзавцах прокурорах улетучились сами собой --
сегодня день Ларисы, и кощунственно думать о другом, даже если это самые
неотложные дела. Он снял со стены блеклую репродукцию и повесил на ее место
фотографию Ларисы, убрав траурную ленту.
какому риску я себя подвергаю?" И, вспомнив давние дни и споры с ней о
законе и праве -- она точно так же интересовалась его работой, как он ее
керамикой, ответил себе: да, Лариса понимала, чему посвятил жизнь ее муж, и
слово "долг" было для нее не пустым звуком, потому что выросла она в среде
русской интеллигенции. И опять мысли его закружились вокруг понятий "честь",
"достоинство", "долг", и, рассуждая об этом, он неожиданно наткнулся на
парадоксальное открытие: хоть он обладал большой властью -- и не один год,
ему ни разу не пришлось принимать такое ответственное решение или совершать
поступок, равный тому, который предстоял ему теперь. И вдруг, только
сегодня, сейчас, в годовщину смерти жены, он понял, что внутренне никогда не
слагал с себя полномочий прокурора, хотя официально лишился этой должности,
-- от этой мысли стало как-то спокойнее на душе, исчез страх, сидевший в
нем, как гвоздь, весь вечер.
после поминок Ларисы -- в ту же ночь Артура Александровича поднял поздний
звонок из Москвы, и он срочно улетел в столицу. Две эти недели Азларханов
провел с большой пользой для себя, понимая, что времени у него в обрез:
много занимался делами, подготовил несколько документов, которые наверняка
обрадуют Шубарина, а главное, он понял из бумаг некоторые принципы
непотопляемого айсберга. Хитрый трюк финансовых мошенников преклонного
возраста Кима и Георгади и их главаря Японца состоял в том, что они
организовали немало предприятий на стыке двух областей или двух районов, с
одним и тем же штатом: по одну сторону границы существовало реальное, по
другую фиктивное производство, как тот армянский авторемзавод, -- это
давало им большие возможности манипулировать финансами и сырьем, вроде как
обходясь без мертвых душ и без откровенного подлога.
чековыми книжками на крупные суммы, которые без труда становились наличными
деньгами; через эти банки они наверняка получали наличные деньги,
"заработанные" и по другим каналам. Прежде чем отдать Коста пачку
сторублевок, Амирхан Даутович отметил в записной книжке банковский штамп и,
выйдя по документам на этот же банк, утвердился в своей мысли, что именно
там приберегали для Шубарина крупные купюры. И пачки денег -- сторублевыми
купюрами из этого же банка -- наверняка хранятся в тайниках у первого
секретаря Заркентского обкома партии, главного покровителя и друга Шубарина:
вряд ли тот доверял такие суммы сберкассе, -- когда-нибудь прокурор
собирался выстроить и эту линию.
Азларханова.
радушно улыбаясь, Артур Александрович. -- Надеюсь, вы не подумали, что в
такой сложный момент я бросил вас? Я наказал Коста до моего приезда особо
тщательно присматривать за вами и через день звонил ему, не замечает ли он
что-нибудь подозрительное вокруг вас. Слава Богу, никаких происшествий, но
теперь я рядом с вами, и душа моя спокойна -- я не люблю удаляться от своих
дел, даже если имею хороших помощников. Но дела есть дела, и есть люди,
которым я не могу отказать в помощи, если они попали в беду, оттого и
срочный вызов в Москву: решил и чужие и свои проблемы. Как служебные успехи?
подпись".
же дал им оценку, правда, пытаясь придать сказанному шутливый тон:
сколько бы я ни заплатил, думаю, что не прогадал бы. -- Вспомнив что-то,
добавил: -- А у меня для вас тоже припасены подарки, -- и открыл кейс, вроде
того, что Азларханов некогда видел в руках у Коста. -- Это швейцарские часы
"Роллекс", надеюсь, они вам понравятся -- солиднее не бывает, золотые, с
платиновым циферблатом и стрелками. Многофункциональная счетная машинка
"Кассио" -- она необходима вам в работе -- и маленький диктофон "Шарп" --
можете наговаривать текст для машинистки у себя в кабинете: я вижу, она
раздражает вас своей медлительностью.
