Япончика в Тулуне.
осужденному Гребенцу, за что получает еще один год "довеска". Затем новая
выходка, добавившая к сроку очередной год Япончик бросает стул и
травмирует сотрудника СТ-2. Без последствий осталась драка с заключенным
Лыткиным, выдававшим газеты и журналы. Иваньков потребовал чужой номер
еженедельника "За рубежом". Услышав справедливый отказ, Япончик схватил
палку для прочистки унитаза и до потери сознания избил Лыткина. Выходка
осталась без наказания, потому что свидетелей избиения не оказалось...
водворялся в штрафной изолятор и карцер, на два месяца переводился в
помещение камерного типа. При этом Япончик сохранил лицо, не просил
пощады, а заваливал начальство жалобами на произвол И беззакония. Он не
опускался до примитивных обвинений, типичных матерщины и оскорблений.
Заявления так же, как и письма домой, грамотны, рассудительны и говорят
сами за себя: "...из ста суток моего нахождения здесь - около восьмидесяти
суток (в общей сложности) меня содержат в штрафных изоляторах под
различными вымышленными предлогами. Фактически водворяют туда не за
нарушений, а беспричинно, из-за какой-то жандармской перестраховки, и в
конечном итоге дополняют недуг, который и сам по себе приносит мне
физические страдания и крайне ограничивает передвижение".
уголовном мире правилам трудиться, Иваньков тем не менее обращается к
администрации с заявлением: "Прошу предоставить мне физическую работу во
вверенном Вам учреждении, так как у меня нет денег на лицевом счете и по
состоянию здоровья работа мне необходима".
выяснили командированные для проверки в Республику Коми сотрудники
Петровки, 38, его подельник вор Асаф жил на зоне припеваючи. За время
нахождения в ИТК Коми Асаф не работал ни единого дня, зато по нарядам
перевыполнял нормы и получал деньги. Ни разу он не был и в общей столовой
колонии. В его распоряжении всегда имелась черная и красная икра,
осетрина, шоколад, французский коньяк и американские сигареты. Асаф
неоднократно получал разрешения на длительные свидания с женой. В
сравнении со своим дружком Япончик выглядит несгибаемым бойцом,
предпочитающим умереть, но не склонить голову перед ментами. О нем говорят
как о подвижнике воровской идеи, систематически вступающем в конфликт с
тюремным и лагерным начальством. Правда ли это?
время сидевший в тюрьме города Тулупа под Иркутском вместе с Иваньковым.
Его рассказ соседям по камере о житье-бытье "правильного вора" выглядит
иначе. С Япончиком Варламов прожил два с лишним года. С его слов Иваньков
"в тюрьме взял верх", координировал любые действия осужденных, был полным
хозяином. Япончик мог зайти в любую камеру днем или ночью, так как с
начальником Тюрьмы был на короткой ноге. В камере они ни в чем не
нуждались, из продуктов ели то, что на свободе простой смертный даже не
видел. Отмечая какое-либо событие, пили только коньяк. Когда Варламов
освобождался, всю ночь не спали, отмечали проводы. Япончик дал ему
инструкции, одел с барского плеча в спортивный костюм и лайковую куртку.
По словам Варламова, на праздники Иваньков получал поздравления и посылки
от известных певцов и поэтов, которых знала вся страна.
средства и связи, активно эксплуатируют версию об угасании в советских
казематах несправедливо осужденного законопослушного гражданина Иванькова.
Его жена направляет соответствующие прошения депутатам, правительственным
чиновникам, судебным органам. Настойчивость родных и знакомых возымела
действие. 11 и 13 сентября 1990 года в Президиум Верховного Совета РФ и
Председателю Верховного Совета РСФСР Б. Ельцину отправляются два
депутатских запроса.
Совета РФ. А 15 октября в Тулунскую СТ-2 УВД Иркутской области был
отправлен запрос секретариата ВС РСФСР за N 3/676 с просьбой выслать
характеристику и прочие документы для рассмотрения вопроса об изменении
срока наказания осужденного Иванькова. Даже учитывая, что администрация
тюрьмы прислала сфальсифицированные документы, где Япончик представлялся
вставшим на путь исправления, осознавшим и раскаявшимся, вряд ли можно
было рассчитывать на чудо. Досрочное освобождение Япончику не светило.
Кривая преступность с 1990 года резко шла вверх, а в феврале 1991 года,
вопреки эйфории, вызванной перестройкой и горбачевскими реформами, выходит
в свет Указ "О мерах по усилению борьбы с наиболее опасными преступлениями
и их организованными формами". Серьезность проблемы возрождения массового
бандитизма в стране становится настолько очевидной, что в МВД СССР
создается специальный главк по организованной преступности и наркобизнесу.
Тем не менее сенсация состоялась. Рассмотрев очередное прошение о снижении
срока Иванькову, заместитель председателя Верховного Суда РФ А. Меркушев
ходатайствует о смягчении приговора. И в конце 1991 года пятидесятилетний
вор в законе на пять лет раньше срока возвращается в Москву.
