устройство, тайник, или как?
- Икх-икх-икх-хэ-хэ-хэ... - это шантажист изволил разродиться
дребезжащим смешком. - Право, какой вы простой, Андрей Владимирович!
Ничего никуда класть не надо. Послушайте меня внимательно, потом будете
задавать вопросы. Тэ-экс... Ага. Вы подъедете к этой девятой тумбе на
машине. Задом подъедете - там иначе не получится. Машину оставите с
раскрытыми дверцами, как можно ближе к парапету, левым боком. На заднее
сиденье положите деньги. Включите свет в салоне, откроете багажник. А сами
отойдете к причалу. Там, с краю, горит фонарь, так вот, я желаю, чтобы вы
стояли под этим фонарем. Чтобы вас было видно издалека. Я вас видел, так
что не перепутаю. Далее. Деньги нужно уложить колбаской в большой черный
пакет - можно из-под мусора, я не обижусь, горловину затянуть скотчем.
- "Колбаской"? - удивился Март. - В смысле?
- Да, колбаской, - шантажист недовольно крякнул. - Я же просил - не
сбивайте меня, я сам собьюсь. Тэ-э-экс... А, ну да - колбаской, чтобы
длинный узкий сверток получился. Затем утрамбовать этот пакет в чехол для
спиннинга - в центральном универсаме, в секции "Спорттовары" продают
такой, я сегодня видел. Закрывается он в девять вечера, вы успеете
приобрести. Упаковать в пакет, значит, затем уложить в чехол. Чехол стоит
полторы тысячи рублей - он якобы из натуральной кожи. Ну да ничего - я вам
стоимость возмещу, как деньги посчитаю. Да, телефон держите постоянно в
руке - чтоб я видел. Мы будем с вами постоянно общаться в процессе
этого... этого самого. Вот, собственно, и все.
- Объясниться не желаете? - осторожно закинул удочку Март. - Для чего
все это? Набережная, чехол и так далее? Не слишком ли сложно?
- Извольте, - шантажист, похоже, был готов к такой постановке
вопроса. - Извольте, батенька. Чехол - это чтобы по очертаниям никто не
догадался, что деньги, и для удобства. Человек идет вдоль реки, несет на
плече чехол для спиннингов - никаких вопросов. Набережная - это моя
страховка. Я буду сидеть в машине с раскрытой дверцей, считать деньги и
наблюдать за вами. Если мне что-то покажется странным, я тотчас же выкину
кассеты в реку. И ку-ку ваш архив! Да, перед тем, как приблизиться к
машине, я внимательно осмотрю ее издали - для этого и понадобится открыть
все двери и багажник. И если, не дай бог, в машине будет кто-то прятаться,
я опять же - тотчас же выкину кассеты в реку, и...
- ...И ку-ку наш архив, - подхватил слегка повеселевший Март. - Это я
уже усвоил. Про девятую тумбу можете не распространяться - я там был, на
этом речном вокзале, знаю. Получается, что машина будет стоять как раз
посередке - между причалом и павильоном игровых автоматов, вокруг которого
растут чахлые акации. И вы сможете контролировать, чтобы к вам никто не
подобрался незамеченным. Очень даже разумно. Все?
- Да, вроде все, - слегка подумав, сказал шантажист. - Вроде все...
Итак, основные вехи: одиннадцать часов вечера, девятая корзиночка, задом
подъезжаете, раскрытые дверцы, поднятый багажник, плотный черный мешок,
чехол для спиннинга и... и вы - под фонарем, у оконечности причала. С
телефоном в руке - чтоб я видел. Все, более добавить нечего. Вы все
запомнили? Я могу повторить.
- Не стоит, - отказался Март. - У меня хорошая память.
- Ну и прекрасно, - облегченно выдохнул шантажист. - Приятно было с
вами пообщаться. До встречи на набережной...
- Ты мой, индюк, - с плохо сдерживаемой радостью прошептал Директор,
нежно погладив свой "Кенвуд". - Ты мой... И кто же тебя надоумил вот так
со мной побаловать? Какая непозволительная шалость для такого
интеллигентного человека...
***
...Дело было вечером, делать было нечего. Солнце удрало за горизонт,
сиреневые сумерки быстро сгущались. Абай стоял на вышке, его напарник Акян
охранял баню с пленными, Аскер сидел на крылечке - все трое слушали
магнитофон и общались. Остальные обитатели егерской усадьбы находились в
доме. Малой, Слива и Перо без особого энтузиазма раскидывали в "секу" за
столом в большой комнате - вор запретил шуметь, а какая игра без азартных
вскриков и соленых реплик? Тут же на топчанах лежали Турды и Диля, курили
травку и смотрели в разные места. Диля наблюдал за Ниной, и в глазах его
явственно отсверкивало неуместное желание. Нина сидела в ногах у Турды в
позе школьницы: руки на коленях, спина выпрямлена, безучастный взгляд в
никуда, полное отсутствие каких-либо эмоций. В таком состоянии она
находилась с того момента, как Соловья сотоварищи посадили под замок.
Впала в прострацию и выныривать в этот гнусный мир не желала - делала все,
как робот, послушный воле хозяина. Диля давно бы уже разложил женщину на
своем топчане, но в настоящий момент она сидела возле Турды, и моджахед не
смел беспокоить покой хозяина - только бросал красноречивые взгляды и
периодически громко вздыхал, надеясь, что вор обратит внимание на
возникшую у его верного пса потребность.
