степени, чем любой другой советник по национальной безопасности, позволял
Израилю влиять на нашу внешнюю политику. Но я понимаю ваш намек, вы
интересуетесь, почему я не уезжаю на историческую родину? Это вечный
вопрос, адресованный национальным меньшинствам. Ответ таков - я вышел из
Америки. А как вы ответите, если кто-нибудь задаст вам этот вопрос?
должен возвращаться. Но я не хотел ссориться, в конце концов, мы с вами
представляем два самых влиятельных национальных меньшинства в этой стране.
- После небольшой паузы он продолжил. - Конечно, к вашему народу в этой
стране больше не относятся с предубеждением. Но мы надеемся когда-нибудь
добиться того же.
преподобный заметил, что это было не презрение белого человека к черному,
а презрение цивилизованного человека к дикому.
у него.
цепочку от своего запястья и передал кейс агенту Службы безопасности,
сидевшему рядом с шофером.
сюда побольше людей из Службы безопасности.
президентом.
трибуны пешком. В первый раз ему захотелось физически прикоснуться к
людям, которые любят его и стоят под снегом много часов, чтобы увидеть его
в движущейся пуленепробиваемой стеклянной будке. Впервые он поверил, что
ему нечего бояться их. И он решил в этот великий день показать людям, что
доверяет им.
замечал их. Он шел по авеню и пожимал руки людям, которые прорывались
сквозь полицейские кордоны. Потом вокруг него сомкнулось кольцо из агентов
Службы безопасности. Тем не менее отдельные людские волны, подталкиваемые
тысячами зрителей, напиравших сзади, подкатывались к нему. Они прорывались
через цепь охранников, пытавшихся образовать более широкое кольцо вокруг
президента. Фрэнсис Кеннеди на ходу пожимал руки этим мужчинам и женщинам,
видя впереди специально выстроенный помост, где его ждала Ланетта. Он
чувствовал, как его волосы становятся влажными от снега, однако холодный
воздух возбуждал его так же, как и приветственные крики толпы. Президент
не ощущал усталости, хотя его правая рука немного онемела от частых и
крепких рукопожатий. Охранники буквально отрывали от президента
прорвавшихся поклонников. Молодая хорошенькая женщина в кремовой куртке
пыталась задержать его руку в своей, и ему пришлось выдернуть руку силой.
Ирен, державшую сына на руках. Людская масса колыхалась взад и вперед, как
океанская волна, и Кэмпбелла могли просто затоптать.
президентский лимузин, за которым следовали правительственные машины с
высокопоставленными участниками церемонии. Дальше виднелась бесконечная
толпа, которая должна была потом пройти мимо зрителей во время парада.
Дэвид Джатни прикинул, что расстояние между ним и президентом равно длине
футбольного поля. Потом он заметил, как из толпы, выстроившейся вдоль
авеню, вырвались на середину улицы отдельные группы и заставили кортеж
остановиться.
Боже, я должна дотронуться до него!
но один из стоявших в ряду полицейских остановил ее. Она побежала вдоль
оцепления и проскочила между полицейскими, но ее задержали охранники,
образовавшие внутреннее оцепление. Дэвид Джатни смотрел на Ирен и думал,
что будь она поумнее, она оставила бы Кэмпбелла у себя на руках. Люди из
Службы безопасности поняли бы, что она не представляет собой угрозы, и она
могла бы проскользнуть там, где задерживают других. Он видел, как Ирен
отбросили к канату, а потом новая людская волна вновь повлекла ее вперед,
и она оказалась одной из немногих, кто прорвался, видел, как она схватила
президента за руку и поцеловала его в щеку раньше, чем ее грубо отшвырнули
прочь.
Кэмпбеллу. Она оказалась крошечным комочком в этой массе людей, угрожавшей
сейчас полностью затопить улицу. Все больше и больше людей напирали на
внешнее оцепление полицейских, и все росло число тех, кто добегал до
внутреннего кольца, образованного из агентов Службы безопасности. В обеих
линиях оцепления появились разрывы. Кэмпбелл начал плакать, и Джатни полез
в карман куртки за конфетами, которые он всегда имел для мальчика. Пальцы
его наткнулись на кожаный футляр и ощутили внутри него холодную сталь
пистолета двадцать второго калибра.
