Чтение 15–й страницы книги ~Коллекция профессора Стаха~

- Платит клиент, - ответила Марина. - У нас с Павлом Петровичем свои
расчеты.

- В конце концов, меня это не касается, - согласился Омельян. Он
хотел прибавить еще что-то, но прозвучал звонок, и Марина пошла открывать.
Вернулась с мужчиной лет под пятьдесят, одетым в светлый костюм. Широкий
яркий галстук выглядывал из-под пиджака. Он крепко пожал Омельяну руку,
сел в кресло, где только что сидела Марина, и бросил взгляд на нее.

- Я приготовлю вам ужин... - поняла та и вышла.

Павел Петрович многозначительно посмотрел ей вслед.

- Золото, а не женщина! - воскликнул он. - Все есть - и тут, - ткнул
пальцем в лоб, - и тут... - показал ниже. - Но не будем терять времени.
Что можете предложить?

Иваницкий решил сразу пойти ва-банк.

- Рублева... - сказал он тихо. - Вас интересует Рублев?

- А ты не того? - бесцеремонно покрутил пальцем возле виска Павел
Петрович.

- Разве я похож на сумасшедшего?

- Нет, конечно, нет. Но, может, ты ошибся? Дай взглянуть.

- Вы же сами понимаете, что такие вещи с собой не возят.

- Кота в мешке не покупаем.

- Я приехал, чтобы установить непосредственные контакты...

Павел Петрович откинулся на спинку кресла.

- Рублев? - вдруг переспросил он и испуганно посмотрел на Иваницкого.
- А ты из... - Он назвал город, где жил Иваницкий. - Мне говорили, что
Рублев там есть только в одной частной коллекции профессора... А позавчера
я узнал...

- Меня не интересует, о чем вы узнали, - перебил его Иваницкий. - Я
предлагаю вам икону Рублева, которая оценивается по крайней мере в
пятьдесят тысяч долларов.

- Но ведь за этой иконой будет охотиться милиция...

- Вы говорите так, будто все, что мы делаем, скрепляется подписью
участкового инспектора.

Павел Петрович расхохотался.

- А ты мне нравишься. Ты прав, по канату ходим. Ну что ж, такова уж
наша судьба! - вдруг глаза его посуровели. - А вы там не наследили?

- Я вас не знаю, вы - меня...

- Так-то оно так, - согласился Павел Петрович, - и рекомендовал тебя
Юзеф. А он плохих людей не рекомендует. Итак, если Рублев подлинный, даю
двадцать пять.

- Тридцать пять тысяч долларов! - бросил Иваницкий.

- Риск... Рискованное дело, икону придется вывозить за рубеж, а это,
сам понимаешь, как сложно!

- А мне плевать! - вдруг рассердился Иваницкий, но сразу же дал
задний ход: горячность в таких делах неуместна.

- А-а... - махнул рукой Павел Петрович. - Тебе плевать, а мне деньги
платить. Хорошо, тридцать - и считай, что я щедрый.

- А я сегодня уступчивый, - повеселел Иваницкий.

- Все долларами не получишь. Часть золотом.

- Вполне устраивает. Но у нас есть не только Рублев...

- Будто я этого не знал! Давай, на все найдется свой покупатель.

- Приятно иметь дело с деловым человеком, - Иваницкий налил коньяку,
и они чокнулись, скрепляя сделку.

Шульга задумчиво шел по центральной улице города. Первая неудача
постигла его в сберкассе. Балабан не солгал: правда, тринадцатого мая
сберкасса выплатила одному из клиентов ровно четыреста рублей. Но
установить личность этого клиента было невозможно - вкладчик получил
деньги по книжке на предъявителя.

"Ну что ж, - утешал себя Шульга, - было бы очень просто: в сберкассе
тебе называют фамилию бандита, дают его адрес и даже знакомят с образцом
подписи. И тебе остается только вызвать оперативную машину..."

Шульга позвонил Козюренко и доложил о неудаче. Но тот не смутился.
Только посочувствовал:

- Дом на центральной площади большой - придется повозиться. Я могу
выделить вам в помощь...

- Не надо, - не совсем вежливо перебил его Шульга. - Справлюсь и
один.

- А я хотел себя предложить в помощь, - засмеялся в трубку Козюренко.
- Ну что ж, снимаю свою кандидатуру.

Он положил трубку. Майор вытер платком вспотевшее ухо. Неловко как-то
вышло. Следователь хорошо проучил его.

