показаться на улице. Звери будут знать, что это - город для людей, а не
для диких зверей. Кто-нибудь, несомненно, назовет меня расистом. Но кто
больше всех страдает от преступников? Чернокожие. Люди, старающиеся
воспитывать своих детей так, как воспитываются все другие дети. Вы
понимаете, о ком я говорю. Я говорю о добрых честных чернокожих, таких как
дядя Том, потому что они не хотят жить в джунглях.
расизме. Если я говорю, что самый маленький ребенок сможет спокойно,
ничего не опасаясь, разгуливать по этому городу, то разве это расизм? Если
я не хочу, чтобы моего или вашего ребенка изнасиловали на большой перемене
в школе, разве это расизм? Если мне надоели призывы поддержать тех, кто не
выполняет своих обещаний и угрожает мне, когда я прошу прибавки к
жалованью, разве это расизм? Я говорю "нет", и все честные граждане -
белые и черные - громогласно заявляют вместе со мной: "НЕТ!" Суть нашей
программы, нашей платформы в следующем:
злодеям и растлителям, шныряющим по нашим улицам. И мы будем говорить им
"нет" до тех пор, пока не искореним всех до единого". Слова речи явственно
звучали в голове инспектора Макгарка. Он внимал им с таким напряженным
искренним вниманием, что понял: только один человек сможет прочитать их
как надо, и этот человек - майор Уильям Макгарк из Нью-Йорка. "Покажем им,
что это возможно в масштабе города. Покажем им, что это возможно и в
масштабе штата. А потом - и в масштабе всей страны. А если так..."
хотел бы с вами поговорить.
Лицо и поза капитана Милкена выражали подобострастие, выходившее за рамки
обычного почтения к старшему по званию и служебному положению. И это было
очень заметно со стороны.
я уеду. Хотите, чтобы я закрыл свое дело? Ну, сначала вам нужно разузнать,
что это за дело, а потом попробовать самому закрыть его. Если же вы хотите
проявить благоразумие, то я буду мыть ваши руки, а вы мои, и это будет
означать уже нечто иное. А именно - я выкладываю деньги на бочку.
эскадроны смерти перемещаются из одного пункта страны в другой,
регистрируются в мотелях, едят, пьют... И неумолимо растет горка счетов.
ним все о'кей.
Бедника все в ажуре, но если бы капитан и знал еще - почему!
слегка разыграться своей фантазии. Пять тысяч в неделю за то, что мы не
знаем. Инспектор, таким образом, послал мяч через сетку на сторону корта,
где играл Римо. По-инструкции Смита, ему следовало для пущей
убедительности поторговаться, а потом просто отправить мяч обратно,
согласившись на первое же предложение. Результатом стало бы его
утверждение в качестве нового местного рэкетира. Но прежде чем Римо
вспомнил об этой инструкции, сработал инстинкт, побудивший его завершить
игру мощным ударом сверху вниз в угол площадки.
выражением луноподобного лица, - а десять. Как раз столько у меня при
себе.
карманов два пухлых конверта с новенькими банкнотами и бросил их на стол
инспектора так, как бросают кожуру от апельсина. Капитан прочистил горло.
бизнеса, все уже занято, сказы Макгарк.
из-за стола и протягивая большую, мускулистую ладонь.
расслабил мускулы ладони и улыбался. Макгарк продолжал сдавливать пальцы
Римо, так что от натуги у него даже заиграли желваки на скулах. Все еще
улыбаясь, Римо вдруг напряг мышцы и в мгновение ока освободил ладонь из
тисков Макгарка. Именно так - неожиданно и сразу - лопается целлофановая
обертка.
полицейским комиссаром, сообщил капитан Милкен, - но я сказал ему, что в
этом нет необходимости.
Пусть комиссар посмотрит, с какими людьми нам приходится иметь дело. Да,
Бедник, пожмите ему как следует руку. А то они у нею слишком мягкие.
верхний ящик стола.
Римо из кабинета.
вам по вкусу.
не говорил, что он мне не нравится. Напротив, нравится!
личиком и небесно-голубыми глазами, направлявшаяся в кабинет Макгарка. Она
шла с неприступным видом, глядя прямо перед собой.
кабинета. - Дочка комиссара. Печальная история. Ее изнасиловали, когда ей
было семнадцать. Банда черных. Полдепартамента были этому только рады,
поскольку: всем известно, что сам О'Тул закоренелый сердобольный либерал.
Ребята из департамента забросали его анонимными письмами, в которых
говорилось, что будто бы удалось найти преступников, но они вынуждены были
их отпустить из-за отсутствия ордера на арест. В одной из записок
говорилось, что полицейским якобы удалось даже схватить насильников на
месте преступления, но пока они зачитывали им пространный перечень
конституционных прав этих молодчиков и след простыл. Отвратительные
штучки. Вы понимаете, что я имею в виду?
так боится мужчин, что не может даже смотреть на них.
вопросами расстановки имеющихся в его распоряжении полицейских.
О'Тул стояла спиной к нему, разбирая стопку бумаг на столе. На ней была
длинная подчеркнуто скромная юбка в сельском стиле, которая явно не
вязалась с белой блузкой с чрезмерно глубоким вырезом, оголявшим не только
шею, но и плечи.
мгновение встретился с ней взглядом и сразу же опустил глаза.
пробормотал он, протягивая ей серебряную авторучку, мятую им из кармана
Милкена.
девушки, сказавшей:
он опять скромно потупился:
сожалею, что побеспокоил вас, мисс, но мне показалось...
достаточно.
авторучку.
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна
Шилова Юлия
Трубников Александр
Суворов Виктор