промежуточную площадку, располагающуюся метров на десять выше ватерлинии:
здесь, несмотря на изрядный смрад, воздух был вполне пригодным для дыхания,
а шум потоков нечистот, низвергавшихся из нескольких рукавов в бассейн,
надежно заглушал бы отчаянные крики пленника, коль скоро ему удалось бы
избавиться от моих ухищрений. Тотчас же соорудил эти самые ухищрения: сняв с
Гасана прибор для дыхания, плотно примотал его веревкой к решетке площадки,
залепил скотчем рот и глубоко натянул на голову лыжную шапку, чтобы не
сообразил сразу, где находится, ежели очухается раньше времени. Послушав
редкое дыхание пленника и убедившись, что он не собирается отдавать концы, я
соскользнул по лестнице в лодку, отмотал ее от поручня и в спринтерском
темпе рванул по тоннелю, ведущему к гостиничному подвалу.
верхонками под стеллаж с бельем, периодически принюхивался и ждал. Несмотря
на необходимость преодолевать течение, я прибыл на место раньше на целых
пять минут. Вторичный коммерческий рейс к стеклянным дверям в начале
коридора Эдит должна была начать в 22.15 согласно нашему договору. Время
тянулось томительно долго. Меня одолевали муки сомнений: казалось, что
вот-вот в подсобку ворвутся хлопцы Эля и начнут с ходу задавать дурные
вопросы. Еще я опасался, что Эдит может сверх меры насосаться коньяка и
проспать установленный для выхода срок, поставив таким образом сооружение
моего добротного алиби под угрозу срыва. И помимо всего прочего, несмотря на
то что в ходе путешествия по коммуникациям я был облачен в герметичный Л-1,
мне казалось, что я воняю, как десять тысяч сдохших крыс-мутантов, которые
вроде бы должны были водиться в мрачных подземельях ичкерской столицы.
Облегченно вздохнув, я аккуратно отомкнул замок, чуть-чуть приоткрыл дверь и
выставил наружу зеркальце Эдит. Моя красавица, застопорив, как положено,
дверь номера под прямым углом к плоскости коридора, выписывала
зигзагообразные загогулины, приближаясь к наблюдательному пункту бдительных
"этажерок". При этом она что-то возбужденно выкрикивала по-французски, из
чего я заключил, что в процессе моего отсутствия председательша
коммуникационной комиссии ударно глушила стресс тем самым хорошим коньяком,
который предназначался вроде бы для имитации некоторой степени опьянения.
Дождавшись, когда Эдит развернула во всю ширь перед "этажерками" свою
очередную пеструю тряпицу, надежно перекрыв им сектор наблюдения, я
выскользнул в коридор, запер дверь подсобки и приставными шажками прошлепал
в номер.
безопасности? Два - ноль, дорогой ты мой, с чем тебя и поздравляю!
уложил в карман ее плаща и юркнул в ванну. Плеснув немного экстракта, я
открыл горячий кран - вода в ванне успела остыть до комнатной температуры.
Спустя пару минут моя подружка прибыла обратно, имея крайне недовольную мину
на лице и бутылку препаршивого местного коньяка самопального разлива в
руках. Судя по всему, состоялся тривиальный обмен - цветная тряпка, которой
она махала перед носом "этажерок", отсутствовала.
от халатика и нырнула ко мне в ванну. - Тряпочка, судя по всему, стоила
немного дороже, чем бутылка коньяка. Верно?
смешно морща носик. - Сволочь! Два толстый сволочь!
ее содержимого в раковину. - Пятьдесят баксов за пузырь - это вам не с крыши
писать! Не горюй, у русских есть такое изречение: "дорога ложка к обеду".
Врубаешься?
нужно, - печально отпарировала Эдит, в очередной раз поразив меня своей
приземленной интерпретацией столь расхожего выражения, казалось бы,
исключающего другую трактовку.
же серии, - лживо пообещал я. - В сто раз лучше, чем твоя тряпочка. Идет?
переставая морщиться. - Как прошел вояж?
- сведьжи латекс. - Заявив это, моя подружка вдруг ухватила с полки
освежитель воздуха для туалетных комнат и скомандовала:
аэрозоля и тут же отъехала в другой конец здоровенной ванны, довольно скаля
белоснежные зубы.
ногу и подтаскивая поближе. - Я щас тебе такое... - В этот момент в дверь
номера настойчиво забарабанили чьи-то сильные кулаки. Эдит испуганно сжалась
и изобразила попытку нырнуть под воду. - Все идет по плану, - одними губами
прошептал я. - Мы с тобой пьяны - вдребодан. Занимаемся в ванне здоровым
сексом, потому ничего не слышим. Когда вломятся, надо изобразить пьяное
негодование. Ясно?