оказались великолепными: массивные, с граненым хрустальным стеклом.
но Японец покачал головой:
Коста и для меня и для вас очень нужный человек, он долгое время был у
Бекходжаевых доверенным лицом, и мы нанесем им с его помощью еще один
сокрушительный удар.
Увидев в руках у Амирхана Даутовича коробку с часами, он совсем не солидно,
по-мальчишески обиженно спросил:
настроений -- и, обняв Файзиева, сказал:
"мерседесом" -- посылай человека, пусть пригоняют. Машина Санобар, которой
ты завидуешь, просто колымага по сравнению с этой моделью: обивка из мягкой
красной кожи, белые, из ламы, чехлы, кондиционер, бар... двести сорок
лошадиных сил!
этот момент вошли Ким и Георгади, неразлучные, словно сиамские близнецы,
старики.
убрать, и оттого не ясно было, доволен он ими или нет. Стало шумно, и Артур
Александрович, незаметно озорно подмигнув Азларханову, увел незваных гостей
в свой кабинет.
презенты из Москвы: нет, он не любовался ими, хотя они не вызывали в нем и
неприязни, он просто был равнодушен к ним -- все эти страсти с модными
тряпками и престижными вещами прошли как-то мимо него и Ларисы. Он думал о
том, сколько есть путей и способов подкупа: деньгами, должностью, женщиной,
машиной, модной одеждой, редкой книгой, дачей, антиквариатом,
драгоценностями, спортивным снаряжением... Наверное, существует целая
наука, которой в совершенстве владел Японец: он-то знал, как к кому
подступиться -- старому и молодому, мужчине и женщине, богатому и бедному,
жадному и моту, трезвеннику и пьянице, лодырю и трудяге...
это время действительно был особо тщательным, хотя Джиоев ни о какой
опасности не говорил, не предупреждал и даже не намекал, видимо, чтобы не
беспокоить. Но несколько раз, выходя в гостиничный коридор, он встречал там
Коста, неизменно собранного, улыбчивого, учтивого. Значит, существовала
какая-то опасность, которой остерегался Шубарин? От кого она должна была
исходить? От Бекходжаевых? А может, его изолировали от человека, который
хотел передать ему особо важную информацию? Тогда кто же он? Не прокурор ли
Адыл Хаитов? С ним ведь они так толком и не объяснились, и на поминках
Ларисы им не дали возможности и минуты побыть наедине.
что, кажется, Хаитов действительно порывался ему что-то сказать, а может,
даже и что-то передать. О чем бы поведал ему старый знакомый, дольше других
сопротивлявшийся системе Шубарина? Надо попытаться как-нибудь связаться или
встретиться с ним. Может, Хаитов так же, как и он, вступил в контакт с
Шубариным с единственной целью -- нанести в конце концов ему удар? Этот
вариант следовало продумать и проанализировать особо тщательно, потому что
Амирхан Даутович чувствовал страх прокурора перед Шубариным. Да, такой
союзник, обладающий официальной властью, не помешал бы, но пока приходилось
рассчитывать только на свои силы.
носились? -- предложил он и, по привычке не дожидаясь ответа, продолжал: --
Я привез кое-что из Москвы: ваше любимое баночное пиво "Дрейер" и к нему
краба свежемороженного килограммов на пять. Икрам Махмудович уже отправился
в "Лидо" распорядиться насчет ужина. И старики наши на краба придут...
Посидим, я люблю видеть своих людей рядом, и лучше всего за накрытым
столом. Это объединяет, дает чувство семьи. -- Внимательнее всмотревшись в
осунувшееся лицо Амирхана Даутовича, сказал неожиданно: -- Что-то вы неважно
выглядите, прокурор, вас гнетет наш самосуд? Но другого способа мести я, к
сожалению, не знаю. У вас, мне кажется, психологический шок -- это бывает,
бывало и со мной вначале, надо привыкать -- большое дело требует крепких
нервов.
недели, попутно и хорошим врачам показаться? Через неделю Гольдберг, наш
заведующий цехом овчинно-шубных изделий, едет в Москву -- как обычно,
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Якубенко Николай
Шекли Роберт
Посняков Андрей