решетчатая ограда, калитка с замком дистанционного управления, ухоженный
палисадник, кусты сирени. А вот и сам дом - двухэтажный, без особых
претензий, но с мансардой под остроконечной крышей. Дом, где ты родился,
куда мальчишкой, подростком приезжал с родителями во время их отпусков и
где, уже взрослым парнем, а затем молодым человеком прожил, пожалуй, самые
счастливые годы. Дом трех поколений Савицких. Теперь есть и четвертое
поколение, но уже не Савицких - Корзунов-Савицких, а чистокровный Савицкий
- единственный продолжатель рода, здесь уже не более чем гость...
минувшей зимой она приезжала в Киев на какой-то семинар, такая же крепко
сбитая, поджарая, копия бабушки Стефании Владиславовны и ничего общего с
младшей сестрой - та в мать, встречает Олега у калитки. Но вопреки своему
обыкновению, не издает радостно-оглушающего вопля, не бросается ему на
шею. Сдержанно улыбается, подставляет щеку для поцелуя.
сногсшибательно интересен. Бабы, небось, проходу не дают.
раз Олег уловил неприязненные нотки в ее голосе. Уже в разговоре она дала
понять, что обижена на него. Олег терялся в догадках - чем он ее обидел?
Зимой, когда она приезжала на семинар и останавливалась у него, он изо
всех сил старался угодить, развлечь кузину, с которой его связывали
дружественные отношения без малейшей примеси эротики, должно быть потому,
что они еще детьми вместе играли, проказничали, ссорились, мирились,
делились подарками, впечатлениями. Но ломать голову над причинами ее
сердитости не стал - Натали не из тех, кто держит обиды при себе, не
пройдет и получаса и она выложит все, что думает о нем.
Олег не видел тетю четыре года и, хотя знал, что она болеет, был неприятно
удивлен, увидев ее в инвалидной коляске - постаревшую, морщинистую.
поцеловал, но с трудом нашел слова ободрения, поспешил вручить подарок.
Тетя обрадовалась теплой кофте, которую стала примерять с помощью Натали,
потребовала зеркало, расческу, стала прихорашиваться. Затем прослезилась и
снова потянулась к племяннику и он снова поцеловал ее дряблую морщинистую
щеку.
куртки, заговорила Ольга Васильевна. - Спасибо, что не забыл, уважил.
Сколько лет не виделись? Безобразник! Не можешь хотя бы раз в год
навестить больную тетю. Далеко ехать? Ночь поездом, час самолетом... Не
оправдывайся, я все знаю. Так вот, не жалей. Все равно жизнь у вас не
сладилась бы. Больно уж оба красивы и разбалованы: она мужчинами, ты
женщинами.
постоянных восторгов, комплиментов, поклонения. А это не для тебя. Ты сам
такой.
Галина приготовила салаты?
приготовлением которых занята Диана, поскольку Галина ушла на дежурство.
Однако с ужином придется подождать пока вернется Роман.
по профессии, вот уже второй год со своей дочерью Дианой живет в их доме,
в свободное от работы время помогает по хозяйству, ухаживает за Ольгой
Васильевной. Разговор об этом Натали, надо думать, завела не случайно: два
года назад, после того как Олег приобрел кооперативную квартиру, он обещал
побывавшим у него на новоселье Натали и Роману уступить принадлежавшую ему
часть домовладения в родовом гнезде Савицких их отпрыску - своему
племяннику. И сейчас, едва Натали намекнула на это, подтвердил свое
обещание, сказал, что как только управится с делами, пойдет с Петей к
нотариусу и оформит необходимые документы.
произведенному ремонту, обновленной мебели, и Олег оправдал ее ожидания. В
мансарде они застали Диану, которая была занята вовсе не приготовлением
салатов, а поцелуями с Петей. Высокий рост, спортивная осанка, развитые
сильные бедра, что лишь на пару сантиметров прикрывало мини-платье,
выдавали в ней спортсменку. Но круглое, не тронутое косметикой, как
впрочем и застенчивостью, лицо, откровенно любопытствующий взгляд, две
торчащие в разные стороны косички, позволяли усомниться в ее взрослости.
