лорда Итона в доме своего отца.
смотрел в лицо посланнику.
отца, -- сказал он. -- Когда назначена церемония?
в виду другое. Она хочет, чтобы молодой лорд оставил свои
занятия в аббатстве и занял место лорда Итона. Я должен
сказать, что леди Дионисия самолично намерена взять на себя
попечение о Ричарде, тем более что теперь он вот-вот войдет в
права наследства, а она уверена, что так оно и будет, без
всяких задержек и препятствий. Мне приказано привезти
наследника домой.
выполнить этот приказ, -- осторожно заметил аббат. -- Ричард
Людел поручил опеку сына мне, на тот случай, если он умрет, не
дождавшись его совершеннолетия. Он желал, чтобы его сын получил
достойное образование, дабы, вступив в права наследства, он мог
разумно управлять своими владениями. Я намерен исполнить данное
Ричарду Люделу обещание. Молодой Ричард останется под моей
опекой, пока не подрастет и не сможет отвечать за свои
поступки. А до той поры, я уверен, вы будете служить ему столь
же верно, как служили его отцу, содержа его владения в
надлежащем порядке.
милорд, -- сказал Джон Лонгвуд уже значительно дружелюбнее,
нежели когда он говорил о сути поручения своей госпожи. --
После битвы при Линкольне лорд Ричард оставил все дела на меня,
и у него не было случая пожалеть об этом, и сын его никогда не
будет в чем-либо ущемлен мною. Можете не сомневаться.
переложив на вас все заботы о владениях Ричарда, продолжим его
обучение и долженствующее наставление.
Джон, не выказывая никаких признаков разочарования или
протеста.
ее во Христе и что Ричард будет доставлен завтра, и, как
полагается, с надлежащим эскортом, -- ответил аббат с ударением
на последних словах. -- Однако я имею священные обязательства
перед его отцом относительно опеки сына, вплоть до его
совершеннолетия, и намерен твердо придерживаться воли покойного
Ричарда Людела.
Лонгвуд, глядя в глаза аббату, затем почтительно поклонился и
быстрым шагом покинул зал капитула.
вышли на большой монастырский двор, они успели увидеть, как
подле привратницкой посланец из Итона сел верхом на своего
коренастого валлийского коня и неторопливо поехал в сторону
Форгейта.
настоящий мужчина, -- рассудительно заметил брат Кадфаэль. --
Он не расстроился, получив решительный отказ. И, похоже, вовсе
не боится привезти его своей госпоже. Можно даже подумать, он
попросту остался доволен.
возразил брат Эдмунд. -- Покуда мальчик не станет сам себе
хозяином, только шериф как сюзерен может угрожать его правам
управляющего, а кроме того, Джон прекрасно знает свои
достоинства. Знает о них и практичная старая леди, и она
благодарна ему за рачительное управление владениями Люделов. Не
желая ссориться с нею, Джон исполнил ее приказ, разумеется, без
особой радости. Делал свое дело, да помалкивал.
обстоятельствах был молчуном, так что ему не составило особого
труда постоять несколько минут с каменным лицом перед аббатом и
промолчать.
-- Раз уж эта леди надумала прибрать к рукам Рокстер и Лейтон,
так просто она не отступится. Наверняка мы еще услышим о леди
Дионисии Людел.