Япончика в столицу, пока газеты наперебой возмущались коррупционерами,
позволившими крупнейшему мафиози выйти на свободу, уголовный мир чествовал
своего "рыцаря". Иваньков быстро освоился в новых перестроечных условиях и
предстал прежним лидером. К нему на поклон поспешили "сливки"
криминалитета: воры Дато Ташкентский, Паша Цируль, Гиви Резаный, Гога
Ереванский, Малина, авторитеты нового призыва Роспись, Сильвестр, Марик и,
конечно, друзья, столько сделавшие для него в период заточения - братья
Отари и Амиран Квантришвили, Слива, Балда. Все ждали развития событий,
Помня нелюбовь Япончика к "лаврушникам", чеченцам и его обещания очистить
столицу от черных. Но войны мафий не последовало. А дальнейшее превзошло
самые смелые предположения.
служебные паспорта, чтобы тот вместе с женой смог поехать на отдых в ФРГ.
Там Иваньков должен объехать русских эмигрантов и бизнесменов, чтобы они
платили дань не чеченцам, а ему. При выходе из тюрьмы Япончику дали
несколько миллионов, чтобы он встал на ноги. С помощью своих подельников
Амирана Квантришвили, Быкова и Максимова он быстро вникает в расстановку
сил в столице, выступает судьей в спорах. В декабре 1991 года он ездил с
Амираном Квантришвили на разборку к солнцевским..."
административным надзором и регулярно общаться с участковым, он даже
близко не подходил к "родному" 117-му отделению милиции. Более того,
Япончик неожиданно для всех пересекает границу и выезжает в ФРГ, а позже
обосновывается в Нью-Йорке...
об отъезде Япончика за рубеж с прямо-таки мистическим страхом перед
могуществом мафии. Однако такой поворот в судьбе Иванькова кажется вполне
объяснимым, а разговоры о неведении компетентных органов, их растерянности
в связи с английским прощанием русского вора со своей исторической родиной
и вовсе не убедительны. Милиция, не говоря уже о КГБ, была прекрасно
осведомлена не только о месте пребывания Япончика в Москве, но и о его
планах. Было известно, что Квантришвили готовит Для Иванькова и его жены
заграничные паспорта, причем тайные переговоры между заинтересованными
лицами, где назывались конкретные имена и цифры, фиксировались и
оформлялись соответствующим образом. Уход Япончика с российской сцены был
запрограммирован, причем именно его уход, а не кого-либо другого.
прочно переплелся с криминальным. Вчерашние теневики, молодые миллионеры,
тех, кого называют новые русские, банкиры и вовремя сориентировавшиеся
номенклатурные аппаратчики расширяли деловые контакты с зарубежьем,
проводили грандиозные валютные операции. Эмиссары уголовного мира
разъезжали по Европе и США, связывая российский бизнес с западными
партнерами и бывшими выходцами из СССР. В этих условиях в интересах
некоторых российских кругов было появление за границей людей, умеющих и
знающих, как держать в руках ниточки многочисленных контактов. Причем
людей, которые уважаемы и знакомы не только с законопослушными гражданами.
контролирующий ситуацию, не прибегая к помощи официальных государственных
институтов. Нельзя утверждать, что Иваньков согласился выполнять
"деликатное" поручение. Скорее всего люди из его окружения являлись
агентами спецслужб, что большой разницы не имело. Нужная фигура вошла в
игру, поставлена на доску. А расстановка сил в России и за ее пределами,
подвижки и перспектив развития событий, одним словом, вся картина
изменений в преступной среде и зонах ее влияния попадала в оперативные
досье соответствующих служб. Сам Япончик, даже если и подозревал о роли,
которую выполняет, сделать ничего не мог. Кому как не ему, названному
"крестным отцом" русской мафии, хорошо известно, что есть предложения; от
которых нельзя отказаться.
поначалу поселился у продюсера известного певца-эстрадника, выходца из
России, а позже купил дом и разъезжал по стране, налаживая деловые
контакты с русскими преступными группировками, итальянскими мафиозными
семьями и Латиноамериканскими наркосиндикатами. По некоторым данным, одна
из итальянских структур, опекавшая игорную индустрию Далласа, признала его
авторитет и определила долю отчислений от дохода. Сумму, понятно, назвать
трудно, но, очевидно, размер дани уважения оценивался цифрой со многими
пулями. Есть сведения, что и наркодельцы не обидели русского коллегу.
Говорить о соотечественниках не приходится. На счета Япончика в Вене и
Нью-Йорке регулярно поступали суммы от большинства российских группировок.
В США постоянно ездили представители отечественной уголовной элиты. За два
года у Иванькова перебывали практически все известные лидеры и воры в
законе. Япончик общался с Сильвестром, Аверой, Михасем, Макинтошем,
Шломо Вульф
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Зыков Виталий
Нортон Андрэ
Володихин Дмитрий