взяв оттуда раку с мощами, принести ее в обитель, где их
встретят со свечами, цветами и пением церковных гимнов
остальные монахи во главе с самим аббатом. Не приходилось
сомневаться в том, что многие паломники и богомольцы из города
и предместья, во всяком случае, здоровые и крепкие телом,
пристроятся в хвосте монашеской процессии и проследуют к
часовне за приором, тогда как немощные и увечные будут
дожидаться святую возле обители, чтобы вместе с аббатом
Радульфусом поприветствовать ее по возвращении.
самой часовни, -- промолвила раскрасневшаяся, возбужденная
Мелангель, стоявшая рядом с братом и тетушкой среди заполневшей
двор праздничной толпы. -- И ведь это совсем недалеко. Жаль
тольк -- Руну никак не поспеть за процессией.
весь светился, словно величие праздника сделало еще светлее его
льняные волосы. Его огромные ясные глаза смотрели куда-то в
пространство, как будто он не замечал царившей вокруг суеты.
Однако он тут же откликнулся на слова сестры.
пока не отстану. Но вам нет нужды оставаться со мной.
одного не брошу. Мы с тобой вместе дождемся здесь возвращения
святой. Ну а у Мелангель ножки крепкие, вот пусть и пойдет с
процессией да заодно и помолится за тебя по дороге туда и
обратно. Небось это всяко не помешает, а мы с тобой и вдвоем не
пропадем.
ворот его рубахи, стараясь придать ему безупречный вид. Ее
тревожила чрезвычайная бледность юноши: добрая женщина боялась,
что чрезмерное возбуждение может свалить его с ног, хотя Рун
был спокоен и безмятежен, а его отсутствующий взгляд устремлен
куда-то вдаль. Мысли его витали там, куда она не могла
последовать.
того аккуратно причесанные волосы, убирая каждый волосок с
высокого лба, и, обращаясь к Мелангель, промолвила:
кого-нибудь из знакомых: мистрисс Гловер или вдовы лекаря. А то
сама ведь знаешь, к процессии всякий народ может прибиться. С
иными греха не оберешься.
девушка, заливаясь румянцем. -- Он сам мне сказал. Я встретила
его сегодня, когда с заутрени возвращалась.
Мелангель сказала, что хочет пройти весь путь, шаг за шагом,
вознося молитвы за тех, кто ей дорог и близок. Она не называла
имен, но Мэтью сразу подумал о ее несчастном брате. Однако
девушка имела ввиду и двоих неразлучных друзей, один из которых
недавно доверился ей. Осмелев, Мелангель решилась заикнуться о
Сиаране.
процессией. Ему, как и Руну, придется подождать в обители. Но
разве им не зачтется, если мы с тобой проделаем за них этот
путь с молитвою на устах?
затем снова повернулся к Мелангель и, глядя ей в глаза,
решительно заявил:
путь. Думаю, я имею на это право... И весь путь, с первого до
последнего шага, я буду неустанно молиться за твоего брата.
Элис, -- коли так, ступай да разыщи его. Уж Мэтью-то за тобой
пригладит, не сомневаюсь. Смотри-ка, братья уже строятся, так
что тебе лучше поторопиться. Иди, а мы с Руном будем тебя
ждать.
Роберт и регент Ансельм уже выстроили братьев. За стройными
рядами монахов, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу,
толпились, образуя длинный извилистый хвост паломники и местные
богомольцы. Цветы, разноцветные восковые свечи, кресты и
хоругви придавали процессии торжественный и красочный вид.
Мэтью уже стоял там и ждал девушку. Завидев Мелангель, он
протянул ей руку.
доверила...
тревогой спросила Мелангель. -- Хотя он вообще-то прав, что
остается здесь. все равно ему не осилить весь путь.
распахнутые ворота. Впереди шествовал приор Роберт, за ним
выстроившиеся парами братья, следом городские старейшины и
наконец многочисленные почитатели святой. Те из них, кто знали
слова и мелодию псалма, воодушевленно подпевали монахам.
Многолюдная процессия выплеснулась за ворота аббатства и,
свернув направо, двинулась к часовне Святого Жиля.
рядом с ним вышагивал брат Адам из Ридинга. Путь процесси
пролегал по широкой улице, тянувшейся вдоль монастырской стены,
мимо большого, покрытого вытоптанной травой треугольника
ярмарочной площади. Затем богомольцы еще раз свернули направо и
двинулись по дороге, пролегавшей через пожухлые от солнца поля
и пастбища, по обочинам которой попадались домишки и
хозяйственные постройки. Дорога тянулась до самого конца
предместья, где на фоне ясного небосклона на вершине изумрудно
зеленого холма отчетливо вырисовывалась темная приземистая
часовенка. Рядом с ней из-за длинного плетня, огораживавшего
сад, виднелась крыша приюта. По пути шествие становилось все
более красочным и многолюдным, ибо житель предместья в лучших
праздничных нарядах выходили из своих домов и присоединялись к
процессии.
только для братьев и самых именитых горожан. Остальные
богомольцы сгрудились у входа, поднимаясь на цыпочки и
вытягивая шеи в надежде хоть краешком глаза увидеть, что
происходит внутри.
слова псалмов и молитв, и следил за тем, как пламя свечи играло
на серебряном узоре, покрывавшем великолепную дубовую раку
Святой Уинифред, высившуюся на алтаре часовни, как и четыре
года назад, в тот день, когда ее доставили сюда из Гвитерина.
Он сам добился права в числе восьми братьев нести ковчег из
часовни в обитель, но теперь размышлял о том, были ли его
помыслы достаточно чисты и нельзя ли счесть такое желание
претензией на некие особые отношения со святой. Правда,
намерение нести раку можно было расценить и как смиренное
стремление к покаянию. В конце концов, ему уже за шестьдесят,
дубовый ковчег, как помнилось монаху, изрядно тяжел и больно
врезается в плечо, а путь до обители достаточно долог, чтобы
основательно притомиться. Ежели после такой прогулки у него
прихватит поясницу, сразу станет понятно, одобряет ли Святая
Уинифред то, что он некогда совершил в Гвитерине.
одного роста подняли раку на плечи. Величественно склонив седую
голову, приор Роберт ступил сквозь низенькую дверь из полумрака
часовни навстречу свету солнечного утра, и нетерпеливо
дожидавшаяся толпа раздалась в стороны, чтобы дать дорогу
святой. Теперь порядок процессии был несколько иным. Впереди,
как и по дороге в часовню, шествовал приор, за ним -- хор, за
хором -- братья с ракой на плечах, а по бокам от них богомольцы
с крестами, хоругвями и свечами и многочисленные прихожанки с
гирляндами живых цветов. Грянул торжественный гимн, и чинная
процессия двинулась в аббатство, чтобы с благоовением и
восторгом доставить в монастырскую церковь и установить на
алтаре святые мощи или то, что эти невинные души почитали
святыми мощами.
шаг под остальных братьев, несущих раку, -- кажется, нынче рака
полегче, чем была в прошлый раз. Могло ли такое произойти всего
за четыре года?"
человеческой плоти, и живой, и мертвой. Ему довелось побывать в
затерянной среди пустыни галерее пещер, в которых жили, умирали
и были погребены первые христиане. Он знал, что плоть усыхает
под воздействием сухого воздуха и от некогда грузного тела
может остаться лишь легкая, почти невесомая оболочка. Но то в
пустыне! Однако, что бы ни находилось внутри, дубовая рака
легко лежала на плече монаха, ничуть не отягощая его.
Контровский Владимир
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Вронский Константин
Корнев Павел
Эриксон Стивен