но сделали это не очень поспешно, тем самым как бы подчеркивая, что
смущаться должны те, кто им помешал. Это не вызвало у Натали никаких
нареканий, она лишь прикрикнула на сына за то, что он до сих пор не поехал
за отцом, а у Дианы осведомилась готовы ли салаты?
вернулась к нему, когда они спустились в гостиную. А понадобился он ей
только для того, чтобы начать уже давно готовящуюся атаку. Начала с того,
что Олег слишком пристально обозревал бедра Дианы, чем смутил девушку,
которой нет и семнадцати лет, и что вообще он старый развратник - любитель
пышных женских форм.
плавать - тараторила Натали. - Не то, чтобы хотела этого, но удивлялась.
Но потом поняла: Бог не дал мне того, что прельщает тебя: толстых ляжек и
больших сисек.
исключение только подтверждает правило. К тому же, сейчас она достигла
прельщающих тебя кондиций, так что можешь повторить плохо усвоенное
пройденное. Но как я понимаю, тебя больше устраивает ее приживалка, у
которой этого добра хоть отбавляй. Только имей в виду: не ты один
пользуешься этой ходячей периной: помимо сонма ее любовников, которых она
меняет как перчатки, у тебя возникнут серьезные осложнения с Леонидом.
Впрочем, вам не впервой делить одну чувиху на двоих.
отказаться от такой девки, тем более, когда она сама навязывается. Но и в
постели надо соображать, кому и что говоришь!
всему есть предел. Я догадываюсь, кого ты имеешь в виду, Петя кое-что
поведал мне об этой Мирославе, но я видел ее только однажды, да и то
мельком - четыре года назад.
адрес.
Натали.
компромат? Даже, если бы она обратилась ко мне, я не стал бы обсуждать с
ней моих друзей. Тебе должно быть известно, что я не только не предавал
товарищей, но и случалось брал на себя их немалую вину. Я не ставлю себе
это в заслугу и напоминаю об этом только потому, что ты оскорбляешь меня.
Натали растерянно посмотрела на кузена.
Можешь толком объяснить?
не желает продолжать разговор, поскольку уверена в своей правоте, но
Натали вскоре вернулась, молча протянула ему уже не первой свежести
газету. Газета была сложена так, что в глаза бросалась статья под хлестким
заголовком "Беспредел". Едва прочитав первый абзац, Олег по стилю угадал
автора. Ну, конечно, - та же М.Хвыля! Газета была полуторамесячной
давности, а в статье речь шла об увольнении рабочих Дулибского филиала.
Как и в очерке "Когда в товарищах согласья нет", журналистка не касалась
причин остановки филиала, повлекших увольнения, а, не жалея красок,
рисовала сам, безусловно, неприглядный процесс увольнения трехсот рабочих
и специалистов, у большинства из которых не было других средств к
существованию, кроме работы, которой их лишили.
директора, о котором в статье даже не упоминалось, а на руководителя
Дулибского филиала Шклярука, председателя объединенного профкома Сулиму,
начальника отдела кадров объединения Корзуна.
нарушений трудового законодательства, фактов бюрократического, а подчас и
хамского отношения к людям, журналистка связывала эти безусловно не
красящие начальника кадров поступки с его характером, мировоззрением,
сложившимся за многие годы работы в милиции.
прошлое даже в чем-то провинившихся людей, по меньшей мере не корректны. А
потом не поверил глазам. И только после того, как еще дважды прочитал
предпоследний абзац, сознание восприняло смысл прочитанного.
Скальци Джон
Глуховский Дмитрий
Посняков Андрей
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Никитин Юрий