Чтение 30–й страницы книги ~Вторжение по сценарию~

съемках десанта. Хорошо?

- Ничего хорошего я тут не вижу. Только вчера я перечитывал сценарий, и
хотел спросить об одной вещи. Я понимаю, что у нас, конечно, японский фильм,
но разве человек, которого я играю, обязательно должен умирать?

- Вы - герой, и умираете, как герой. Трагическая сцена.

- А эпизод, когда американцы сбрасывают на свой город атомную бомбу?
Что это, по-вашему, такое?

- Это счастливая развязка. Злобные китайцы гибнут все до одного.

- Да, вместе с остальным гражданским населением. Как насчет того, чтобы
переделать это место?

- Возможно. Давайте обсуждать позже.

- Ладно, - согласился Бронзини, оглядывая стоящих строем солдат. -
Потрясающее зрелище. Сколько здесь человек?

- Больше двух тысяч.

- Что ж, надеюсь, они обошлись вам недорого. На съемках "Гранди-4" у
нас был из-за этого перерасход в бюджете.

- Пока мы укладываемся и в бюджет, и в съемочный график. Пожалуйста,
подождите в основном лагере.

- Хорошо, но у меня осталась еще пара вопросов. Что это там закапывают
около лагеря?

- Мусор.

- Ого! Индейцы, конечно, будут в восторге, когда узнают, что мы
превратили их резервацию в помойку.

- Индейцам заплатили. Они не создавать проблем. Кроме того, мы
договорились с профсоюзом. Они согласны не мешать съемкам, а мы учтем их
требования в следующем фильме. А теперь идите.

- Дайте знать, когда будете снимать первую сцену. - Бронзини взглянул
на часы. - В это время года у нас есть полдня до наступления "волшебного
часа".

- Волшебный час?

- Именно. После захода солнца, в течение часа еще достаточно светло,
чтобы снимать. Американские режиссеры называют это время "волшебным часом".
Только не говорите, что никогда не встречались с этим термином.

- Это первый фильм для Нишитцу.

- Неужели? - спросил Бронзини, влезая на мотоцикл. - И, насколько я
могу судить, Джиро, он же станет последним. Остается только надеяться, что
вы не потяните вслед за собой на дно и меня.

И с этими словами, поддав газу, Бронзини умчался в сторону основного
лагеря.

Римо Уильямс прибыл на авиабазу Льюк ровно в восемь утра. Притормозив
взятый напрокат автомобиль у въезда на базу, Римо подождал, пока к нему
подойдет часовой в летной форме.

- Я со съемок, - сказал Римо.

- Ваше имя, сэр?

- Римо Дюрок.

Часовой углубился в изучение списка приглашенных.

- Думаю, меня будет несложно найти. Начните с тех трех или четырех
фамилий, которые не похожи на японские.

- Да, сэр. Все правильно, Римо Дюрок. Можете проезжать. Вам нужно вон
то красное кирпичное здание.

- Большое спасибо, - поблагодарил Римо.

Поставив машину около красного строения, которое оказалось на краю
аэродрома, он осмотрелся. На взлетной полосе пристроился винтовой самолет,
казавшийся просто крошечным рядом с неповоротливыми транспортными
"Геркулесами", стоявшими крыло к крылу с краю.

Зайдя в здание, Римо предъявил поддельное удостоверение на имя Дюрока,
и сержант отвел его в отведенное для съемочной бригады помещение.

- Эй, Римо! Что-то ты опаздываешь, - окликнул его Билл Роум.

- Извините. Пришлось поколесить, пока нашел въезд на базу, - ответил
Римо. Он заметил, что кроме Роума в комнате находится еще один человек,
крепкого телосложения и в куртке цвета хаки.

- Познакомься с Джимом, Римо. Джим Конкэннон - технический консультант
Бронзини.

- Как поживаете? - спросил Римо.

- Гениально, - отозвался Конкэннон.

- Джим - наш эксперт по всем вопросам, касающимся военного снаряжения,
- пояснил Роум. - Он работал с Бронзини во всех сериях "Гранди". Джим сейчас
показывал мне, как проверять эти японские парашюты.

Оглянувшись вокруг, Римо заметил, что комната завалена парашютными
сумками. Их было, судя по всему, несколько сотен, и все черного цвета.

Конкэннон как раз раскладывал один из них, вынимая парашют из мешка,
чтобы осмотреть нейлоновый купол. Приблизив ткань к лицу, он внимательно
разглядывал ее на свет.

- Нужно проверить все участки, на которые ляжет основная нагрузка, -
объяснял он. - На мелкие дырочки в самом куполе можно не обращать внимания,
главное, чтобы стропы были хорошенько закреплены и не спутаны.

- Ясно, - откликнулся Билл Роум, бросая Римо парашют. - За дело, сынок.
В конце концов, именно твоя задница будет висеть под одним из этих японских
зонтиков.