предосторожности. Юного Ричарда в Итон сопровождали брат Павел,
брат Ансельм и брат Кадфаэль, -- охрана вполне надежная, даже
на случай попытки захвата силой. Впрочем, надеялись, что
обойдется без этого. Куда более вероятной представлялась леди
Дионисии использовать личное обаяние и кровные узы, воздействуя
на мальчика слезами и уговорами, чтобы пробудить в нем тоску по
дому и переманить на свою сторону. Поглядывая по дороге в лицо
Ричарда, Кадфаэль подумал, что если старая леди рассчитывает
обставить дело таким образом, то явно недооценивает и детскую
непосредственность, и детскую рассудительность. Мальчик вполне
отдавал себе отчет, в чем состоят его интересы, и никогда не
упускал своего. При монастырской школе он жил в свое
удовольствие, у него были друзья-сверстники, и вряд ли он ни с
того ни с сего променяет свою накатанную и беззаботную жизнь на
неведомое ему одинокое житье, -- ведь у него не было братьев,
-- и угрозу женитьбы на девушке, которая была по его понятиям
совсем старой. Разумеется, Ричард высоко ставил свои
наследственные права и жаждал поскорее вступить в них, но они и
без этого оставались при нем, и, будь он при школе, либо дома,
все одно он пока не мог воспользоваться своими правами и
поступать по своему усмотрению. Нет, чтобы завоевать ум и
сердце Ричарда, леди Дионисия наверняка прибегнет к
какому-нибудь более сильному средству, нежели бабушкины слезы и
объятия. Тем более, что этих ее слез и объятий никто от нее
никогда не ожидал и не видел.
миль, но, к чести монастыря Святых Петра и Павла, по столь
печальному случаю монахов и мальчика отправили верхом. Леди
Дионисия заранее прислала грума с крепким валлийским пони для
своего возлюбленного внука, что было, видимо, первым шагом в ее
кампании по переманиванию мальчика на свою сторону. Этот
подарок был принят с огромным удовольствием, но леди Дионисии
вряд ли стоило этим особенно обольщаться. Поскольку подарок
есть подарок, а дети достаточно проницательны, остро чувствуют,
что движет старшими, и знают, когда дар приносится им от
чистого сердца, без тайного умысла получить что-то взамен. Тем
не менее осенним утром, ясным и росистым, Ричард, гордый и
счастливый, сел верхом на своего пони, радуясь, что сегодня не
будет уроков и почти забыв о печальном поводе своей поездки.
Грум, длинноногий парень лет шестнадцати, бежал рядом и, держа
пони под уздцы, перевел его через брод у Рокстера, в том самом
месте, где несколько сот лет назад переходили Северн римляне.
Здесь от их пребывания не осталось ничего, кроме мрачной
разрушенной стены, бурой лентой тянувшейся вдоль зеленых полей;
камни, из которых она была некогда сложена, местные жители
давным-давно растащили на свои хозяйственные нужды. В этих
местах, где прежде, говорят, стоял город с крепостью, ныне
раскинулся богатый манор с плодородными тучными землями и
процветающей церковью с четырьмя канониками.
поскольку Рокстер был одним из тех двух маноров, которые леди
Дионисия вознамерилась присоединить к владениям Люделов, женив
Ричарда на Хильтруде Эстли. Это был и впрямь лакомый кусочек.
Земли. раскинувшиеся перед ними к северу от реки, были заняты
заливными лугами и волнообразными полями, поднимавшимися там и
сям на пологие зеленые холмы; по краям виднелись небольшие
рощицы, уже тронутые золотом осенней листвы. Вдали, на
горизонте, маячил лесистый кряж Рекин, тяжелое кружево леса
тянулось вниз по склонам к Северну, обволакивая темной гривой
деревьев земли Люделов и принадлежащий монастырю Эйтонский лес.
Между фермой Эйтон и домом Ричарда Людела в Итоне было не более
мили. Да и сами эти названия, Эйтон и Итон, происходили от
одного корня, однако время развело их, а нормандская страсть к
порядку закрепила различие в их написании.
возвышался даже не холм, а целая гора со скальными выходами,
видневшимися среди древесных крон ближе к вершине. У самого
подножья, на лугу, располагалась деревня. Сам же манор,
окруженный высоким частоколом, стоял над криптой вместе с
расположенной рядом церковкой. Первоначально она была просто
часовней, подчинявшейся Лейтонской церкви, что была всего в
двух милях ниже по реке.
на землю, брат Павел крепко взял его за руку. Тем временем
навстречу им из дома вышла леди Дионисия, поспешно спустилась
по ступенькам, решительно подошла к своему внуку и,
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена