выказывал теперь явные признаки раздражения. Таким образом,
Гиацинт и не подозревал, сколь близка его долгожданная свобода,
которую он, без всякого сомнения, заслужил, ибо кто как не он
сообщил Ричарду о том, что Кутред не тот, за кого себя выдает.
Гиацинт бродил с Кутредом по дорогам Англии и познакомился с
ним задолго до того, как они появились в Билдвасе. И Гиацинт
вполне мог знать о своем досточтимом хозяине нечто такое, чего
не знал никто другой.
покуда они не подъехали почти вплотную. Неожиданно деревья
расступились, и глазам их открылась небольшая зеленая прочисть,
низкая неровная изгородь вокруг огорода и серый каменный домик
со следами недавнего ремонта. Дверь в дом была распахнута, как
это всегда было у Кутреда, -- заходи кто хочешь. На частично
возделанном огороде никто не работал, из дома не доносилось ни
звука. Приехавшие спешились у ворот и привязали коней. Должно
быть, Кутред находился внутри и молился в одиночестве.
аббата вперед. -- Здесь скорее ваше право, чем мое.
пригнуть голову. Войдя, он на мгновение остановился, давая
глазам привыкнуть к полумраку, царившему внутри. Через
единственное узкое окошко сочился приглушенный утренний свет,
ибо скит был окружен высокими деревьями. Очертания предметов
обстановки угадывались с трудом, -- узкое ложе у стены,
небольшой стол и скамья, несколько горшков, тарелка, чашка и
глиняная миска. Через пустой дверной проем, ведущий в часовню,
в свете горящей лампады был виден каменный алтарь, однако все
прочее скрадывала темнота. Лампада едва теплилась и почти не
давала света.
Шрусбери приветствует вас именем Господа!
аббатом и приблизился ко входу в часовню. Здесь он замер,
тяжело дыша.
Отшельник лежал навзничь перед алтарем, ногами к выходу, словно
упал или был отброшен, когда направлялся наружу. Полы его рясы
задрались, обнажив мускулистые ноги, на груди его виднелось
продолговатое темное пятно крови, -- в том месте, куда вонзился
кинжал. Лицо отшельника, обрамленное спутанными черными
волосами и бородой, было искажено гримасой не то гнева, не то
предсмертной муки, -- оскаленные крепкие зубы, глаза
полуоткрыты. Руки Кутреда были раскинуты, подле правой кисти на
каменном полу лежал длинный кинжал, словно он выпал из руки при
падении.
сказать в свою защиту. Бесполезно было трогать его, ибо, без
всякого сомнения, он умер уже несколько часов назад, причем
насильственной смертью.
над покойником. -- Бог милостив к убиенным. Кто же мог решиться
на такое?
Кутреда уже остыло и стало коченеть. Теперь нельзя было
потребовать ответа от отшельника Кутреда и некому было сделать
для него что-либо в этом мире, -- на нет и суда нет.
сказал шериф. -- Это уже второй убитый у меня в графстве, а я
еще и убийцу первого не нашел! Господи помилуй, что за
дьявольщина кроется в этом лесу!
-- сокрушенно спросил аббат. -- Неужели кто-то опередил нас,
дабы не дать отшельнику говорить в свою защиту и похоронить
правду вместе с ним? Я понимаю, они составили целый заговор с
этим браком, дабы завладеть землей. Но неужели они зашли так
далеко, что решились на смертоубийство?
заметил брат Кадфаэль скорее для себя, нежели для остальных.
внимательно осматривая помещение, которое отлично помнил со
времени своего прошлого визита сюда. Обстановка была столь
бедной, что он помнил все до мелочей. Часовня была больше жилой
комнаты, здесь вполне можно было ходить и даже сражаться.
