свой специальный расчет по району и прочесывать каждый квадрат дремучей
чащобы, затаившейся между Гирлихашем и Халашами. Мы запаслись достаточным
количеством провианта и воды, изобразили на КПП сводного полка подготовку к
убытию в долгий пеший рейд (через пять минут генералу настучат - сто
пудов!), затем трагически нырнули в лесную чащу и, проскакав галопом метров
восемьсот, выпали из секторов наблюдения наших часовых. И... никуда далее не
пошли - оседлали симпатичный лесистый холм неподалеку от Гирлихаша и
приступили к непрерывному наблюдению за подступами к селу. Чего зря ноги
бить, если есть высококачественная оптика и приличная высотка в
непосредственной близости от объекта?
пожилой бывалый прапор Иван Васильев, которого бойцы за глаза величали
"хитрый проводок". - Вот это я люблю! Сколько будем дрыхнуть?
знает, как скоро мы заметим что-нибудь стоящее? - Отдыхай, дядя Ваня, твоя
работа впереди...
сапер - зеленый летеха, недавно прибывший в зону боевых действий после
выпуска из инженерного училища. - Вы что, не знаете, что за это бывает? Да
нас всех за это... Да мы...
нарушает. Формулировку приказа не забыл?
транспортировку содержимого склада на КП, - четко протараторил лейтенант. -
При невозможности транспортировки - взорвать. А мы никуда не идем...
так сразу и потопаем - ты не переживай. Видишь - все в строчку. Будешь
работать, когда мы найдем этот долбаный склад и перережем охрану. А пока -
отдыхай...
окрестностях, изучая особенности местности и жизненный уклад гирлихашин...
эмм... гирлихашев... черт, язык сломаешь - короче, вы поняли. Я сидел на
самой вершине холма в удобно оборудованном и тщательно замаскированном
гнездышке, вооружившись "Вороном" <Прибор ночного видения - классная вещь!>
и мощной стереотрубой на штативе, которую выклянчил у артиллеристов, а по
обе стороны от меня на значительном удалении исправно функционировали два
трехсменных поста наблюдения, которым пришлось довольствоваться обычными
двенадцатикратными биноклями и весьма потрепанными НСПУ <Ночной стрелковый
прибор универсальный (крепится к табельному стрелковому оружию) - капризная
и не совсем надежная штучка. (Прим. авт.).> - не по чину хлопцам такая
классная трубочка, как у меня, - в табельный комплект экипировки спецназа
сия диковинка, увы, не входит.
с утра до вечера и периодически переругивались - лейтенант пытался
воспитывать прапорщика Васильева, полагая, что полученное образование и
двухнедельный опыт пребывания на войне дают ему неоспоримое преимущество
перед мужиковатым "куском" простецкой внешности и с мягким характером. Дядя
Ваня клал с прибором на высшее образование лейтенанта и на его потуги
самоутвердиться в амплуа начальника: двадцать лет пребывания в войсках и
активное участие во всех локальных войнах сформировали у немолодого сапера
свое, особое восприятие таких вот желторотых юнцов, которые смотрят на наш
загаженный мир через розовые очки.
матери, - таким образом обычно обрывал надоевшие нравоучения дядя Ваня,
игнорируя угрозы начальника лишить его гипотетической тринадцатой зарплаты и
вообще отдать под трибунал за скверное обращение с вышестоящей персоной.
Жители вяло крестьянствовали, не проявляя особого рвения - очевидно, никто
особенно не надеялся на непрочный мир. В тракторной бригаде, расположившейся
на окраине села, механизаторы неторопливо возились, восстанавливая
свежевзорвавшиеся на своих и чужих минах трактора, пастухи выгоняли овнов на
обширные луга, находившиеся к северо-западу от села, в противоположной от
леса стороне. В лес, увы, никто не ходил и не ездил.
приказа, - мрачно предрекал не на шутку встревоженный лейтенант. - С каждым
часом шансы выполнить распоряжение генерала становятся все меньше...
самообороны Гирлихаша - Мурата-два. Этот педантичный парниша во второй
половине дня объезжал на своем "уазике" посты, расположенные по периметру
села, производя смену часовых и проверяя службу. На круг у него уходило
около полутора часов, затем Мурат заруливал за зерноток, расположенный возле
леса, на дальней оконечности села, и намертво пропадал часов на пять-шесть.
Так вот - когда я в первый день заметил, как "уазик" бывшего офицера
инженерных войск скрылся за объемной крышей зернотока, у меня от радости,
что называется, в зобу дыханье сперло.
