своего, и даже не соблюдение приличий, а знать свое место и не
высовываться без особого на то приглашения. И будем откровенны: эти
правила устраивали если не всех, то как говорится на собраниях,
подавляющее большинство присутствующих...
способность Леонида не уходить от неприятных разговоров, но придавать им
безопасное для себя направление. А еще подумал, что Кошарный по какой-то
причине не счел нужным поделиться с Закалюком своей тревогой, а Роман еще
не успел доложить шефу о нелицеприятном разговоре по телефону. Иначе бы
Леонид повел себя по-другому...
возле гостиницы, у Олега екнуло сердце - показалось, что на месте водителя
сидит Мирослава. Но в машине никого не было, за баранку сел Леонид.
Австрию, откуда они вернулись на двух "мерседесах", и должен был признать,
что отказывается что-либо понимать. Музыку заказывает тот, кто платит. И
коль скоро спонсор Закалюк делает такие подношения сосновскому
губернатору, то по меньшей мере странно, что спонсор нуждается в поддержке
стороннего человека перед тем же губернатором. Что-то тут не так...
перекрестке, стал оправдываться он. - А вот Слава будто родилась с ней:
мчит на пределе и ни одной царапины. Это у нее в крови, ее отец водил
машину с закрытыми глазами. Гонщиком был. Славе это с генами передалось:
еще девчонкой на мотоцикле гоняла, страшно было смотреть. И вообще до
семнадцати лет держалась, вела себя как мальчишка. Но потом женское начало
все-же взяло свое: появились наряды, помады, кавалеры, женихи, от которых
по сей день нет отбоя.
воздержался, спросил уже напрямик: какое впечатление на него произвела его
- Леонида воспитанница? На этот вопрос Олег еще не мог определенно
ответить даже себе. Отделался обтекаемой фразой: дескать, хороша собой,
неглупа, эрудированна, но резковата, что не красит ее.
томно-нежных жеманниц шарахаются от нее, как черт от ладана.
что это не так: Леонид хотел во что бы то ни стало выяснить его отношение
к Мирославе и должно быть к Полине, которую всегда считал томной
жеманницей. В последнем Олег мог бы возразить ему: Полина даже в
девичестве не очень-то томилась, а став замужней дамой, не слишком
жеманилась, со своим возлюбленным во всяком случае. Но должно быть с
законным супругом она вела себя иначе. Однако спорить с ним на эту тему
было бы, по меньшей мере, не корректно. Что же до Мирославы, то и здесь
надо было соблюдать осторожность - Олег вовремя почувствовал, что интерес
Леонида к тому, какое впечатление его воспитанница произвела на
вице-президента компании, не праздный. И потому посчитал за лучшее
отмолчаться...
на аккуратной тихой улочке неподалеку от центрального парка. Он выгодно
отличался от других новостроек тех лет как внешним видом, так и внутренней
планировкой, отделкой, чисто прибранными подъездами, исправно работающими
лифтами, широкими лестничными пролетами, высокими потолками, массивными
дверями, ведущими в четырех-пятикомнатные квартиры с просторными
прихожими, большими кухнями, выложенными цветным кафелем ванными. И не
случайно этот дом, построенный для совпартработников, горожане в свое
время прозвали "дворянским гнездом".
однокашницы Екатерины Ткачук, или просто Катьки - субтильной манерной
девицы с претензиями на аристократизм, которую Полина называла не иначе
как "моя заклятая подруга". Катька была патологической сплетницей и
интриганкой: она обзаводилась приятельницами и приятелями с единственной
целью перессорить их друг с другом. После того, как Олег стал женихом
своей кузины, Катька воспылала к обоим горячей симпатией, но уже вскоре
стала намекать Олегу, что его невеста сожительствует попеременно то с
Леонидом, то с Володей-боксером, а Полине говорила, что Олег упорно
добивается ее - Катькиного расположения. К чести Полины надо сказать, что
она оставляла без внимания эти наговоры, а отношения с Катькой
поддерживала не без нажима со стороны Петра Егоровича - что ни говори,
дочь первого секретаря горкома партии. И расчет оправдал себя - вскоре
после того, как Полина вышла за Леонида, они получили квартиру в этом же
доме, не без содействия, надо полагать, всемогущего Катькиного отца.