Занята была лишь восточная стена, в которой имелось крошечное
квадратное окошко. Под ним находился алтарный камень, на нем
стоял резной ларец, на крышке которого покоился серебряный
крест, а по обе стороны от него -- два подсвечника с
незажженными свечами. На камне перед ларцом теплилась лампада,
она стояла прямо перед ним... Но ведь раньше перед ларцом было
пусто! Кадфаэлю показалось странным то обстоятельство, что,
казалось бы, тут была борьба, но алтарь в полном порядке.
Кадфаэль отметил про себя, что пропала всего одна вещь, --
требник в кожаном переплете с витиеватым тисненым орнаментом,
тот самый требник, который было бы не стыдно иметь и принцу.
ее вместе с Кадфаэлем. Они были здесь вместе и теперь могли
сравнить результаты своих наблюдений.
короткий взгляд на Кадфаэля.
Кадфаэль. Хью тоже заметил длинный кинжал, что находился подле
правой руки отшельника. Хью не стал его трогать. Убедившись в
том, что тело уже коченеет, он вообще не стал тут ничего
трогать. -- Когда отшельник упал, он выронил оружие. Это именно
его кинжал. И Кутред пролил кровь. На клинке есть следы, причем
это не его кровь. Что бы здесь ни случилось, это не был подлый
удар в спину.
повыше сердца, запекшаяся кровь залила всю грудь. Кинжал,
которым закололи Кутреда, был вынут из раны, откуда свободно
вытекала кровь. Кинжал же Кутреда, лежавший на полу, был лишь
чуть-чуть обагрен кровью, и лишь несколько капель упали с него
на каменный пол.
выходя из своего оцепенения. -- Но откуда у святого отшельника
оружие? Даже при встрече с разбойниками святой человек должен
уповать не на оружие, но на милость Господню.
странный, -- заметил Кадфаэль. -- Он не украл ни серебряного
креста, ни подсвечников. Они даже не упали во время борьбы.
Разве что он вновь поставил их на место.
чтобы ограбить. Но тогда зачем? Кому понадобилось убивать
святого человека, у которого нет ничего своего, кроме алтарных
украшений и принадлежностей? Он тихо жил среди нас, и, как
говорят, любой мог прийти к нему со своими бедами и тревогами.
Кому он помешал? Быть может, тот же человек убил и Дрого Босье?
Или, чего доброго, в наших краях уже двое убийц?
Хью Берингар. -- Мы так и не нашли его. Я уже думал, что он
подался на запад, куда-нибудь в Уэльс. Однако вполне возможно,
что он все еще здесь. Кое-кто мог поверить ему и дать убежище.
И у меня есть некоторые основания считать именно так. Если он и
впрямь тот самый виллан, что сбежал от Босье, то у него были
веские основания избавиться от своего господина. А Кутред,
который отказался от него, узнав, что приютил негодяя, узнал,
скажем, где тот скрывается. Так что у этого парня был повод
убить и отшельника. Все это лишь предположения, однако их
нельзя оставлять в стороне.
Ричард не станут рассказывать о Гиацинте до тех пор, пока Эймер
Босье не уедет в свой Нортгемптоншир и пока Гиацинт не сможет
выйти из своего убежища и говорить в свою защиту. А здесь лишь
он, Кадфаэль, точно знает, где все это время находился Гиацинт
и что в скиту отшельника его наверняка не было. За Гиацинта
можно было не беспокоиться, но жаль, что в свое время они не
позволили Кадфаэлю признаться во всем Хью Берингару.
освещая распростертое на каменном полу тело. Складки поношенной
черной рясы Кутреда были скомканы, словно их смяла сильная
рука, посреди темнело кровавое пятно. Кадфаэль склонился и
раздвинул слипшиеся складки.
его обратно в ножны, -- сказал он.
но не столь заметное. Человек действовал хладнокровно,
тщательно вытирая орудие убийства, когда дело было сделано. --
Посмотри-ка сюда, на этот ларец, -- позвал Хью Кадфаэля.
Никитин Юрий
Якубенко Николай
Каменистый Артем
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Березин Федор