тут же послал гонцов к наблюдателям, располагающимся ниже по склону, с
категорическим приказом: все бросить, следить за овсяным полем, что между
лесом и зернотоком. Я надеялся, что сейчас стану свидетелем скрытого
выдвижения этого симпатичного парниши в лес, где у него могло быть только
одно дело - прокатиться на тот самый склад, ради которого мы здесь торчим.
Сейчас мы все увидим и запишем...
сто. По периметру села, вкруговую, шла сплошная полоса овсяных полей,
шириной от тридцати до пятидесяти метров, просматриваемая с нашего холма на
всем своем протяжении. Вырасти по грудь овес еще не успел - незрелые колосья
едва доходили взрослому человеку до колена, так что, если бы кто вдруг
рискнул прошвырнуться в лес - даже по-пластунски, мы обязательно бы его
заприметили на фоне нежной зелени.
в воду канул. За четыре с небольшим часа я три раза посылал гонцов к
наблюдателям: нет, с их позиций также не просматривались какие-либо
поползновения пересечь овсяную полосу.
разглядывая незначительный фрагмент какой-то полуразрушенной хибары,
торчавший из-за угла зернотока, - вся постройка с моего НП не
просматривалась. - Не в этих же развалинах сидишь, блин...
зернотока показался "уазик" Мурата-два и покатил к центру села. За
командирской машиной неторопливо шла небольшая группа вооруженных мужчин -
по всей видимости, бойцов отряда самообороны.
себе наблюдателей, располагающихся на нижних постах. Опрос бойцов помог
прояснить ситуацию, но приемлемой версии не дал. Та хибара с обоих нижних
постов просматривалась великолепно, там располагался штаб отряда
самообороны. Возле небольшого здания был оборудован импровизированный плац,
на котором Мурат-два производил развод караулов; тут же, под навесом, стоял
тентованый "66" - дежурная машина, а на крыше, в небольшой деревянной
башенке, сидел наблюдатель с биноклем и смотрел в сторону леса, судя по
солнечным бликам. А еще мои бойцы рассмотрели на крыше хибары развевающийся
российский флаг - это для нашей авиации, чтобы лихие вертолетчики не влупили
ненароком, заприметив возле здания вооруженных людей...
я, всматриваясь в физиономии бойцов: если кто-то проспал, сейчас соврет, и
сразу будет видно - командиру врать они у меня не приучены.
глазами.
столь заманчивая на первый взгляд, оказалась несостоятельной. Симпатичный
командир отряда самообороны никуда не пропадал: он просто выполнял
возложенные на него обязанности, находясь, как и подобает добросовестному
исполнителю, на рабочем месте.
сосредоточил все свое внимание на Мурате-один - главе администрации
Гирлихаша. В глубине души я даже порадовался: единственный чеченский мужик,
показавшийся мне более-менее порядочным на том сборище, автоматически выпал
из списка подозреваемых лиц - ай да я, ай да аналитик, блин! Не подвела меня
интуиция - дядька Ламброзо наверняка остался бы доволен своим
последователем.
в моем списке. Он часто и подолгу отсутствовал в Гирлихаше: садился с утра
на свой свеженький и небитый джип "Чероки" и уматывал из села. Объекты
посещения я установил с легкостью: глава администрации ездил либо в Грозный,
либо в райцентр. Прикатив под вечер, вредный Мурат не колесил по селу и его
окрестностям, что, как мне представляется, было бы вполне естественно для
озабоченного проблемами администратора, а сразу заезжал в свою усадьбу - на
том его функции и заканчивались. Сами понимаете, такое странное
времяпрепровождение наводило на самые грустные мысли.
поглядывая в стереотрубу на рассекающий окрестности джип Мурдта. - Ты вообще
работать собираешься, или где? Вот урод, блин! Давай в лес заворачивай,
дегенерат...
наблюдения он не предпринял ни одной попытки прокатиться в сторону
притихшего леса. Мучимый сомнениями, я предположил, что хитрые аборигены
невероятным образом раскусили мои замыслы и на время затаились. Сидят себе,
поглядывают из незаметного укрытия на наш холм и посмеиваются в пышные усы:
развлекайтесь, хлопцы, следите сколько влезет! Приняв за основу этот
пунктик, я усилил и без того жесткий режим маскировки: все мои подчиненные
Акунин Борис
Свержин Владимир
Василенко Иван
Березин Федор
Флинт Эрик
Майер Стефани