удовольствие пообщаться с ней и ее мужем-академиком на моем дне рождения.
Пришлось пригласить - академик поддерживает меня в избирательной компании,
а Екатерина Ивановна нынче советница нашего губернатора по делам культуры.
Живет в той же квартире, своих родителей переселила в кооперативную на
окраине города. Отреклась от отца-коммуниста, но не от его методов. В
областной администрации за полгода ухитрилась перессорить всех сановных
дам. По-соседски не обделяет вниманием и нашу семью: старается убедить
меня, что Стаська - не мой сын, а у Полины и Мирославы противоестественные
отношения.
повторять сплетни о своей жене способен только глупый или циничный
человек. Дураком Леонида никак не назовешь, а его цинизм всегда был строго
дозирован. Стало быть, это попытка вызвать протест собеседника и таким
образом навязать ему разговор, от которого он уклонялся.
гримасой.
пышная прическа, каким-то чудом державшаяся на темени, делала ее лицо не
то чтобы старше, но строже. Этого нельзя было сказать о вызывающе-нарядном
платье, откровенные вырезы которого лишь слегка прикрывал меховой
палантин. Однако держалась она не кокетливо - независимо, а по отношению к
Олегу подчеркнуто холодно. Мирослава подставила Леониду щеку для поцелуя,
а затем отстранилась, вопросительно посмотрела на него, ожидая одобрения
своему наряду, прическе. Ответный взгляд из-под сердито насупленных бровей
одобрительным никак нельзя было назвать. Но это не смутило девушку:
отступив на несколько шагов, она сбросила с оголенных плеч палантин, а с
лица маску холодности, озорно улыбнулась и с пластичностью завзятой
манекенщицы крутанулась на триста шестьдесят градусов, продемонстрировав,
помимо прочего, обтянутое колготками бедро в нежданно открывшемся разрезе
платья. Однако, перехватив взгляды мужчин, порозовела, сдвинула брови,
поспешила оправить и укротить застежкой игривый подол, прикрыла плечи и
грудь палантином.
собираешься на презентацию?
хмыкнула Мирослава. - Вечернее платье от Кардена для того и предназначено,
чтобы показываться в нем избранной публике.
Соображать хоть что-то надо!
Мирослава.
выходящих в просторный коридор.
Она пожаловалась Полине, что ты не воспринимаешь ее как женщину. Еще
недавно сетовала на чрезмерное внимание мужчин, а сейчас - наоборот.
Сумасбродная девчонка. Это платье Полине к ее тридцатилетию пошила
супермодная портниха, но оно оказалось тесноватым и перешло к Славе.
Впервые надела. И только для того, чтобы сразить тебя.
тридцатилетия Полины было еще полтора месяца. Похоже, что Леонид
оправдывал не столько свою воспитанницу, сколько платье. Как-то в Цюрихе
Даниель затащила Олега в один из выставочных салонов, где
демонстрировались вечерние туалеты, и он видел подобное на одной из
манекенщиц. Помнится, Даниель сказала, что такие платья шьют в
единственном экземпляре и стоят они многие тысячи - роскошь позволительная
лишь английским принцессам, звездам Голливуда и наложницам ближневосточных
шейхов. Стало быть сомнительно, что продемонстрированное Мирославой платье
и меховой палантин к нему пошиты местной портнихой. Да и Мирослава прямо
сказала, что платье от Кардена. И сказала, очевидно, не случайно, что
вывело Леонида из себя. В самом деле, не слишком ли роскошествует директор
отнюдь не процветающего предприятия, преподнося супруге такой наряд, а
затем не возражая против передачи его воспитаннице? Носи, деточка,
платьице стоимостью в десятки тысяч долларов, поражай мужчин всех
возрастов и сословий роскошным нарядом, что открывает для обозрения не
менее роскошные формы. Но к чему она сказала об избранной публике и
сказала с сарказмом?
его пригласил Леонид, донесся настойчивый телефонный звонок, и хозяин
поспешил в соседнюю комнату, плотно притворив за собой дверь. Олегу стало
не по себе, подумал, что должно быть это звонит Кошарный или Роман. Но
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей