прерваны тем, что он неожиданно узрел этого самого ближнего, а
точнее сказать, блюжнюю. Она сидела на траве, устремив взгляд
через засаженный горохом пологий склон куда-то вдаль, за
серебристую ленту ручья Меол. Девушка сидела неподвижно,
подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Вне всякого
сомнения, тетушка Элис в этот час судачила о том о сем со столь
же почтенными матронами, Рун же наверняка уже улегся в постель.
Ну а Мелангель, надо думать, украдкой пробралась в сад, чтобы в
одиночестве и покое помечтать о счастье, лелея несбыточные
надежды. маленькая темная фигурка, словно окруженная золотистым
сиянием, четко вырисовывалась на фоне заходящего солнца. Судя
по закатному небу, завтрашний день, день праздника Святой
Уинифред, обещал, как и сегодняшний, быть безоблачным и
прекрасным. Кадфаэля и Мелангель разделял розовый сад, и
девушка не слышала, как он прошел мимо по травянистой ропинке.
Монах направлялся в сарайчик, чтобы прибраться на ночь,
расставить и разложить все по местам, проверить затычки у своих
бутылей и фляг и убедиться, что жаровня, которая зажигалась
днем, остыла, и уголья в ней не тлеют.
старался изо всех сил, но запросто мог что-то упустить из виду,
хотя уже не ронял и не разбивал все подряд, как случалось в
первые дни его работы. Зайдя в сарайчик и окинув придирчивым
взглядом свое хозяйство, Кадфаэль убедился, что все в порядке.
Теперь можно было и не торопиться, а использовать оставшееся до
повечерия время, чтобы спокойно посидеть здесь, в пахнувшем
деревом полумраке, и поразмыслить. Каждому предстояло провести
это время по-своему, и не всем с пользой. Троица ремесленников:
Уолтер Бэгт, портной, Джон Шур, перчаточник, да Уильям Хейлз,
коновал, -- займутся своим истинным ремеслом, игрой в кости, и
угодят прямиком в руки Хью. А вот с Симоном Поером, куда более
загадочной личностью, дело обстоит сложнее. Угодит ли он вместе
с ними в расставленную ловушку или ухитрится ускользнуть, как
бывао не раз? Так или иначе, а ближе к ночи он наверняка
примется за темные делишки.
и как несколькими минутами позже в том же направлении двинулся
третий, и не сомневался, что самозваный купец из Голдфорда
вскоре последует за ними. А вот для молодого человека, в кои-то
веки вышедшего прогуляться в одиночку, самое время обойти
монастырские угодья и случайно наткнуться на одиноко сидевшую
девушку.
рассчитывая малость передохнуть.
спиной. Лишь заслышав шуршанье высокой, высушенной солнцем
травы у него под ногами, она вздрогнула, обернулась, неловко
привстав на колени, и испуганно замерла, уставясь на него
широко раскрытыми глазами, в которых запечатлелся отблеск
заката. Выражение ее лица было по-детски трогательным и
беззащитным -- точно так же, как тогда на дороге, когда Мэтью
выхватил ее из-под самых копыт мчавшихся во весь опор лошадей и
с нею на руках отскочил в сторону, перемахнув через придорожную
канаву. В тот раз она тоже широко раскрыла глаза, и наполнявший
их испуг постепенно сменился приятным удивлением, ибо молодой
человек был учтив, добр и, несомненно, ею восхищен.
недолго. Девушка затрясла головой, словно отгоняя наваждение; в
растерянности вглядывалась она в сумрак за спиной Мэтью и
поверить не могла, что он пришел один.
ищешь здесь что-то для него?
простодушно удивилась Мелангель. В голосе девушки послышалась
тревога: хотя Сиаран не особо ей нравился, она относилась к
нему с пониманием и сочувствием.
есть и свои дела... Имею я право... подышать воздухом. А с ним
все в порядке, он мирно спит в своей постели и никуда оттуда не
денется.
промолвила Мелангель, -- что ты пришел не ради того, чтобы
повидаться со мной.
