старался исказить свой голос и манеру речи, изменил походку и вообще...
Короче, пока мы добрались до этого села, я до того наловчился коверкать
русский на американоязычный манер, переводя Грегу с Филом обращения местных
аборигенов, что утратил навыки нормальной русской разговорной речи -
наверняка бы сам себя не узнал, если бы записал на магнитофон и прослушал
потом. А еще я переосмыслил свое положение и перестал вздрагивать и
напрягаться перед возможной угрозой разоблачения: понял наконец, что спустя
столько времени здесь меня вряд ли кто узнает. Потому что во времена РЧВ я
гулял тут в потрепанном "комке" и линялой косынке, с трехдневной щетиной,
бритым черепом и запыленной физиономией - один из безликой камуфляжной массы
озлобленных парней, держащих палец на спусковом крючке и подозрительно
озирающихся по сторонам. А сейчас я был одет в хороший дорожный костюм
иностранного пошива (настоящего Криса подраздели на прощанье), имел
роскошную вьющуюся шевелюру, солидную бороду и вообще по всем статьям
соответствовал старательно исполняемому мною имиджу американца - врача -
переводчика. Вот и теперь, когда мы заявились к Мурату в гости, грязные и
недовольные, он не обратил на меня никакого внимания - все свое обаяние
направил на Грега, поскольку именно он упоминался в письме Аслана Баграева.
Ну что ж, очень хорошо, я не в претензии. Более того, можете меня на данный
момент считать самым счастливым человеком во всей суверенной Ичкерии. Потому
что я уверен на девяносто процентов - теперь мне не придется ползать по
окрестностям долгими ночами и выдумывать хитроумные способы умыкновения
данного дядечки в лес, дабы потом вдумчиво пытать его и вытаскивать
необходимую информацию. Психотип человека, как правило, остается неизменным
на протяжении и более длительного периода, а тут - прошло-то всего пару лет
с небольшим. В общем, я собираюсь тривиально шантажировать Мурата. Но это
чуть позже, завтра, например. А пока... Пока хозяин дома тут разливается
соловьем перед шотландцами, я вам расскажу, при каких обстоятельствах нам с
ним довелось встречаться - все равно вам неинтересно слушать про самых
лучших в Ичкерии овнов и суперобалденное вино местного разлива...
Глава 7
Халашинского района, будучи прикомандирован к штабу группировки для
выполнения определенного рода задач. О характере этих задач я пока
предпочитаю умалчивать - не так уж много времени прошло, чтобы
распространяться о таких вещах без опасения быть неверно понятым некоторыми
сердобольными правозащитниками.
период не было - наши хитрые политики, подзуживаемые своими ичкерскими
кунаками, пытались найти компромиссное решение больного чеченского вопроса и
соорудили так называемый мораторий на ведение огня, который предписывалось
неукоснительно соблюдать всем начальникам федеральных сил. Оные начальники,
сами понимаете, так же, как и "духи", всячески создавали видимость перемирия
и клали с прибором на этот самый мораторий - лупили мы друг друга где
придется и чем попало. Тем не менее велась активная работа по восстановлению
стабилизации в регионе и в наиболее благополучных районах, непосильными
потугами отдельных личностей как с той, так и с другой стороны, создавалось
что-то типа зон безопасности - так называемые договорные села. По поводу
этих договоров особо разглагольствовать не буду, поскольку вопрос
громоздкий, по многим параметрам спорный и тянет на отдельную книгу. А
вкратце это выглядело следующим образом: командование группировки
договаривалось с местной администрацией - при участии, естественно, совета
старейшин - насчет взаимонеубойства, если будет позволительно так
выразиться. Уважаемые люди села клятвенно обещали, что расположенные
неподалеку от населенного пункта заставы и блокпосты могут не опасаться за
свою безопасность: ни один "дух" не придет сюда и не станет стрелять под
покровом темноты; ни одного снайпера, мол, не пустят в "зеленку"; никто не
будет ставить мины на маршрутах движения армейских колонн, и вообще все
будет тип-топ, живи себе и радуйся. А что взамен? Да ничего особенного на
первый взгляд. Федералы не должны стрелять в направлении села как из
стрелкового оружия, так и из главных калибров; авиация не должна бомбить;
вертолетчики, сами понимаете, пусть отдохнут, исключив данный район из
секторов воздушной разведки, и вообще никто из федералов не должен
приближаться к селу на расстояние наиболее действительного <400 - 500
метров. Именно "действительного"! Почему-то редакторы всегда исправляют это
определение на "действенного", а военные, прочитав, ухмыляются - чайник,
мол, писал! (Прим. авт.).> огня из стрелкового оружия.
некоторые местные товарищи, ослепленные горем, могут наделать глупостей:
пристрелят кого-нибудь под горячую руку, и конец миру, установленному ценой
таких неимоверных усилий.