Шульга позвонил в квартиру на последнем этаже. Очевидно, это была
большая коммунальная квартира - об этом свидетельствовало несколько кнопок
звонков. Открыл майору старичок с седой козлиной бородкой. Приветливо
улыбнулся и попятился, уступая дорогу.

Майор знал, что этот дом после войны отстраивался с помощью
работников университета. Конечно, большинство из них уже получили квартиры
в новых комфортабельных домах, но кое-кто еще остался, и Шульга подумал,
что старичок, должно быть, университетский доцент или профессор.

- Простите, - начал он, - я из милиции. Мы выясняем одно дело - хотел
бы поговорить.

Старичок улыбнулся еще приветливее, захлопнул дверь и засеменил по
коридору.

- Входите... входите, пожалуйста. Дело на ногах не решишь, а мы - с
открытой душой...

Он усадил Шульгу на старомодный диван с высокой спинкой, зеркалом и
полочками, а сам примостился напротив, на крепком, обитом кожей дубовом
стуле. Смотрел с любопытством и весьма доброжелательно.

Шульга показал свое удостоверение, но старичок, даже не взглянув на
него, назвался сам:

- Федор Якимович Перепелица. Бывший столяр, а теперь пенсионер.
Времени у меня достаточно. Итак, слушаю вас.

"Вот тебе и профессор!" - подумал Шульга. Но не разочаровался: может
быть, этот непоседливый старичок любит поговорить с соседями и знает
такое, о чем настоящий профессор и не догадывается.

- Вот какое дело, уважаемый, - начал без церемонии Шульга, -
разыскиваем мы одного человека. Случилось это тринадцатого мая. В подъезде
вашего дома ограблен человек. Мы задержали преступника. Теперь ищем
потерпевшего? Знаем, что зовут его Семенем, лет ему около тридцати,
брюнет, высокий и длинноносый, шел он к кому-то из жителей этого дома. Не
к вам ли?

- Сына у меня Семеном зовут, - дернул себя за бородку старичок. - Но
я определенно знаю, не грабили его.

Майор насторожился.

- А может, он не сказал, не хотел волновать?

- А я не из нервных И не таимся мы друг от друга. Я Семена на ноги
поставил и в люди вывел, доцент он, работает в университете, новую
квартиру получил - четыре комнаты. А мы уж со старухой доживаем свой век
тут... - закончил он вдруг непоследовательно. Но, поняв, что не сказал
главного, прибавил; - Я и говорю: если бы с Семеном что-нибудь случилось,
я бы знал. Да и не брюнет он и не высокий.

Шульга подумал: да, от старика вряд ли что-нибудь утаишь, но все же
поинтересовался адресом сына - мол, для порядка надо будет поговорить...

- Через две недели... - ответил старик.

- Что через две недели? - не сразу понял Шульга.

- А поговорить. Уехал мой Сеня с женой и тремя детьми в Крым.
Пансионат у них там какой-то в Алуште.

- Когда уехал?

- Отпуск начался, так сразу... недели три назад...

На этом Семене следовало поставить точку, и майор поинтересовался:

- А больше у вас нет знакомых Семенов, которые бы могли наведаться
сюда тринадцатого мая?

Старичок покачал головой:

- Нет.

- А может, есть Семен, который тут живет или посещает кого-нибудь?

Шульга спросил "тут живет" на всякий случай. Еще ночью они узнали в
райотделе милиции, что в доме на центральной площади не прописано ни
одного Семена.

- Посещает? - Старичок потер лоб, - Многие тут ходят - дом в самом
центре да и большой...

Шульга побывал еще в двух квартирах последнего этажа, спустился ниже
и нажал на кнопку, возле которой была табличка: "3. Баркова".

Зоя Баркова была дома. Работала диспетчером в таксопарке, дежурила
целые сутки и накануне поздно вернулась. Она только что проснулась и
успела только умыться.

- Проходите, - пригласила она, стесняясь своего утреннего вида. - Я
на минутку...

Минутка эта растянулась на десять, зато Зоя появилась перед майором
хорошо одетая и причесанная... Даже губы подкрасила. Старалась держаться
непринужденно, но это ей не удавалось, и она то и дело бросала на Шульгу
тревожные взгляды: зачем заглянул сюда этот необычный гость?

Майор спросил, есть ли у Зои знакомый по имени Семен? Назвал приметы.
Девушка неопределенно пожала плечами, мол, кто его знает, и удивилась
вслух, почему ее знакомые заинтересовали милицию.

Шульге пришлось объяснить: Зоя не исключение - он будет разговаривать
со всеми жителями дома.

- Нет у меня таких знакомых, - ответила Зоя.

- И все же подумайте.

- И думать нечего.