Турды было плевать на все вместе взятые потребности своих псов. Он
неспешно вдыхал сладковатый аромат "дури", смотрел в потолок и производил
в уме несложную бухгалтерию произошедших накануне событий.
Минусы: "повелись" черт знает на чем, попали в переделку,
"засветились" перед всеми подряд, о том, чтобы возвращаться в Белогорск
для продолжения "разбора", - и речи быть не может.
Плюсы: выкрутились без потерь, хорошо "легли на дно", взяли след,
который ведет к деньгам Второго Альянса.
Подставили, несомненно, авторитеты - больше некому. Хорошо сработали,
комар носа не подточит. Ткнули носом: не лезь, молодой, куда не надо,
моментом ручонки пообрываем вместе с головенкой. Теперь, когда более-менее
все уляжется, предстоит возвращаться в Москву и объясняться с большими
людьми. И придется выложиться по полной программе, змеем виться,
доказывая, что всю эту пакость подстроили белогорские авторитеты, а не
спровоцировал ты сам, руководствуясь какими-то непонятными личными
интересами. Потому что за "организационные" промахи такого рода в их
"цеху" не объявляют выговора. И премии не лишают. Рассчитают, не выходя
из-за стола, пикнуть не успеешь...
- Надо их покормить, - монотонно выдала Нина, раскачиваясь, как
сомнамбула.
- Кого? - недовольно буркнул Турды, вываливаясь из хаоса своих
размышлений в кисловатый морок егерской избы, успевшей пропитаться
ароматом "дури" и потом чужих тел.
- Всех покормить, - так же монотонно пояснила Нина. - Людей, собак.
Разрешите, я схожу...
- Сиди! - вяло махнул рукой Турды. - Перебьются и так, не сдохнут.
- Утром вы не разрешили давать, - продолжала Нина, не поворачивая
головы. - Так хоть сейчас разрешите. Нехорошо это, не по-человечески.
Разрешите, я схожу...
Турды повернулся - хотел было пнуть женщину: удобно сидела, как раз
под ногу. Однако посмотрел на беззащитную фигурку, и что-то вдруг
шевельнулось в махровой душе вора. Хорошая баба, сладкая. За то время, что
они здесь, столько натерпелась - другим за всю жизнь не испытать. А не
скурвилась - знает ведь прекрасно, что к ночи опять хором драть будут,
однако думает о муже, его корешах и даже собаках, заботится. Молодец.
Турды вдруг подумал, что неплохо было бы взять Нину с собой в Москву.
Молоденькая, пригожая, хорошая хозяйка, послушная и смышленая. Такая
рабыня ему бы пригодилась - жила бы в его квартире, прислуживала, по
хозяйству хлопотала, когда надо, ножки бы раздвигала. Без женского тепла
дом пустой, а когда еще придется семьей обзавестись - один аллах знает.
Неплохая мысль, неплохая... После того, как они поймают Пса и все сделают,
как задумали, ее мужа и всех остальных, включая лежачего больного
Толхаева, придется замочить. Тогда Нинке некуда будет деваться. И не
убежит никуда: в Москве у нее никого нет, да и пацан будет держать.
Предупредить - удерешь, завалю пацана, и всех делов. А пацан пусть бегает,
маленький, места много не занимает. А потом, когда Нинка подурнеет, ее
можно будет тихонько замочить, а из пацана-байстрюка воспитать верного
пса-телохранителя. Как турецкие Османы в свое время набирали личную
гвардию - янычар, из славянских мальчишек без роду-племени, которые потом
преданно служили хозяину.
- Эх, ты... - невольно крякнул Турды, удивившись, как далеко по жизни
его занесло в мечтах. Тут год прожил - рад, не ухойдакали недруги,
выкрутился. В Москву еще доехать надо да продержаться там хотя бы с
недельку, пока разбор будет. Однако неплохая мысль, неплохая...
- Ладно, иди, - разрешил вор, по-хозяйски запустив руку женщине под
платье и с удовольствием потискав крепкое бедро. Диля тотчас же вскочил с
топчана, радостно сверкнул глазами.
- Свет включи - темно уже, - распорядился вор, верно расценив порыв
моджахеда. - Посмотри, что в корзину будет класть - как бы "перышко" не
заныкала. И не трогай ее. Понял? Не время пока. Я скажу, когда можно
будет...
***
...Ничего хорошего Рудин на сосне не высидел. Сумерки опустились на
бор, обещая через полчаса погрузить все вокруг в непроглядный мрак. Серега
уже хотел было спускаться, когда во двор вышла Нина с корзиной и
направилась к бане.
- Да уж... - озаботился наблюдатель, рассмотрев в тусклом свете
дворового фонаря женский силуэт. - А нехорошо это, когда чужаки в дому - и
женщина... Как-то они с тобою обошлись?
За Ниной неотступно следовал какой-то мужлан - видимо, контролировал.
Повозившись возле двери бани, женщина направилась к сараю, откуда вскоре
раздался радостный собачий лай.
- Я вас потом самих в сарай запру, фимозы! - клятвенно пообещал
Андреев Николай
Лукьяненко Сергей
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Березин Федор