быстрым, Мэтью, словно бы сам того не желая, протянул руку,
чтобы поддержать ее за талию и помочь подняться. Но рука его
повисла в воздухе -- девушка отстранилась и встала сама.
завидя меня, ты не обратился в бегство. И на том спасибо.
человек, -- ты знаешь это не хуже меня.
вместе шли по дороге, -- горячо возразила Мелангель. -- Однако
это не помешало тебе нести мою ношу, поддерживать меня под
локоток да еще и поотстать от Сиарана, чтобы тот не видел, как
ты со мной любезничаешь. Мне казалось, что я тебе приглянулась,
что тебе в радость идти рядом со мной. Почему ты сразу не
сказал мне, что не волен в своих поступках. А еще лучше было бы
тебе повести своего приятеля каким-нибудь другим путем и
оставить нас в покое. Тогда бы я смирилась и, может быть, со
временем и позабыла бы тебя. А теперь мне это не под силу! Не
забыть мне тебя! Ни за что не забыть!
исказила гримаса то ли гнева, то ли отчаяния -- этого Мелангель
сказать не могла. Девушка смотрела на него в упор, взгляд ее
был исполнен страсти, а в таком состоянии трудно размышлять и
строить догадки. Мэтью отвел глаза.
молодой человек, -- я виноват перед тобой. Я не имел права
забывать о том, что счастье в этой жизни не для меня. Мне надо
было расстаться с тобой, как только я тебя увидел. О Господи, и
ты думаешь, я мог бы Сиарана увести? Нет, вряд ли удалось бы
мне оторвать его от вас... И все же я должен был проявить
твердость и проститься с тобой...
приблизил ее лицо к своему так резко и бесцеремонно, что едва
не причинил ей боль.
воскликнул он. -- Нет! Ведь ты никогда не видела своего лица,
верно? И судить о том, как ты выглядишь, могла лишь по глазам
окружающих. У тебя же нет зеркала, да и откуда ему взяться? А
значит, ты могла лишь случайно увидеть свое отражение на
поверхности речушки или пруда -- и потому понятия не имеешь о
том, что, завидя тебя, человек может потерять голову. А ты еще
удивляешься тому, что, изнывая от жажды, я не бежал прочь от
родника с живительной влагой. Но поверь: я предпочел бы
умереть, нежели потревожить покой твоего сердца. Боже
милосердный, спаси и помилуй меня грешного!
взрослеют быстре, в сравнении с ним оставалась почти ребенком.
Как зачарованная, слушала она эту пылкую речь, слегка пугаясь
ее страстного тона. Рука, державшая ее подбородок, крепкая
мужская рука с длинными сильными пальцами, дрожала, да и все
его тело трясло, как в лихорадке. Она мягко положила свою
маленькую ладошку на его руку. Собственные переживания
показались ей ничтожными в сравнении с его неизбывной и
неизъяснимой тоской.
с твордостью промолвила девушка, -- но что могла простить тебе
я сама, я уже простила. Ты не виноват в том, что я тебя
полюбила. Ты просто был юобр ко мне как никто другой, с тех пор
как я покинула Уэльс. И ты говорил мне, что связан обетом, да,
любовь моя, говорил, -- только тогда я не обратила на это
внимания. Что за обет ты принес, я так и не узнала, но это и не
важно. Главное, душа моя, чтобы сердце твое не томила печаль...
закатных лучей сменилось багрянцем, а затем и тот истаял,
словно жар тлеющих угольев под слоем золы. Мягкий, розовый
сумрак осенил юношу и девушку своим крылом, последний луч
заходящего солнца упал на их лица, и глаза обоих подернула
жемчужная, радужная пелена, ибо в них -- и у него, и у нее --
застыли слезы. Он склонился к ней, она потянулась к нему, и
губы их слились в поцелуе.
колокола, призывавшего братию на вечерний молебен, слышался
особенно отчетливо. Пребывавший в благостной полудреме брат
Кадфаэль тут же встрепенулся. Еще в юности, в годы ратных
Орлов Алекс
Глуховский Дмитрий
Василенко Иван
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей