Меня просто тошнит от таких неженок, как ты.
животу, и протянул ее Тепперману. С руки капало что-то густое и красное.
руках. Красная масса поразительно напоминала человеческие внутренности.
Повинуясь внезапному порыву, полковник принюхался. Он сразу же узнал этот
запах - у его солдата действительно был разворочен живот. Он насмотрелся на
это, еще когда служил во Вьетнаме.
у кота.
человек ранен по-настоящему. Наверное, кто-то перепутал патроны!
мечом, дирижировать стрельбой.
неужели никто меня не слышит?
же секунду петарды, прикрепленные к его мундиру, взорвались, разбрызгивая во
все стороны краску, но он уже не обратил на это внимания.
безрезультатно.
вспомнив, закричал, сложив руки рупором, - Новый дубль!
Некоторые из них были действительно забрызганы краской, но другие внезапно
застывали в странных позах с неестественно вывернутыми руками и ногами.
Голова одного из морских пехотинцев разлетелась на кусочки, и такое не смог
бы изобразить ни один голливудский мастер по спецэффектам - все это было до
ужаса правдоподобно, и полковник Эмиль Тепперман, наконец, тоже это понял.
Некоторые были уже мертвы, другие же просто играли свои роли, так и не успев
осознать, что в сценарии произошли существенные изменения. Когда они
попадали под лязгающие гусеницы, на лицах их отражалось непонимание, которое
быстро сменялось ужасом и страшными стонами.
пробраться между грохочущими танками и грудами трупов к Джиро Исудзу.
Схватив японца за шиворот, полковник рывком повернул его к себе.
остановить это! Что вы творите?
кинокамеры, направленный прямо на них.
проверить.
был настолько уверен в себе и спокоен, что на секунду полковник
засомневался, действительно ли то, что творится у него перед глазами,
происходит на самом деле.
причинить ему никакого вреда. Он так и не узнал, что ошибся, потому что,
когда Джиро нажал на курок, полковнику показалось, как будто на голову ему
обрушился кузнечный молот. Воспламенившийся порох проделал у него в голове
дырку, и вырвавшийся из патрона пыж глубоко вошел ему в мозг. Тепперман
замертво рухнул на землю, как если бы его сразила обычная свинцовая пуля.
Единственная разница заключалась в том, что от пыжа не осталось выходного
отверстия.
полковник уже вряд ли мог его услышать. - Воин не должен покрывать себя
позором.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
во многом. Его критиковали за то, что он зарабатывает слишком много денег,
причем, в основном, богатые. Несостоявшиеся актеры, отринутые Бродвеем,
упрекали Бронзини в невыразительной игре. Его считали излишне плодовитым,
особенно люди, которые в анкете в графе "домочадцы" моли указать только
"коккер-спаниель".
приходилось платить за славу. Примерно то же самое, как постоянно
подписывать автографы "для моих родственников".
жульничестве, поскольку, играя солдата-супергероя Дэка Гранди, он сам
никогда не служил в рядах Вооруженных Сил США.
Бронзини сумел лишь ошеломленно выдавить: "Что?". Комментатор решил, что это
и есть его окончательный ответ, и снова принялся разглагольствовать о
недавнем бракоразводном процессе актера, который обошелся ему в несколько
миллионов долларов. К тому времени, как подобный вопрос прозвучал снова,
Бронзини уже успел подготовить на него вполне вразумительный ответ:
съемки фильма. Я скорее Джон Уэйн, чем Оди Мэрфи.
него в руках одного из японцев грохотал пулемет пятидесятого калибра.
Обороняющиеся пехотинцы разлетались в разные стороны куда правдоподобней,
чем это делают каскадеры. Вдребезги разлетались черепа, пулеметные очереди
перерубали людей пополам.
участвовал в настоящем бою, но зато много раз снимался в боевиках. Поэтому
он быстрее многих понял, что происходящее - не съемки, а реальность.
Казалось, происходит что-то невероятное. По словам Исудзу, они должны были
въехать на базу как можно эффектнее, чтобы произвести впечатление на солдат,
и поэтому Бронзини должен ехать на броне первого в колонне танка. Но, как
только они оказались на территории базы, морская пехота открыла огонь.
Холостыми. А затем начался весь этот кошмар.
пулеметчика. Выпустив оружие из рук, японец попытался ударить его в челюсть,
но мускулистый актер, схватив противника за голову, ударом руки превратил
его лицо в кровавое месиво. Сбросив потерявшего сознание японца на землю,
Бронзини взялся за пулемет.
никогда не приходилось стрелять из боевого оружия, но в стрельбе холостыми
он успел поупражняться порядочно. В том, как жать на курок, разницы не было,
другое дело, что вылетало из ствола пулемета. Стиснув зубы, Бронзини дал
длинную очередь.
Потерявший управление танк вильнул влево, врезавшись в шедшую за ним машину.
Сцепившиеся гусеницы принялись кромсать друг друга.
человек одной очередью. В этот момент из люка его собственного танка
высунулась голова. Бронзини не стал тратить патронов, а развернул пулемет и,
ударив японца стволом, выбил его из башни. Пока танкист, еще не оправившись
от удара, лежал неподвижно, один из танков с хрустом перемолол ему ноги.
Исудзу, размахивающего самурайским мечом. Он руководил происходящим,
наполовину как режиссер, а наполовину как генерал.
произошло. Хлопнув по стволу пулемета, он воскликнул: "Ну давай же!", и
только тут заметил, что лента с патронами пуста.
силой, что у Бронзини лязгнули зубы. Еще одна со свистом пролетела прямо у
него над ухом.
него автоматы. Он никогда не был солдатом, но знал, что когда в тебя
стреляют, нужно искать укрытие. Поэтому Бронзини, не раздумывая, нырнул в
открытый люк башни.
чтобы не ушибить голову. По всей видимости, перед тем, как они пересекли
границу, танки каким-то образом снова привели в боевую готовность. Чуть
дальше виднелся люк, ведущий к водительскому сиденью, выдвинутому вперед.
пристально всматривается в перископ. Бесшумно вынув из-за голенища нож,
который, в отличие от патронов морских пехотинцев, был вовсе не бутафорский,
Бронзини протянул руку вперед и, схватив водителя за горло, вонзил лезвие
ему в живот. Японец рванулся, но в тесноте танка ему не оставалось ничего,
как сидя бороться с безжалостной рукой, зажавшей ему рот и проворачивающей
вонзенный нож. Через несколько секунд водитель, дернувшись, затих. Бронзини
вытащил тело через люк и опустился на пропитанное кровью водительское