пристраиваясь на меня в положении "пьяная наездница без стремян на сильно
спешащем по делам мустанге" и выбрасывая за борт ванны свою очаровательную
левую ножку, не вписывающуюся в столь замысловатую конфигурацию. И тут же, с
ходу, начала активно елозить попкой, вполне натурально издавая эротические
стоны и подкрикивая с интервалом в три секунды. Сильные руки продолжали
барабанить в дверь номера с прежней настойчивостью, а спустя малое
количество времени к этим рукам присоединились не менее сильные ноги - дверь
ощутимо сотрясалась от ударов, обещая вот-вот сорваться с петель.
пробормотал я, крепко обнимая Эдит и чувствуя, что крайняя необычность
ситуации наполняет мои изможденные чресла весьма противоречивым вожделением,
в данном случае совершенно неуместным. - Вот уроды!
ритмичными вскриками и внезапно охрипшим голосом сообщила:
Ой! - а меня и не надо долго уговаривать, я уже готов! Сграбастав скользкую
председательшу в охапку, я стремительно поменял позицию - теперь за бортом
ванны оказалась правая ножка дамы, не менее очаровательная, чем левая: она
опять не вписалась в столь замысловатую конфигурацию. В общем, входная дверь
сотрясалась от ударов, плохо закрепленная ванна сотрясалась от наших
ритмичных движений, а вода обильно выплескивалась на пол - получился весьма
впечатляющий ватерсекс в нестандартной обстановке, чреватый потопом на
нижнем этаже - сток в ванной отсутствовал.
оргазм именно в тот момент, когда дверь, не выдержав ударного воздействия
извне, сорвалась с петель и со страшным грохотом рухнула на пол. Впрочем,
грохота мы не слышали, его заглушил восторженный вскрик в хоровом
исполнении, равновелико воодушевленный как снизу, так и сверху. Дверь ванной
распахнулась, и на пороге возник Эль Бичкаев, глаза которого горели
всепоглощающим огнем охотничьего азарта. За спиной замзава маячили
физиономии двух давешних "плащей".
из-под меня и сердито стукая кулачком по воде. Клочки пены стремительно
стартовали в разные стороны, забрызгав пиджак Эля и медленно вытягивающиеся
от изумления лица "плащей". - Ты не должен заходить мой компатмент!
меня здесь. Вернее будет сказать, что они вломились в номер Эдит как раз для
того, чтобы зафиксировать факт отсутствия вашего покорного слуги и с
пристрастием поинтересоваться у мадам Ловаль: каким это чудесным образом ее
дружок умудрился испариться из гостиницы, не попав в сплошную зону
визуального контроля многочисленных наблюдателей, заботливо натыканных
прозорливым Элем во всевозможные щели.
краснея, как огнетушитель, и поворачиваясь к нам спиной, "плащи" не
замедлили последовать его примеру. - Я могу все объяснить, мадам Ловаль!
Честное слово - я... это просто недоразумение!
Эдит, встав в ванне во весь рост и грациозно потряхивая своими прелестными
персями. - Консул! Комиссия - нет! Завтра - летать на Парис! Завтра! Парис!
свое оправдание. Накинув банный халат, я оставил изрыгающую проклятия
хозяйку в ванной и вышел в коридор вслед за морально убитыми гэбэшниками.
с ходу начал я, не давая противнику опомниться. - Видите ли... В прошлый раз
вы посетили нас именно в тот момент, когда мы с мадам Ловаль... ммм... как
это будет правильно... ммм... О! Заканчивали! Да, мы заканчивали. Ммм... В
тот раз вы так и не сумели вразумительно объяснить причину своего
несвоевременного вторжения, сославшись на необходимость тотального осмотра
всех номеров.
потерянно возразил Эль, не рискуя поднимать на меня взгляд. - Вот и вас...
вас тоже спросили. Разве не так?
проигнорировал я неуклюжую попытку оправдания. - И помимо всего прочего, вы
сломали дверь и ворвались, как... как какие-то бандиты. У меня создается
впечатление, что вы... ммм... в общем, не совсем в порядке, дражайший Эль.
Вы когда в последний раз обращались к сексопатологу?
вы имеете в виду?
входит в ваши обязанности, - высказал я предположение. - Значит... значит,
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Каргалов Вадим