Чтение 11–й страницы книги ~Мое почтение, красотка~

Когда он вернется домой, его благоверной придется оттаивать его в горячей
ванне.

- Что,- спрашиваю я,- дирекция жмется? Не дает согревающего?

Он грустно улыбается.

Это жалкий тип, бедняга, которому не повезло в жизни. Представляете, да?
Тип, чей отец крепко поддавал и крепко лупцевал его в детстве. Тип, который
всегда всюду приходит последним и получает одни крошки. Я угощаю его
сигареткой. Он берет ее и благодарит меня так, будто я принес ему контракт
на главную роль в голливудском супербоевике.

- Паршивая погода, а?- продолжаю я.

Эта фраза всегда годится для начала разговора.

- Угу,- соглашается он.

Его пробирает дрожь от одной мысли, что термометр опускается со скоростью
жетона в телефоне-автомате.

- Давно ты тут пашешь?

- С несчастного случая...

Он поднимает левую руку, и я вижу, что на ней нет кисти.

- Мотоцикл...- объясняет он.- Раньше я был артистом... Комические
интермедии... Это быстро вышло из моды...

Так я и думал: жизнь подложила этому парню свинью.

- Западло оставлять тебя за дверью в такую погоду,- говорю я.

- Такая работа...

- Как зовут хозяина этого кабака?

- Шварц...

Если вы думаете, что я подпрыгиваю от удивления, то сильно ошибаетесь. Я
уже был готов к этому.

- Он живет тут?

- Да.

Секунду поколебавшись, я достаю из кармана фотографии Хелены.

- Слушай, ты мне кажешься надежным парнем, и я сделаю тебе одно
признание... Я некоторое время схожу с ума по одной кошечке. Я знаю, что она
тут часто бывает. Понимаешь, я потерял ее след и буду очень благодарен тому,
кто поможет мне ее найти.

Я сую снимки ему под нос. Он их добросовестно изучает.

- Никогда не видел.

- Точно? Посмотри повнимательнее.

Он подходит к неоновой вывеске и продолжает осмотр.

- Нет. Вы знаете, в наше время все красотки более или менее похожи.

- Представь ее себе блондинкой,- прошу я. Он напрягает воображение, от
чего его мозги хрустят, как сухие ветки под ногой.

- Блондинка...- шепчет он.- Блондинка... Блондинкой она, может быть, мне
что-то напоминает. Подождите... Да, кажется, я ее здесь видел... Но я могу
ошибаться. Я не очень хорошо знаю персонал. Ваша девочка входила в труппу? Я
не отвечаю. Размышляю... Методично размышляю.

- Держи, приятель,- говорю я и кладу ему в руку десятку,- выпей грога за
мое здоровье.

Я перехожу через улицу и захожу в бар позвонить патрону.

- Вы видели ваших топтунов, босс?

- Они здесь,- отвечает он.- Утверждают, что Хелена по вечерам выходила
крайне редко. За весь период их наблюдения она ни разу не ездила в номера на
улице Курсель. Никогда не встречалась с мужчинами... Что вы на это скажете?

- Что все идет нормально.

На этот раз я говорю совершенно искренне.

- Кстати,- добавляет он,- мы узнали, на каком языке говорила Хелена в
комнате...

- Правда7

Я улыбаюсь, потому что еще раз убедился в упрямстве патрона,

- На румынском,-говорит он.

- Хорошо

- Вам это что-то дает?

- Немного. Какое подданство было у Хелены?

- Английское, как у профессора...

- Странно, вы не находите? Разве что она выросла в Румынии.

- У вас есть что-нибудь новенькое?

- Есть. Я нашел Шварца

Он вскрикивает. Надо думать, он просто обалдел, потому что этот человек
умеет сохранять хладнокровие.

- По крайней мере я получил о нем точные сведения он хозяин "Гриба".

- Отлично... Какая у вас программа?

- Не торопить события Буду действовать осторожно: нужно не только
арестовать убийцу, но и освободить профессора. Кстати, планы ракеты
по-прежнему остаются в сейфе?

- Нет, сейф пуст.

- До скорого, шеф.

- До скорого, Сан-Антонио

Если бы я мог знать, что со мной произойдет!

Глава 11

Я снова пересекаю шоссе, но на этот раз в "Гриб" не захожу, а иду по
боковой улице, сжимая в руке ключ, переданный мне малышкой Гардероб. Ее
комнатку я нахожу без всякого труда. Это гнездышко безумной субретки.
Меблировка состоит из диван-кровати стиля "горячечный бред", кресла, обитого
плюшем цвета "желтуха от любовных неудач", и комода из лакированного дерева.
Разумеется, всюду понатыканы жуткие гипсовые статуэтки и фотографии
третьесортных звезд с их автографами. Это одновременно нежно, слащаво и
миленько.