подумал о последних днях, проведенных в Вашингтоне, о множестве зданий,
возведенных здесь как утверждение власти государства. Мраморные колонны
мемориалов, величие фасадов, все построено на века. Он представил
роскошный офис Хока, охраняемый секретарями, вспомнил мормонскую церковь в
Юте с ее храмами. И все это создано для того, чтобы некоторые люди могли
возвыситься над остальными и держать простого человека, вроде него, на
положенном ему месте. Президенты, гуру, мормонские старейшины создают свои
доктрины, чтобы отделить себя стеной от остальных людей и, хорошо зная
существующую в мире зависть, оградить себя от ненависти. Джатни припомнил
свою славную победу во время "охоты" в университете, когда он единственный
раз в жизни был героем. Он легонько похлопывал Кэмпбелла по спине, чтобы
тот успокоился и перестал плакать. В кармане куртки, под пистолетом, он
нащупал пакетик с конфетами и отдал его мальчику. Затем, все еще держа
мальчика на руках, он шагнул с тротуара и нырнул под канат ограждения.
идти пешком позади президента Кеннеди. Это было утомительно, несмотря на
приветствовавшую их толпу. Его раздражал мокрый снег, от которого костюм
стал влажным и мятым. Но когда толпа начала прорываться сквозь два кольца
оцепления, Фоксуорт ускорил шаги и оказался рядом с президентом. Сделал он
это по двум причинам. Во-первых, он хотел попасть в объектив телекамер, а
во-вторых, он беспокоился за Кеннеди, понимая, что складывается опасная
ситуация. Черт с ней, он будет идти поблизости от Кеннеди, пожимать руки,
отвечать на приветствия своих черных братьев, которые узнают его. Он все
более воодушевлялся и, вдруг увидев бегущего навстречу человека с
маленьким мальчиком на руках, шагнул вперед, чтобы пожать ему руку.
удастся. Толпа смяла внешнее оцепление полицейских, и многие люди
просочились сквозь внутреннее кольцо агентов Службы безопасности, чтобы
пожить руку президенту. Оба барьера были разрушены, прорвавшиеся люди шли
бок о бок с Кеннеди, махая руками в знак любви. Джатни приближался к
президенту, волна зевак, опрокинувшая ограждения, несла его. Сейчас он
оказался рядом с внутренним кольцом из людей Службы безопасности,
старавшихся не допустить народ вплотную к Кеннеди, но их сил для этого
было недостаточно. Джатни с чувством ликования понял, что они его
недооценивают. Перекинув Кэмпбелла на левую руку, он сунул правую в карман
куртки, нащупал кожаный футляр и коснулся пальцами спускового крючка. В
этот момент внутреннее кольцо разорвалось, и Джатни оказался внутри. Футах
в десяти от себя он увидел президента, пожимающего руку какому-то юноше с
исступленным взором. Кеннеди выглядел очень стройным, высоким, но не таким
молодым, как на телевизионном экране. По-прежнему держа на руке Кэмпбелла,
Джатни шагнул навстречу Кеннеди.
Дэвид с ужасом подумал, что тот увидел пистолет у него в кармане и требует
отдать его. Потом сообразил, что у этого человека знакомое лицо и что он
просто собирается пожать ему руку. Какое-то время они смотрели друг на
друга, потом Джатни глянул на протянутую руку, черное лицо улыбалось ему.
Тут он заметил, что в глазах этого человека мелькнуло подозрение, и его
рука неожиданно отдернулась. Джатни бросил Кэмпбелла в чернокожего и
выхватил пистолет из кармана куртки.
Бакстер Фоксуорт понял, что произойдет что-то ужасное. Он дал мальчику
упасть на землю и затем, быстро повернувшись на каблуках, заслонил своим
телом приближающегося Кеннеди. Он увидел появившийся в руке Джатни
пистолет.
радиотелефону подмогу, чтобы очистить от толпы путь для президента. Он
заметил, как мужчина с ребенком на руках приближается к команде,
охраняющей Кеннеди и на какое-то мгновение четко увидел лицо этого
человека.
действительности. Лицо, которое он за последние девять месяцев не раз
вызывал на экране своего компьютера, биография этого человека, выясненная
с помощью компьютера и слежки, вдруг превратились из мифа в реальность. Он
поразился, как такое красивое лицо оказалось столь уродливым, словно он
смотрел на него сквозь искажающее стекло.
глазам и пытаясь проверить свой ночной кошмар, когда преподобный Фоксуорт
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Каргалов Вадим
Сапковский Анджей
Лондон Джек
Пехов Алексей