вызывайте старейшин, они сядут на бэтр <БТР (жарг.).> и повезут вас куда
надо, прикрывая своими старыми немощными телами от всяких случайностей. Ну
что ж - неплохо на первый взгляд...|
администрацией обеспечат режим безопасности застав и колонных путей? Придет
"дух" из другого района, в котором нет договорных сел, и начнет извращаться,
как душа пожелает, - кто ему помешает? А вот для этого необходимо создать в
договорном селе отряд самообороны. Набрать пару десятков лояльных к
федеральной власти товарищей, вооружить и поставить охранять подступы к
селу. Чем вооружить и как определить степень лояльности? А об этом
беспокоиться не надо - мы все тут сами сообразим. И степень лояльности
определим, и оружие найдем... Вам что главное? Чтобы безопасность
соблюдалась? Будет вам безопасность. Главное - не лезьте в село и соблюдайте
все условия неписаного договора.
соглашалось, поскольку особого выбора не было. Село получало полную
самостоятельность и отсутствие контроля. Те же самые "духи" пополняли отряд
самообороны и развлекались как в голову взбредет - только на выносе, поодаль
от своего местожительства. Соберутся вечерком, сядут на машину и по лесной
дорожке покатят в соседний район, который не пожелал договор заключать.
Отстрелялись, "зарядили" трассу в нескольких местах и с легким сердцем
вернулись обратно, в договорное село, куда никто из федералов не
заглядывает. О существующем порядке вещей знали прекрасно все, кто с этим
сталкивался по роду деятельности, - федералы из "не договорных" районов и
сел частенько пеняли тем, кому посчастливилось работать на "договорной"
территории: спокойно живете, мол, за счет нашей кровушки, с врагом дружбу
водите. Однако никто против устоявшейся системы не ратовал: именно наличие
таких островков безопасности позволяло обеспечить более-менее приличное
функционирование федеральной военной машины и сохранить не одну тысячу
жизней наших пацанов. Будь иначе, мы заполучили бы на всей немалой
территории Чечни тотальный невидимый фронт: каждый кустик "зеленки" плевался
бы огнем, каждый погонный метр полевой дороги взрывался бы под колесами
нашего многострадального транспорта.
договорными селами и сами по себе федеральное командование не интересовали.
Участки проходящих рядом колонных путей федеральных сил никто не минировал,
заставы, расположенные вокруг этих сел, довольно долго не подвергались
обстрелу - договор соблюдался, и всех это устраивало. А вот в соседних
районах творилось нечто невообразимое. Нет-нет, открытых боевых действий не
было - мораторий все же. Имела место партизанская война со всеми
сопутствующими ей аксессуарами. Любой одиночный транспорт, рискнувший
вылезти с заставы по каким-то делам, обязательно попадал в засаду; ударно
работали ночные неуловимые снайпера, забиравшие каждую ночь несколько
жизней; не менее ударно вкалывали блуждающие минометчики "духов", наносившие
нам весьма значительный урон; как по распорядку рвались на минах федеральные
колонны, и вообще было много крови и совсем мало толку от такой странной
военной кампании. Особенно всех доставали лихие чеченские саперы, которые,
если верить статистике, утащили в могилу шестьдесят процентов жизней наших
пацанов, потерянных за всю РЧВ.
обычным порядком, внезапно резко обострилась - без всяких видимых причин. Ни
с того ни с сего возросла статистика подрывов и сопровождавших их увечий и
смертей на тщательно проверяемых основных маршрутах, особенно в том самом
пресловутом районе, соседствующем с договорным Халашинским. Наши аналитики,
обобщив данные, поступившие из разных мест, выяснили причину стремительного
роста статистики подрывов: у "духов" появилась новая мина - противотанковый
"итальянец" с пластмассовым корпусом, пластиковым взрывателем и керамическим
ударником. Наши миноискатели обнаружить сию диковинку были не в состоянии, и
потому огромное количество этих новинок, внезапно возникшее на маршрутах
федеральных колонн, стало настоящим бедствием.
потрудившимися ради такого случая на фильтр-пунктах, преподнесли
командованию занимательный результат: в южных предгорьях умудрился незаметно
приземлиться транспортный борт из-за "бугра", который и притащил в своем
вместительном чреве "гуманитарную помощь" чеченским непримиримым - целую
кучу разнообразной современной экипировки для ведения войны и крупную партию
новейших противотанковых мин, против которых наши обычные металлодетекторы
бессильны. А спустя неделю, окончательно доработав поступившие оперативные
данные, наши аналитики вынесли однозначный вердикт: место хранения основного
минного запаса "духов" расположено в договорном районе, где-то в лесу между
Гирлихашем и Халашами. Заведует хранением "итальянцев" какой-то местный
авторитет, он же организует минное снабжение воюющих "непримиримых", и очень
может быть, что его люди - те же самые бойцы отряда самообороны - минируют
дальние подступы к договорному району. Обстоятельства тому вполне
благорасполагают: в договорном районе караваны с минами могут гулять
безнаказанно - федералы не станут организовывать засады и производить
Зыков Виталий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Мороз Александра
Андреев Николай
Никитин Юрий