Я ложусь на диван и начинаю размышлять. Как вы, наверное, успели
заметить, размышления - мой любимый спорт. Это верно. Я люблю давать пищу
моему мыслительному аппарату, когда переживаю мертвый сезон. Такой, как
этот.

Я не могу перейти к чему-то другому, пока не закончу с "Грибом".

Невероятная случайность в сочетании с моим прославленным нюхом привели
меня в это заведение. Его хозяин напрямую замешан в эту историю. На сей счет
нет никаких сомнений. Шварц позвонил Мобуру и приказал прервать сеанс траха.
Он знал, куда тот поедет и что произойдет, потому что предупредил меня.

Вывод: этот мужик знает о деле Стивенса больше, чем о секретном шифре
Людовика XIV Это точно, четко, ясно. Я открываю ящики комода, проверяя, не
держит ли королева гардероба в запасе пузырек чего-нибудь для гостей.
Пузырек чего-нибудь я нахожу, но это флакон одеколона. Возвращаюсь на диван.
Остается только ждать. Через часок она явится и я выжму из нее все, что ей
известно о странном хозяине "Гриба".

Уф! Как приятно растянуться. Идут минуты, которые отсчитывает будильник
моей приятельницы. Шумы "Гриба" сюда доносятся в виде слабого гула, не
нарушающего окружающую тишину, но в этой тишине слышится какой-то негромкий
свист. Наверное, это водопроводные трубы. Я не позволяю ему отвлекать меня
от моих забот. Я снова перебираю в голове элементы этого темного дела:
телефонный звонок Шварца, Мобур, Хелена... Голова Хелены...

Вдруг замечаю, что начал засыпать. Понимаете, такое странное чувство, что
летаю над кроватью.

И тут реагирует мое подсознание. Я делаю открытие, потрясающее и пугающее
меня: я засыпаю, но спать не хочу. Сечете?

Я себя прекрасно чувствую, проваливаюсь в беспамятство, но при этом спать
не хочу.

Что происходит?

Мне нужно время, чтобы составить об этом мнение. Моя голова как будто
наливается свинцом; чувствую, у меня совсем нет сил.

Может, у меня случился инсульт?

При такой напряженной работе мозгов в этом нет ничего удивительного. И
все-таки... Разгадку мне приносят мои уши. Правда, на них нет радаров, но
это и не лопухи...

Тихий свист, который я слышу, это утечка газа... А мой липовый сон -
начало миленького отравления этим газом. Как говорится, спи спокойно, вечная
тебе память.

Если я не хочу закончить ночь со святым Петром, надо во что бы то ни
стало открыть это поганое окно. Пытаюсь сесть - не выходит.

Я слаб, как младенец в колыбели...

Ну уж нет! Я не собираюсь подыхать в этой комнате служанки! Что это за
конец для аса из асов Секретной службы?!

Предпринимаю новую попытку, но результат тот же.

Пока, компания! Мои костыли становятся ватными, а нервы превращаются в
сбитые сливки.

Я говорю себе, что подыхать так - предел дурости. Подыхать вообще глупо,
но так... От такой перспективы даже волосы в носу встают дыбом.

Весить около ста кило и не мочь пошевелить даже пальцем!

Я прекрасно чувствую, что ритм моего дыхания меняется.

Раз у меня парализованы ноги, может, еще двигаются руки?

Пробую. Моя правая рука онемела возле плеча, но до локтя еще шевелится.
Самое время ею воспользоваться. Я с трудом тянусь к вырезу пиджака, и мне
удается положить ее на рукоятку моей пушки. Теперь самым сложным будет
вытащить ее из кобуры. Берусь задело. Восьмилетний ребенок справился бы с
этой задачей с первого раза, мне же требуется несколько попыток. Наконец я
вытягиваю пушку из кобуры, но рука не в силах удержать оружия и валится на
кровать. К счастью, пальцы продолжают сжимать рукоятку.

Моя голова кажется мне огромной, как крытый велодром. В ней громко звонят
колокола. Странный гул! Я смотрю на пистолет и на глаз делаю элементарные
баллистические выкладки. Если я не совсем одурел, то нажму на спусковой
крючок и пуля пробьет квадратик стекла.

Я действую в то же время, что думаю. Слышу выстрел моего шпалера, который
должен быть громким, но в моем полузабытьи кажущийся едва слышным. Как пук
благовоспитанной девушки.