старика, голосом,- Сан-Антонио, вы сводите меня с ума.
запечатлеваю на ее губах второй, еще более затяжной поцелуй. Такие
упражнения великолепно развивают дыхание.
на нас через окно в дверце и скалится, как параша.
его за грудки.
коляске, и я имею полное право посмотреть, что в ней происходит.
влез на козлы, но, прежде чем он успевает сказать "но", его скамейка
срывается с места тройным галопом, как будто решила выиграть чемпионат мира.
Извозчик вцепляется в вожжи, пытаясь ее задержать, но кляча несется с такой
скоростью, что нужен гоночный автомобиль, чтобы догнать ее.
фальшиво-невинным видом:- Разве что это из-за моей сигареты, которую я
незаметно сунул ей под хвост...
свои губы. Если она будет продолжать в том же темпе, через неделю я смогу
просидеть без воздуха целый час... Однако я пользуюсь ее предложением. Как
сказал не помню кто: "Не упускай случая поцеловать красавицу".
гирляндами и лампочками. За цен-тральным столом сидят новобрачные: он во
фраке, она в белом платье.
меня целиком",- оплачиваемые артисты Эта идея позволяет владельцу ресторана
дурачить налоговую службу. Если легавые явятся к нему и станут заглядывать в
кастрюли, он им скажет, что справляет свадьбу племянницы, поставит им
бокальчик шампанского, даст небольшой презент и парни отвалят,
предварительно поздравив новобрачных. Ничего не скажешь, хитрая задумка...
черного рынка.
подлечиться в дурдоме. Могу вас уверить - они совершенно чокнутые. Лично у
меня ничто не вызывает такого отличного аппетита, как любовь: влюбленный, я
мечтаю о жареном цыпленке и шашлыке из почек в мадере гораздо чаще, чем в те
периоды, когда я свободен в своих чувствах. Все типы, что играют в
бестелесную любовь,- придурки, считающие себя обязанными морочить головы
своим телкам и принимать позы поэта в экстазе. А стоит только им расстаться
со своими избранницами, как они тут же бегут в первую же тошниловку и
набираются солянкой под завязку! Лицемеры!
мной. Девушки всегда с вами согласны, когда вы им что-то предлагаете.
часто достигаешь своих целей. Мои, как вы догадываетесь, заключаются в том,
чтобы убедить медсестренку прогуляться со мной до уютного места, где я смогу
в спокойной обстановке рассказать ей о том, что проделал с Хименой Родриго
после того, как кокнул ее предка.
знаю одного парня, которому в самое ближайшее время будет не до скуки...
бы под клоуна за главным столом и повел ее к мэру. Только по-настоящему.
После свадьбы мы бы открыли кафе. Жизель бросила бы работу в больнице,
сидела б за кассой и вязала километры носков. А я наливал бы выпивку и
резался с клиентами в белот. Это могло бы быть мечтой многих... Вот только
Сан-Антонио создан для совсем другой жизни. Опять вопрос о судьбе и
предназначении каждого. Я машинально подношу руку к заднему карману,
проверяя, там ли моя пушка. После выписки из больницы я с ней больше не
расстаюсь. Она там. Я ласково поглаживаю ее морду. Она славная зверюшка. Я
ее очень люблю, и мы с ней добрые друзья.
не желают ли гости жениха и невесты послушать немного музыки. Разумеется,
гости орут, что желают.
аккордеоном, второй с саксофоном, и начинают играть "Турецкий марш".
аккордеонист говорит, что, если почтенное собрание позволит, его друг
сыграет вещь своего сочинения. Почтенное собрание готово позволить все, что
угодно. Саксофонист начинает свое произведение, напоминающее арабскую
музыку. Медленная монотонная мелодия обрывается и уступает место какому-то
бормотанию. Я внимательно слушаю, стараясь найти хоть что-то напоминающее
связную мелодическую линию.
делать заметки на скатерти. Ошибки быть не может: этот хренов саксофонист и
не думал подражать американским неграм. Я вам скажу, что он делает: передает
сигналы морзянки. Поскольку я знаю ее досконально, то записываю передачу
точно. Согласитесь,- придумано хитро!
Она собирается задать мне вопрос, но я делаю ей знак закрыть рот на
задвижку.
затягивает "Улицу нашей любви". Я заказываю вино для Жизель и двойной коньяк
для любимого сына Фелиси. Потягивая его, я перевожу сообщение на нормальный
язык. Это занимает не много времени и дает следующее: "Сегодня вечером,
улица Жубер, дом 14, 4 этаж, дверь слева".
Сестричка сидит остолбенев.
вопрос: к кому из них обращался саксофонист. Понять это невозможно. У всех
раскрасневшиеся физиономии, все выглядят любителями хорошо пожить,
озабоченными только тем, как бы поскорее попробовать форель с жареным луком.
вместо того чтобы незаметно передать записку? - Возможно, он не знает, кому
адресовано его сообщение.
жизни... Она бы не поменяла свое теперешнее место на работу поставщицы
стульев в церковь Сент-Огюстен. Меня же эта история нервирует. Как голодная
собака нюхом чует фазанью ножку, я чую здесь какую-то авантюру. Мое
бездействие в последние годы меня раздражает. Я ощущаю щекотку под черепком
и в ладонях.
Бежать в гестапо докладывать, что тут затевается? Я не стукач, а тем более
не предатель...
ситуация очень деликатная Конечно, если бы подобный случай произошел до
войны, я бы поднял на ноги все службы, потому что тогда ошибиться было
невозможно: подобный прием может использовать только тайная организация.
Гарантирую, я бы вывел это на чистую воду... Но, милая моя девочка, времена
переменились: идет война, и тайную борьбу ведут многие хорошие парни...
чтобы рассмотреть ее груди, и как по волшебству мои мысли принимают другое
направление.
зимняя ночь имеет полное право. Мы идем под ручку, следуя за белыми облаками
нашего дыхания.
уголке?- Я рискую на полную катушку:- Мы могли бы пойти к одному моему
приятелю, который держит поблизости гостиницу, и там спокойно побеседовать.
облавы... Нет, лучше пойдем ко мне. У меня очень милая квартира.- Она
смеется и добавляет:- У меня тепло и есть что выпить...
просто игрушка. Представьте себе прямоугольник с обтянутыми кретоном
стенами, с современной мебелью из светлого дерева, с книгами и безупречно
белым, как невинность девочки, радиоприемником. Электронагреватель
распространяет приятное тепло.
словно должен дождаться на нем окончания военных действий. Включаю радио. В
Контровский Владимир
Браун Дэн
Смит Кордвейнер
Никитин Юрий
Максимов Альберт
Березин Федор