Козюренко поставил совсем формально: Суханова, конечно, так тщательно не
хранила бы собственную расписку на пятнадцать тысяч.
жизнь. И тогда он женится на мне. Я люблю Вадима. А он живет в общежитии.
вышли замуж за Григорука?
выяснено, почему меня держат здесь? Не обвиняют же меня в том, что я
сознательно прятала в своем доме чужие деньги? - она сделала ударение на
слове "своем", и Козюренко снова невольно улыбнулся.
верну долг.
Пруся нашли с раздробленным черепом в кухне его дома в Желехове.
Последними были у него вы и Григорук. На вас, гражданка Суханова, падает
подозрение в убийстве. Мы устроим вам очную ставку с Григоруком. Хочу еще
раз напомнить: чистосердечное раскаяние смягчит вашу вину.
смотрела на Козюренко. Внезапно слезы потекли по ее щекам, оставляя две
мокрые полоски.
Руки ее упали на колени, и она всхлипнула.
разыгранные сцены, привык верить только фактам и логике фактов, а слезы,
истерики давно уже не действовали на него. Правда, было одно
обстоятельство, противоречащее логике: добровольное признание Сухановой в
том, что она полюбила Григорука и поэтому ездила к Прусю. Эта сметливая и
практичная женщина не могла не понимать, что ее признание против них, если
бы они с Григоруком действительно убили Пруся. Но, может, была уверена,
что они не оставили следов, и поэтому не успела придумать лучшую версию.
Козюренко. - Не находили там тайник с картиной?
виновата, и вы скоро убедитесь в этом!
равно узнаем правду.
Суханова хотела упросить своего бывшего поклонника, чтобы тот не
преследовал их. Вышла из дома Пруся в отчаянии, и они поссорились.
Насколько понял Козюренко, у Григорука были только меркантильные интересы:
хотел стать хозяином особняка на Тополиной. Он показал, что в ответ на его
вопрос, договорилась ли Полина с Прусем, Суханова устроила истерику и,
вместо того чтобы сесть в такси, которое ждало поблизости от усадьбы
Пруся, направилась на автобусную станцию. Григорук догнал ее и отвез домой
на Тополиную.
домой автобусом...
подушку, когда на столе снова зазвенел телефон.
понемножку.
обедать. Ты не забыл, что обещал Нине? А сам уже два дня носа не
показываешь.
внезапно ощутил такой голод, что проглотил слюну и признался:
тарелки с жарким. Роман Панасович засмотрелся на картошку, от которой шел
пар, и не мог сообразить, какие ассоциации она вызывает у него. Наконец
вспомнил и рассказал, как они с сестрой когда-то продавали подушки.
приехали в Киев из села, где мать учительствовала, и еще как следует не
устроились. Мать захворала, лежала с высокой температурой и послала Романа
с Надийкой на толкучку. Перед этим долго советовались, что продать. Лишних
вещей не было - вот и решили сбыть подушки: ведь под голову всегда можно
что-нибудь подложить. Надийка и Ромко взяли две большие, в красных
наперниках подушки и бодро двинулись на базар. Но настроение у них сразу
испортилось, когда они увидели огромное скопище людей. Это была подлинная
стихия. Человеческая толпа бушевала как море, а над ней стоял неимоверный
шум. Здесь господствовали свои неписаные базарные законы. С краю имели
свои постоянные места "раскладники". Они продавали всякий хлам: проволоку
разного диаметра, букинистическую литературу, старорежимные замки с
секретами, медные краны, старые туфли и "крик моды" - вышитые гладью
коврики с гномами и лебедями.
белье - одежду, которая тут же примерялась под увлеченные возгласы
спекулянтов. Еще дальше, на длинных столах, стояли закутанные в старые
ватные одеяла кастрюли с горячим борщом, супом, домашним жарким, от
которого исходил душистый запах лаврового листа и тушеного мяса. Среди
толпы сновали предприимчивые мальчишки и девчонки с ведрами воды,
алюминиевыми кружками и горланили во все горло: "Ка-аму вады ха-а-лодной,
ка-аму вады?"
деревянные станки с посаженными на ось точилами: "На-ажи та-ачить,
ноожни-ицы!"
подушки. Ромко был уверен, что сейчас на них набросятся, будут вырывать
подушки друг у друга и заплатят значительно больше, чем они определили
дома, - не по десятке за каждую, а по крайней мере по пятнадцать. Он уже
знал цену деньгам. Но к ним никто не подходил, и Надийка решила, что они
стали не на том месте. Начали проталкиваться через всю толкучку к
"раскладке".
немножко перед дяденькой, который держал на ладони два шарика. Дяденька
время от времени подбрасывал один из них, и он ловко падал ему на ладонь,
и тогда звучал выстрел - возле дяденьки приятно пахло серой. Эта забава
так понравилась мальчику, что он готов был стоять тут хоть целый день, но
Надийка повела его дальше.
ногтей и схватила подушку. Мальчик испуганно прижал ее к груди.
на солнце глаз. Второй глаз смотрел в другую сторону, будто что-то
выискивая в толпе.
прищуренного глаза.
выпустил ее. Пальцы с грязными ногтями смяли подушку, перебрали наперник -
не заштопан ли где. Подняли подушку за уголок, пренебрежительно покачали.
Чтоб мои дети никогда не спали на таких подушках! И сколько же ты хочешь
за такое рванье?
научила мать: следует называть двойную цену, чтобы потом, торгуясь,
сбросить.
руку к сердцу и вдруг заметил Надийку со второй подушкой. - И это тоже
твоя? - Надийка кивнула, и человек рванул подушку из ее рук. - И вы хотите
за эти старые вещи сорок рублей? Да я помру, если кто-нибудь даст за них
хоть пятерку...
краденые! Ай-я-яй, мальчик, как нехорошо красть...
и, клянусь, переплачиваю...
старика. Проворно выхватила одну подушку.
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Свержин Владимир