ему конюшню. Наверняка он провел тяжелый день в дороге, да и я
тоже.
что утром ему снова в дорогу и что, может, он и заблуждается,
но проверить кое-что все-таки надо.
который, погрузившись в собственные мысли, рассеянно наблюдал
за происходящим. Услышав стук копыт по булыжнику, он повернулся
и встретился взглядом с Кадфаэлем. Тот слегка улыбнулся и
кивнул ему в знак приветствия. У незнакомца оказалось строгое,
довольно-таки угрюмое лицо, открытый лоб, широкие скулы,
коротко стриженая бородка, широко расставленные карие глаза,
которые он время от времени прищуривал, словно, живя не в
городе, привык вглядываться в расстояние.
Проводи меня туда. Не то чтобы я не доверял вашим грумам, но
своего коня люблю обихаживать сам.
Как смолоду приучишься, так оно и пойдет.
Перед конюшней один из монастырских грумов обтирал стройного
гнедого жеребца с белой звездочкой на лбу. За работой грум
тихонько насвистывал.
грума. -- Спасибо, дружок! Теперь я сам. Куда его можно
поставить? -- Он пошел к стойлу, указанному грумом, и,
внимательно его осмотрев, с удовлетворением кивнул головой. --
Как я посмотрю, брат, у вас тут хорошая конюшня. Надеюсь, на
меня не затаят обиду за то, что я сам хожу за своим конем? Ведь
далеко не везде к путникам относятся как положено, да и сам ты
говорил, что привычка есть привычка.
расседлывая свою лошадь, но в то же время не спуская глаз с
незнакомца.
Наверняка он снял их вместе с плащом у себя в комнате в
странноприимном доме. Однако сокольничий далеко не самая
подходящая профессия для путешественника. У купца же наверняка
был бы какой-нибудь здоровенный слуга-охранник, а то и двое.
Ездить же в одиночку больше пристало воину, рассчитывающему в
пути на свои собственные силы и оружие.
спутников, тем лучше. Когда человек ни от кого не зависит, ему
никто и не мешает.
оказался этот сокольничий. А может, это все напускное? Видя,
как ищут мальчика, он никого ни о чем не спросил, однако,
заинтересовался, правда, в меру, конюшней и стоявшими там
лошадьми. Даже закончив обихаживать своего жеребца, он не
уходил и со знанием дела разглядывал других лошадей. Он прошел
мимо мулов и рабочих лошадок, но задержался подле буланого
жеребца Дрого Босье. Впрочем, это было вполне объяснимо для
человека, знающего толк в лошадях, поскольку жеребец был и
впрямь хорош и чистых кровей.
жеребца? -- удивился Рейф, ласково погладив коня и потрепав его
за ухом. -- Или это конь кого-либо из ваших гостей?
язык.
на него.
теперь лежал в часовне один.
безразличен, он прямо-таки сыпал вопросами.
Его ограбили, в спине была ножевая рана.
почему прямо не называет имени убитого. Если бы его собеседник
спросил, что было бы вполне естественно, Кадфаэль наверняка
ответил бы. Однако на этом вопросы кончились. Рейф выразил свое
сочувствие по поводу опасностей, грозящих одинокому путнику в
лесах пограничных графств, после чего закрыл низкую дверцу
стойла, где стоял его конь.
либо езжай по тракту. -- Он отряхнул ладони и направился к
выходу из конюшни. -- Ну я пойду готовиться к ужину.
не в странноприимный дом, а завернул в церковь. Такая
целеустремленность показалась Кадфаэлю подозрительной, и он,
искренне любопытствуя, пошел следом. Он увидел Рейфа из
Ковентри, который в замешательстве стоял подле алтаря,
поглядывая на многочисленные часовни, открывшиеся его взору в
поперечных нефах и переходах церкви, и без долгих объяснений
указал ему на искомую часовню.
вами одного роста, так что пригибаться не нужно.
протестовал против общества Кадфаэля. Он только пристально
посмотрел на него, молча кивнул и последовал за ним. В
прохладной, сумрачной часовне он решительно подошел к смертному
одру, на котором со свечами в ногах и у изголовья лежало
почтительно прикрытое тело Дрого Босье. Рейф отогнул полотно,
прикрывавшее лицо покойника.
вновь прикрыл его, при этом былой спешки в его движениях уже не
было. Он даже нашел время для выражения простого человеческого
страха при виде смерти.
какой-либо интерес к покойнику, то он уже прошел.
Кадфаэль. -- Со дня на день сюда должен приехать его сын.
теперь звучала как бы машинально. -- А много ли у вас гостей об
эту пору? То есть, моих лет и моего положения. Если найдется
партнер, я бы не отказался после ужина сыграть партию-другую в
шахматы.
был не прочь разузнать о других остановившихся в аббатстве
путниках. О путниках его лет и его положения!
ответил Кадфаэль. -- А вообще-то теперь у нас затишье. Больше
половины комнат в доме пустует.
странноприимного дома. Косой предвечерний свет стал уже
тускнеть, постепенно переходя в серые сумерки.
Наверное, ваш шериф уже ищет разбойников, что объявились так
близко от города. Может, уже и подозреваемые в этом убийстве
есть?
неясно. В наших краях появился один беглый виллан. -- Не
подавая вида, что проверяет Рейфа, Кадфаэль добавил: -- Молодой
парень, лет двадцати...
отнесся к сказанному без всякого интереса. Просто покивал
головой.
словно ему было совершенно безразлично, виновен Гиацинт или
нет. Он просто не хотел вникать в это дело.
что за ужином его наверняка будут интересовать все мужчины
средних лет. Но кого же он ищет? Как зовут этого человека?
Впрочем, Рейф не спрашивал имен, ибо назваться ведь можно как
угодно. Как бы то ни было, ищет он вовсе не Дрого Босье из
Нортгемптоншира.
выехал в Итон. Еще дюжину своих людей он оставил за рекой у
тракта, чтобы те тщательно прочесали поля и леса в полосе между
Куликов Роман
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Муркок Майкл