Разложив сумку на длинном столе, Римо отстегнул пряжки и проверил
стропы и купол на прочность. На ощупь они казались вполне надежными.

- Да, за что боролись, - говорил тем временем Роум, пока Джим показывал
им, как укладывать парашюты заново. - Я отлично помню времена, когда над
японскими товарами смеялся весь западный мир. И вот он я сегодня - работаю
на японскую кинокомпанию, и занимаюсь тем, что выталкиваю из самолета пару
сотен наших десантников с этими японскими штучками за спиной.

- О'кей, - сказал, наконец, Джим. - С этими, кажется, все в порядке.
Ну, а кто у нас будет подопытным кроликом?

- Черт, парень, только не я. Староват уже, - сказал Билл Роум.

- А я не прыгал с тех пор, как вернулся из Кореи, - добавил Джим.

Не сговариваясь, оба повернулись к Римо.

- Рискнешь? - спросил его Роум.

- Почему бы и нет? - ответил Римо, закидывая парашют на спину.

Выйдя из комнаты, они направились к уже замеченному Римо самолетику.
Летчик, сидевший в кабине, помог ему влезть в кабину и, надвинув на глаза
защитные очки, принялся ожесточенно жевать резинку.

Джим Конкэннон похлопал Римо по спине.

- Не забудь сообщить нам, если парашют вдруг не раскроется, слышишь?

Все присутствующие расхохотались, но на застывшем лице Римо не
отразилось и тени улыбки - он все еще вспоминал Провиденс.

Рокоча мотором, самолет пробежал по летному полю и неуклюже поднялся в
воздух.

Перекрикивая шум двигателя, летчик обратился к Римо:

- Я постараюсь держаться как можно ближе к базе. Ветра сейчас почти
нет, так что ты должен приземлиться где-нибудь неподалеку, а потом тебя
подберет вертолет. Годится?

- Конечно, - отозвался Римо. Открыв пассажирский люк, он поставил ногу
на крыло, и, когда самолет зашел на вираж, оттолкнувшись, бросился в воздух.

На ветру рукава его армейской куртки затрещали, снизу надвинулась
огромная чаша Аризонской пустыни. Нащупав рукой кольцо, Римо с силой потянул
за него.

Из мешка за спиной вырвалось черное нейлоновое облако, порыв ветра
наполнил парашют, и Римо сильно тряхнуло, а потом он, словно маятник,
закачался на стропах.

Взглянув вверх, он увидел черный купол парашюта, а когда перевел взгляд
ниже, заметил, что песчаная равнина, куда он должен был приземлиться, быстро
летит ему навстречу.

Как только его ноги коснулись земли, Римо прокатился, и одним движением
освободился от пут парашюта.

Через несколько секунд до него донеслось стрекотание вертолета, и
вскоре машина приземлилась в нескольких метрах от него. Лопасти винта
подняли тучу пыли, и Римо пришлось зажмуриться, пока эта импровизированная
буря не улеглась. Лишь тогда он, пригнувшись, чтобы не попасть под винту,
подбежал к вертолету.

Огромная ручища Санни Джо Роума помогла ему взобраться на борт.

- Неплохой прыжок, - заметил Санни Джо. - Дело свое знаешь. Служил в
армии?

- Морская пехота, - признался Римо.

- А, "мозги вперемешку", - хмыкнув, сказал он с улыбкой.

- Не обращай внимания на старину Джима, - рассмеялся Роум. - Он тоже
бывший военный. Может быть, иногда Джим и любит поворчать, но специалиста
лучше его не найти. Да, кстати, Джим, нам нужно доставить тебя на место, где
будут снимать десант. Сегодня ты работаешь с ними.

- А где будет Бронзини? - озабоченно спросил Римо.

- Понятия не имею, - ответил Роум. - Насколько мне известно, съемочная
бригада разбита на девять частей. Мы работаем с теми, кто снимает выброс
десанта, а Бронзини, скорее всего, будет участвовать в танковой сцене, на
базе морских пехотинцев. Мы хоть повеселимся, а они просто будут гонять
туда-сюда танки через ворота. Как бы там ни было, спасибо, что согласился
прыгнуть. Я бы мог послать вместо тебя кого-нибудь из летчиков, но тогда в
случае прокола мы бы схватили огромный нагоняй, верно, Джим?

И оба приятеля зашлись в приступе добродушного хохота, который не смог
заглушить даже шум взлетающего вертолета.

- А как быть с остальными парашютами? - поинтересовался Римо.

- Черт побери, - воскликнул Санни Джо, - ты, что, хочешь каждый
испытать на себе?

Они с Джимом захохотали еще громче.

- На вид с ними все в порядке, и твой выдержал испытание. Значит,
сработают и другие.